Майкл Поуп - Королевский корсар
— Не очень, — заметил капитан.
— Тогда что же это может быть?
— Похоже, что шипит большая змея, — поделился своим соображением один из стоявших рядом матросов.
— А вот мы сейчас пойдем и посмотрим, — прекратил обсуждение капитан.
Спустились в каменистую низину, сплошь занятую колючими остролистыми кустами. Тут уж было не до шума, да и слышен он внизу стал меньше.
Когда колючее препятствие было преодолено, решено было устроить небольшой отдых на каменной площадке, почти свободной от растительности.
Матросы повалились на землю, как раненые.
Степень усталости не совсем соответствовала степени измождения.
— По-моему, этот кустарник опьяняет своим запахом, — сказал Битти.
Смайлз попробовал что-то ему ответить, но ему не удалось. Неудержимая зевота разрывала ему челюсти.
Кидд решил не поддаваться дурманящему действию тропических запахов. Глотнул рома из фляги на поясе и решил пройтись и подышать воздухом, свободным от опасных ароматов, что скопились в каменной яме, через которую только что пробралась его экспедиция.
Он не торопясь обогнул скалу, вставшую на его пути. Причем шел все время на звук нарастающего шума. Шум этот, мешаясь с действием недавно перенесенного запаха, рождал какой-то странный эффект. Кидд не мог подобрать слова, которое описало бы его состояние.
Перебравшись через очередной камень, проскользнув под широколистной кроной, наполненной веселым птичьим щебетом, Уильям Кидд увидел перед собою сияние.
Настоящее, трехцветное, выгнутое вверх. Сияние это дышало влажно и прохладно.
Оно было как-то связано с тем манящим шумом, поиски которого привели его сюда.
Кидд сделал еще несколько шагов, и тогда картина чуда открылась ему полностью.
Он увидел водопад, белой лентой рушившийся справа от него в каменную чашу, вымытую в скале. Над этой чашей горела холодная радуга, зажженная лучами склонившегося к горизонту солнца.
Это был тот самый водопад.
Это была та самая чаша.
Капитан посмотрел налево вниз и увидел ту самую бухту.
И только после этого возликовал.
Ликование не помешало ему полностью овладеть собой.
Он осмотрелся, нет ли с ним кого-нибудь.
Слава Богу, никто не увязался.
Надо было действовать.
Как можно быстрее. Времени совсем мало. Сейчас кто-нибудь из матросов придет в себя и захочет посмотреть, куда это подевался их капитан.
Кидд бросился к чаше. Забрался в нее с ногами и начал выгребать со дна камни и выбрасывать их на берег. Водопад был небольшой, не такой уж мощный, но пару раз свалил его на колени. Капитан не переставая рылся руками в гладких, облизанных водяным языком голышах.
Наконец — сверкнуло!
Сверкнуло, пересверкнуло.
«Посланец небес», переворачиваясь, откатывался от водяной геенны.
Кидд бросился за ним. Башмаки скользили по мокрым, гладким стенкам вымоины. Он больно ударился коленом. Зашипел от боли, но продолжил погоню.
Он настиг камень, попытавшийся спрятаться между кусками базальта. Смешная попытка, королю не укрыться среди рабов.
Капитан взял в руки холодный кристалл. Закрыл глаза, представляя, как покажет его Камилле, и так застыл. На мгновение или на бесконечное количество мгновений.
— Что с вами, капитан?
Битти и Смайлз стояли по сторонам водопада и плескали себе в лицо холодной водицей.
— Решил искупаться. Жара, — сказал Кидд, незаметно засовывая камень в карман.
Тут же появились и остальные. И полезли толпою в чашу, хохоча и задирая кверху лица.
Экспедиция капитана Кидда закончилась всеобщим купанием после легкого наркотического сеанса. Канонир Мур принял бой с настигнутой группой португальцев.
Была одержана замечательная победа. Перебили или ранили не менее двух десятков этих бородатых негодяев. Собственные потери оказались втрое меньше.
Муром все восхищались.
Он же был в ярости.
Пресловутый денежный ящик канул в дебрях мадагаскарского леса.
На обратном пути к корабельной стоянке канонир непрерывно и энергично изливал свою ярость. Если судить по его словам, то в его относительной неудаче был виноват не кто иной, как капитан Кидд.
Где он бродил, когда люди Мура дрались как львы?
Зачем он увел с собой половину людей, хотя ему было прямо сказано, что там, куда он собирается идти, никаких португальцев нет!
Не из-за капитанского ли упрямства они упустили денежный ящик? Ведь, обладая вдвое большими силами, они могли бы перед атакой окружить португальцев, и никому из них не удалось бы бежать с деньгами, как это, видимо, случилось.
Подчиненные Мура молчаливо с ним соглашались. Конечно, всем было понятно, что его аргументы высосаны из грязного пальца, но кто откажется, если есть такая возможность переложить на другого свою вину.
Команда Кидда вернулась на «Приключение» на сутки раньше команды Мура.
Вернулась ни с чем, если не считать забавных рассказов о «пьяной долине», о купании в водопаде и удачной охоте на свиней, впоследствии со смаком съеденных.
Совсем по-другому возвращались богатыри Мура.
Мрачные, молчаливые, все в собственной и вражеской запекшейся крови. И рассказы у них были другие. О настоящем сражении, о победе и трупах врагов. И о том, что они почти уже держали в руках тот самый ящик и удержали бы… дальше следовали намеки и презрительные кивки в сторону легковесного капитана.
Сниматься с якоря решено было на следующий день, когда все раны будут перевязаны как следует, когда все изможденные выспятся.
Кидд был в великолепном расположении духа.
Цель была достигнута.
Сразу.
Почти без потерь.
Ничто, ничто не мешает теперь лечь на обратный курс.
Кидд приказал приготовить праздничный обед.
Вынул из сундука красный парадный камзол. Велел начистить башмаки и расчесать парик.
Больше ни один человек на борту «Приключения» не испытывал праздничных ожиданий.
Канинг, Робертсон и доктор играли в карты.
Мур не тратил времени даром. Он собрал всех канониров на пушечной палубе и долго втолковывал им, что они имеют право на большее, чем то, что они имеют. Несмотря на уклончивость и витиеватость этих речей, пушкари остались в глубоком убеждении, что если на этом весельном корыте и есть хотя бы один человек, кому их судьба и их карман не безразличны, то это главный канонир.
Когда пробило шесть склянок, офицеры были приглашены в кают-компанию.
Войдя в нее, они изумились. Такого им еще не приходилось видеть.
Сервировка!
Набор напитков!
Наряд капитана!
Все прочие офицеры были одеты как обычно, а Мур — так тот вообще явился в одной рубахе, руки и щеки у него были в пороховой гари и даже серьга в ухе закопчена.
