Валентин Пронин - Завещание мессера Марко (сборник)
Султан сидел на своей пестрой лодке, под вышитым навесом, и покачивал в такт толчкам тихих волн огромной чалмой. Сбоку от него стоял, расставив ноги в красных шароварах и туфлях без задников, смуглый сутулый человек с одутловатым лицом евнуха. Торжественно и мрачно он держал перед собой прямой меч в серебряных ножнах, украшенных дорогими камнями. Это был главный палач султана.
На корме рослые чернокожие трубачи в ярких тюрбанах опирали на колено тяжелые медные трубы, оправленные слоновой костью. После окончания встречи над гаванью Мелинди разнеслись резкие звуки труб.
Васко да Гама приказал отпустить всех пленников, в том числе жену богатого старика, чем еще больше расположил к себе султана. Опять явились седобородые шейхи в шафрановых чалмах. Командор снова был приглашен во дворец и вторично отказался – вежливо, но твердо, хотя Сайид Али, в пылу восточного гостеприимства, обещал оставить на каравелле под видом заложников своих сыновей.
Тем временем командор послал в Мелинди Фернао Альвариша установить связь с находившимися там христианами. С офицером приплыли на лодке смуглые чернобородые и длинноволосые люди. Одежда их состояла из набедренной повязки и своеобразной ладанки, которая висела на груди на длинном шнуре. Как выяснилось из разговоров, они были не в ладах с маврами. Индусы предупредили португальцев на ломаном арабском, что от жителей Мелинди можно ожидать коварства и всяких плутней.
Когда их подвели к походному иконостасу и они увидели икону с изображением Мадонны с младенцем Иисусом на руках, индусы распростерлись ниц и все время, пока каравеллы находились в гавани, приходили молиться. Португальцы искренне считали их христианами какой-то восточной ветви апостольского вероучения. Только пожилой патер Ковильянеш несколько усомнился в этом, вслушиваясь в возгласы голых богомольцев: «О, Деваки! О, Кришна!» Командору тоже не внушали доверия братья по вере, столь похожие на туземцев-язычников. Однако он помалкивал, чтобы не разочаровывать команду.
Наконец благоприятный ветер, наличие двух лоцманов, присланных султаном, бочки с пресной водой, трюмы с достаточным количеством продовольствия, а также отдохнувшая команда и его собственное приподнятое настроение побудили командора отдать приказ об отплытии. Султану были переданы через посредников слова благодарности и надежды на встречу на обратном пути.
Каравеллы подняли паруса и покинули гавань Мелинди. Лоцманы стояли рядом с кормчим-португальцем. Одного из них звали Ахмед ибн Маджид; на местном диалекте это звучало как «Малемо Кана – ведущий по звездам». Второй лоцман тоже имел торжественное прозвище, означавшее «Лев моря». Васко да Гама с удовлетворением думал: «Большой удачей оказалось приобретение таких знающих мореходов. Да они еще и получили от султана приказание по прибытии в Индию всячески помогать нам, его новым друзьям».
Когда португальские каравеллы стали еле видны из оконца султанского дворца, Сайид Али, наблюдавший за ними долго и пристально, сказал со вздохом своему седобородому советнику, тому самому важному старику в роскошных одеждах, которого командор поначалу захватил вместе с женой и слугами:
– Глупый правитель Мозамбика и самодовольный петух, правящий в Момбасе, еще горько пожалеют, что поссорились с этими нищими иноверцами, впервые приплывшими к порогу нашего дома. По словам их предводителя, главный властелин, находящийся далеко отсюда, будет многократно посылать свои корабли в Индию мимо наших маленьких городов. Даже эти три судна, вооруженные орудиями, извергающими огонь, которых нет у нас, оказались страшны для воинов Мозамбика и Момбасы.
– Это так, мой повелитель. Ты самый умный и дальновидный из всех султанов. Сумеют ли правители индийских городов справиться с такими гостями, еще неизвестно. По воле Аллаха, они поплывут обратно, и Мелинди снова окажется на их пути.
– Мы должны встретить их с тем же радушием и любезностью. И с еще большей щедростью, чем теперь. Ибо они лишь разведчики. Пройдет год-другой и, очень возможно, в Индию за пряностями и драгоценными камнями прибудет флот из двух или трех десятков кораблей. Думается мне, наступают новые времена. Арабское господство здесь, в Африке, а потом и в Индии, и других странах скоро пойдет на убыль под натиском неверных с их мощными пушками, с их более совершенными кораблями, с их свирепой настойчивостью и железным порядком в войске… И, кажется, такова воля Аллаха.
Султан Мелинди взял холеной белой рукой золотую чашу с апельсиновым соком и прислушался к шаловливому смеху юных наложниц, доносившемуся из гарема. Потом он возвел задумчивый взгляд к покрытому узорами потолку и милостивым наклоном головы отпустил своего седобородого советника.
Страна чудес
Несколько дней корабли шли вдоль берега. Потом лоцман сменил курс, и африканское побережье растаяло в пластах раскаленного воздуха. Жара усилилась, и ночь уже не приносила облегчения. Вода в бочках быстро испортилась. Многие матросы начали болеть, некоторые умирали. Лечить их было некому, потому что скончался и лекарь. Днем солнце стояло прямо над головой. Тень почти не отбрасывали ни мачты, ни навесы из циновок.
Снова, как в самом начале плавания, каравеллы двигались среди безбрежного океана, искрящегося густой синевой с белыми гребешками воды. Стайки летучих рыб, трепеща, взлетали вокруг флотилии. Иногда это живое серебро падало на палубу, к радости моряков. И опять играли рядом с кораблями, показывая черные горбы, дельфины. Попутный ветер дул с удручающим постоянством, рождая тревожные мысли у португальцев о том, как они поплывут обратно.
Командор спросил об этом ибн Маджида.
– Не беспокойся об этом, господин, – улыбаясь, сказал арабский лоцман. – В разное время года ветры здесь подолгу дуют в одном направлении. Когда ты решишь возвращаться назад, мы подождем определенного месяца, и попутный ветер обязательно будет к вашим услугам.
Солнце палило невыносимо, матросы слонялись у борта, либо изыскивали способы спрятаться куда-нибудь от беспощадных лучей. Только беспечный Пауло да Гама нашел где-то лютню и вечерами развлекал своих подчиненных перебором струн и незатейливыми песенками:
Был фидалгу Сантуш КэрроПосмелее матадора,Вышел он с быком сразитьсяИ на рог его нарвался.Зарыдала тут от горяМолодая Тараиже…Но лишь мужа схоронила,Как нашла себе другого.
А когда ночью вахтенный матрос увидел Полярную звезду, все чрезвычайно обрадовались. Небо становилось привычным и вселяло уверенность.
