Сесил Форестер - Лейтенант Хорнблауэр

— Сэр Ричард?

— Не возражаю, — ответил Ламберт.

— Значит, полкроны взятка, — сказал Парри. — Слуга, новую колоду, пожалуйста.

Буш лихорадочно пересчитывал в уме, сколько проигрышей может позволить себе Хорнблауэр. Ставки почти утроились и будет плохо, если Хорнблауэр проиграет хотя бы один роббер.

— Снова мы с вами, мистер Хорнблауэр, — сказал Парри, глядя на карты. — Вы хотите остаться на прежнем месте?

— Мне безразлично, милорд.

— А мне нет, — сказал Парри. — Я еще не настолько стар, чтоб отказаться менять место в соответствии с выпавшей картой. Наши философы еще не доказали, что это вульгарный предрассудок.

Он поднялся со стула и сел напротив Хорнблауэра. Игра началась по новой, и Буш наблюдал с возросшей тревогой. Сначала обе стороны по очереди взяли нечетную взятку, потом он три раза подряд видел, как Хорнблауэр складывает перед собой большую часть взяток. Потом он потерял счет, но, наконец, с облегчением увидел, что роббер закончен, а у полковника всего две взятки.

— Превосходно, — сказал Парри. — Отличный роббер, мистер Хорнблауэр. Я рад, что вы решились взять козырем моего червового валета. Вам нелегко было на это решиться, но вы поступили совершенно правильно.

— И лишили меня захода, который я мог бы неплохо использовать, — заметил Ламберт. — Наши противники играли превосходно, полковник.

— Да, — согласился полковник без особого энтузиазма. — А мне дважды не приходило ни туза, ни короля, что позволило нашим противникам сыграть превосходно. Вы можете дать мне сдачи, мистер Хорнблауэр?

Полковник протянул Хорнблауэру пятифунтовую бумажку, которую тот убрал в нагрудный карман.

— По крайней мере, полковник, — сказал Парри, снимая колоду, — в этот раз вам снова достался в партнеры мистер Хорнблауэр.

Буш заметил, что стоящий рядом с ним флаг-адъютант наблюдает с растущим интересом.

— На нечетную взятку, клянусь Богом! — воскликнул он, когда вышли последние карты.

— Еле-еле проскочили, партнер. — К полковнику вернулось хорошее настроение. — Я надеялся, что вы придержите эту даму, но не был уверен.

— Фортуна к нам благоволила, — сказал Хорнблауэр.

Флаг-адъютант взглянул на Буша. По-видимому, он считал, что полковник, памятуя прежнюю игру Хорнблауэра, мог бы в нем не сомневаться. Теперь, когда он привлек внимание Буша к этому обстоятельству, тот решил, что и Хорнблауэр думает также — это можно было уловить в его голосе — но благоразумно не высказывает.

— Я проиграл роббер в пять фунтов десять шиллингов и выиграл в пятнадцать шиллингов, — сказал полковник, получая от Ламберта деньги. — Кто хотел бы увеличить ставки?

К чести двух адмиралов оба без слов посмотрели на Хорнблауэра.

— Как джентльменам угодно, — произнес Хорнблауэр.

— В таком случае я за, — сказал Парри.

— Тогда пять шиллингов взятка, — объявил полковник, — С такими ставками стоит играть.

— Играть всегда стоит, — возразил Парри.

— Да, милорд, — согласился полковник, но к прежним ставкам вернуться не предложил.

Теперь ставки были действительно серьезные. Буш подсчитал, что очень неудачный роббер может обойтись Хорнблауэру в двадцать фунтов, а дальнейшие расчеты привели его к выводу, что вряд ли у Хорнблауэра в нагрудном кармане больше двадцати фунтов. К его облегчению, Хорнблауэр и Ламберт легко выиграли следующий роббер.

— Удивительно приятный вечер, — сказал Ламберт, с улыбкой глядя на пригоршню полковничьих денег в своей руке. — Я не имею в виду меркантильную сторону.

— Приятный и поучительный, — согласился Парри, расплачиваясь с Хорнблауэром.

Игра шла все в том же молчании, лишь изредка прерываемом короткими замечаниями игроков между робберами. Один роббер Хорнблауэр проиграл, но, к счастью, он уже мог себе это позволить. Тем более роббер этот был дешевый, и Хорнблауэр тут же выиграл следующий, вернув больше, чем потерял. Выигрыш его рос, практически не убывая. Было поздно, Буш устал, но игроки не проявляли ни малейших признаков утомления, а флаг-адъютант стоял с тем философски-обреченным терпением, которое приобрел на нынешней своей должности; он знал, что никоим образом не может повлиять на решение своего адмирала, когда тому отправляться спать. Остальные посетители постепенно разошлись; позднее приоткрылся занавес, из-за него толпой вывалились игроки, одни шумные, другие притихшие. Появился маркиз. Он молча и невозмутимо наблюдал, как играются последние робберы, следил за тем, чтоб со свеч вовремя снимали нагар, чтоб без задержки приносили новые свечи, чтоб в нужный момент свежая колода оказалась наготове. Парри первый взглянул на часы.

— Полчетвертого, — заметил он. — Может быть, джентльмены…

— Слишком поздно ложиться спать, милорд, — ответил полковник. — Вы же знаете, нам с сэром Ричардом завтра рано вставать.

— Мои приказы отданы, — произнес Ламберт.

— И мои, — сказал полковник.

Буш отупел от долгого стояния в духоте, но ему показалось, что он уловил укоризненный взгляд, который Парри бросил на говоривших. Буш тщетно гадал, что за приказы отдали Ламберт с полковником, и почему Парри так не хочет, чтоб эти приказы упоминались. В голосе и поведении Парри чувствовался легчайший намек на поспешность, легчайший намек на желание сменить тему.

— Очень хорошо, значит, мы можем сыграть еще один роббер, если мистер Хорнблауэр не возражает.

— Ничуть, милорд.

Хорнблауэр был абсолютно невозмутим: если он и заметил что-то необычное в предыдущем разговоре, он этого не показывал. Хотя, возможно, он устал — Буш заподозрил это по той самой его невозмутимости. Буш теперь знал, что Хорнблауэр старательно скрывает человеческие слабости, как другие скрывают недостойное происхождение.

Хорнблауэру снова достался в партнеры полковник, и все в комнате почувствовали, что последний роббер играется еще более напряженно, чем предыдущие. Ни слова не произносилось между раздачами: подсчитывали, собирали взятки и снова сдавали в гробовом молчании. Счет был почти равный. Каждая взятка могла оказаться решающей, так что роббер тянулся медленно и мучительно. Флаг-адъютант и маркиз считали про себя, и, когда Ламберт взял последнюю взятку, шумно выдохнули. Полковник так разволновался, что нарушил молчание.

— Голова к голове, разрази меня гром, — сказал он. — Сейчас все решится.

Укором ему было каменное молчание, которым остальные встретили его слова. Парри просто взял карты, лежавшие справа от полковника, и дал Хорнблауэру подснять. Потом раздал, перевернул карту, показывая козыри — это был бубновый король. Полковник зашел. Некоторое время, упустив лишь одну взятку, Ламберт и Парри шли напролом. Шесть взяток лежало перед Парри и только одна перед Хорнблауэром. Еще одна взятка из оставшихся шести — и два адмирала выиграют роббер. Шансы пять к одному. Буш смирился с тем, что его друг проиграет последний роббер. Но следующую взятку взял полковник. Хорнблауэр пошел с бубнового туза, и тут же, не дожидаясь, пока остальные снесут, выложил последние три карты — бубновые дама и валет лежали у всех на виду.