Хозяин острова Эйлин-Мор - Сергей Валерьевич Мельников

Герберт первым выпрыгнул на палубу, по обыкновению проигнорировав протянутую руку. Он сдвинул очки на лоб и с заговорщической улыбкой вытаращил глаза: мол, готовьтесь, господа, важная птица прилетела. Следом появился адмирал. Агрессивно выпирающая челюсть, за которую Ноэла за глаза прозвали «бычком», плохо сочеталась с любопытным взглядом серых глаз под козырьком фуражки. Сэр Ноэл оглядел вытянувшихся офицеров, жестом остановил Фокса.

– Я знаю, что все у вас в порядке, капитан. Отставим формальности, вольно, господа. Введите меня в курс дела. Как будут проходить сегодняшние испытания?

– Сэр, – Фокс коротко кивнул, – для противодействия подводным миноносцам инженер Гендриксен предложил использовать аналог больших гранат, примененных австрийцами полвека назад при бомбардировке Венеции с аэростатов.

– Простите, капитан, – перебил его адмирал, – но это исторический курьез, анекдот.

– Да, но только потому, что аэростаты австрийцев были неуправляемы и могли нести на себе лишь маломощные заряды. На корабле нет таких ограничений. Испытания заряда малой мощности в бассейне прошли успешно. Сегодня мы впервые в истории проведем бомбометание с палубы корабля и уничтожим макет вражеской подводной лодки. Прошу Ваше Превосходительство проследовать со мной на корму. Господа…

Глава 48. МакАртур

Лорна вернулась под утро. Все это время «Энсон» тихо стоял на якоре.

– Ну что? – спросил я.

– Нашла его в яме рядом с Йеном. Не знаю, что ему рассказал твой приятель, но Шон без разговоров уплыл за мной. Возвращаться к Эйлин-Мору он отказался. Сказал, что поохотится пока на другой стороне.

– И ты ему поверила?

– Мне пришлось. Насильно я его не утащила бы.

Я вздохнул. Солнце встало, и выйти отсюда мы уже не могли.

Все окна на маяке были закрыты непроницаемыми портьерами. Мой слух после битвы с Нэрном потерял остроту так же, как зрение. Оставалось положиться на Лорну. Я приоткрыл наружную дверь. Осторожно, чтобы не попасть в поток солнечного света, падающего на пол, Лорна подошла к проему.

– Что там? – спросил я нетерпеливо.

– Колокол бьет, – ответила она.

– Склянки, – поправил я желчно. – Это я и сам слышу, что еще?

– Разговаривают о чем-то, не разобрать, слишком далеко. Что ты хочешь услышать, не понимаю.

– Не знаю, – буркнул я. – Как услышим – поймем.

Пока Лорна прислушивалась к происходящему на «Энсоне», я закрыл глаза. Золотистая полоса на полу пылающей лавой лежала у моих ног, я чуял ее жар. Холодный ветер с моря овевал лицо и морочил голову. С дьявольским коварством манил он выйти из укрытия под губительный свет. Ничего я так не боялся и ни о чем я так не тосковал, как о лучах солнца, касающихся моей кожи. Я протянул руку к свету, и сразу получил по ней чувствительный удар от Лорны.

– Дональд! – прошипела она. – Мне надоело мазать твои ожоги, смирись уже!

Я открыл рот, чтоб привычно огрызнуться, но она подняла указательный палец вверх, и я затаил дыхание.

– На «Энсоне» спустили шлюпку, – прошептала она. – Гребут в нашу сторону.

– Что ты шепчешь? – огрызнулся я. – Они нас точно не услышат. Прячься в спальне, я встречу гостей.

Я прикрыл дверь. Когда в нее постучали, я крикнул:

– Открыто, входите!

Молодой энсин остановился на пороге, я приветливо помахал ему рукой с зажатой в ней кистью, брызги краски полетели в разные стороны. Смущенно сунув ее в ведерко, я шагнул к нему.

– Дон Деверо, смотритель этого маяка, – сказал я. Рот и нос я замотал белой тканью, теперь испещренной брызгами синей краски. – Руки грязные, простите, офицер…

– Энсин Тернер, сэр. Ничего страшного, – поспешно ответил он. – Я заходить не буду, просто хочу предупредить. В акватории у вашего острова будут проходить маневры. Прошу вас, как патриота и джентльмена, отнестись к этому с пониманием и не выходить из дома. У дверей будут дежурить матросы.

– Никаких проблем, – заверил его я. – И носа за дверь не высунем. Не возражаете, если я продолжу? – Я кивнул на ведерко с торчащей из него кисточкой. – Хочу закончить до темноты.

– Не смею задерживать. – Энсин лихо и с явным удовольствием новичка отдал честь и закрыл за собой дверь.

На всякий случай я задвинул засов и крикнул:

– Лорна! У меня есть одно невыполненное обещание…

Из-за приоткрытой двери спальни высунулось ее удивленное лицо.

– Обещание? – озадаченно переспросила она.

Я взял со столика большой конверт, привезенный Деверо.

– Кажется, ты хотела, чтобы я пригласил тебя на танец. Вальс мистера… – я глянул на надпись, – Страуса, кажется, подойдет.

– Хотела? – хмыкнула она. Даже про себя я больше не мог назвать ее старой кошелкой. – Кто еще хотел… – Она ойкнула. – Дай мне несколько минут, я переоденусь.

Лорна закрыла дверь и сразу приоткрыла, чтобы сказать ехидно в щелочку:

– И не Страус, а Ш-траусс.

Как мало нужно, чтобы сделать женщине приятно… Я положил пластинку на диск граммофона. Все те бесконечные часы, что прошли с момента, как «Энсон» бросил якорь, я вел торг с самим собой, непрерывно думал об упрямцах, ждущих своей участи в чертовой яме. Бессчетное множество раз я был готов просить Лорну отнести меня туда и против воли перетащить бедняг в безопасное место.

Не стану кривить душой. Обитатели ямы для меня все безлики, кроме Дэнниса Кэллагана да старины Йена. Но старый мой друг отдалился, я каждый раз чувствовал напряжение в его голосе, будто на мне лежала вина за его бедственное положение – ложная, но от того не менее тяжелая вина здорового перед ущербным.

Зато Дэннис… Я так привык к нашим еженощным, неторопливым разговорам, к его ироничной манере, к удивительной для его лет мудрости, вдруг сменяющейся несбывшимися мечтами юнца, который не успел вкусить взрослой жизни…

Что произойдет дальше, я не знал. Пластинка была нашим условным знаком, ею Мартин сказал мне, что поручение выполнено, и яма будет уничтожена, а каким способом – было мне неведомо. Я злился на Кэллагана, злился и восхищался его непреклонностью. Больше всего на свете мне хотелось вытащить его из ямы, но стоило мне сделать шаг к двери, я вспоминал его горькие слова:

– Избавьте нас от таких благодеяний!

Кто я, чтобы решать за него? Нарушить его волю, спасти против желания и потом мучиться укором до конца дней, потому что убивать я больше не могу? Это умение сгинуло во время последней схватки с Нэрном.

В закрытой спальне стучали дверцы шкафов и шкафчиков, что-то напевала Лорна. Она часто запиналась и умолкала, и я переставал слышать шуршание шелка. В этот момент она стояла неподвижно, устремив невидящий взгляд в направлении ямы и нависшего над ней линкора. Чтобы видеть это, мне не нужно было пронизывать каменную кладку взглядом.

Я сам мучился теми же мыслями и никак не мог выкинуть из головы беспомощных калек под днищем «Энсона». Я молил Господа, чтобы их смерть