Подводная лодка (The Boat) - Лотар-Гюнтер Букхайм

Донесся приглушенный голос Командира: «Заполнить водой торпедные аппараты с 1-го по 4-й».

Я так и думал. Старик планировал напасть на эсминец — у него были свои виды на красный вымпел на мачте при возвращении в базу. Для завершения своей коллекции ему нужен был эсминец. Я знал об этом сразу же, как услышал его приказ держаться на перископной глубине.

Еще один приказ из боевой рубки: «От Командира в центральный пост — Стармех, аккуратнее держите глубину, пожалуйста».

Непростой приказ, при таком море. Мускулы на худощавом лице Стармеха спазматически напрягались и расслаблялись, как будто бы он жевал резинку. Горе ему, если лодка поднимется слишком быстро, если она прорвет поверхность воды и выдаст нас врагу…

Командир сидел верхом в своем седле в тесном пространстве между стволом перископа и обшивкой боевой рубки, голова притиснута к резиновым окулярам, раздвинутые ляжки обнимают массивный ствол. Его ноги опирались на педали, которые позволяли ему быстро и беззвучно вращать ствол перископа на 360 градусов вместе с седлом и всем прочим. Его правая рука сжимала на выступавший из ствола перископа рычаг.

Прожужжал приводной мотор перископа. Он слегка выдвинул голову перископа, так, чтобы держать её как можно ближе к поверхности.

Стармех неподвижно стоял за двумя впередсмотрящими, управлявшими горизонтальными рулями. Его глаза тоже были прикованы к трубкам Папенберга. Столбики воды медленно поднимались и опадали, каждый подъем и опускание уровня воды соответствовали высоте волны на поверхности.

Приглушенное бормотание. Звук двигателя перископа звучит так, будто он проходит через тонкий фильтр. Он возникает, прекращается, начинается снова. Командир выдвигает перископ каждый раз на несколько секунд, затем снова убирает под воду. Эсминец должен быть сейчас совсем рядом.

«Заполнить водой торпедный аппарат No.5», — послышался шепот сверху.

Приказ был тихо передан в кормовой торпедный отсек. Мы были в бою.

Я уселся на порог двери в переборке. Доклад шепотом с кормы: «Торпедный аппарат No.5 готов, крышка аппарата закрыта».

Все торпедные аппараты были теперь заполнены. Все, что оставалось сделать — это открыть крышки и послать наших рыбок в путь при помощи сжатого воздуха.

Неожиданно я осознал, что до сих пор у меня во рту кусок хлеба — мягкий хлеб с кусочками салями. Его вкус был кисловатым.

Старик, должно быть, сошел с ума — атаковать эсминец в таком море. С другой стороны, такое море имело и свои хорошие стороны. Полоску пены, которая могла выдать наш перископ, будет трудно различить в пене волн.

Если мы выпустим торпеды, то Стармех должен будет сразу же принять на борт балласт для компенсации веса торпед, в противном случае лодка выскочит на поверхность. Торпеда весит 1500 килограмм, так что это означает примерно 1500 литров на торпеду. Если умножить на четыре или пять, получится уже много воды.

От Командира ни слова.

Попасть в эсминец с его малой осадкой и высокой маневренностью было исключительно трудно. Но если попадешь хоть раз — он исчезает как пух одуванчика. Взрыв, гейзер воды и кусков стали, и конец — ничего не остается.

Сверху донесся размеренный голос Командира. «Открыть носовые крышки аппаратов 1 и 2. Скорость противника пятнадцать. Носовой угол ноль, четыре-ноль левый. Дистанция одна тысяча».

Второй помощник установил данные на калькуляторе. Носовой отсек доложил об открытии крышек аппаратов. Старший помощник тихо, но отчетливо доложил командиру: «Аппараты 1 и 2 готовы к бою».

Держа руку на спусковом рычаге, Командир ждал, когда неприятель пересечет линию в окуляре перископа.

Мне страстно хотелось посмотреть в перископ и увидеть всю картину.

Безмолвие окрылило мое воображение. Ужасные картины представлялись мне: британский эсминец направляется на нас на расстоянии прямой наводки. Нос корабля с пенящейся носовой волной нависает над нами, как хищная птица, и почти уже таранит нас. Расширенные в ужасе глаза, рвущийся металл, рваный куски стали, каскады зеленой воды, вливающейся в наш разорванный корпус.

Голос Командира прозвучал резко, как удар хлыста. «Затопить цистерну быстрого погружения. Глубина шестьдесят метров. Закрыть все носовые крышки».

Стармех, всего лишь через долю секунды: «Горизонтальные рули на полное погружение, полный вперед обе машины. Вся команда в нос!»

Шум голосов. Я полетел в сторону, мои ботинки скользили по плитам настила. Первый человек нырнул через кормовую переборку, споткнулся, выпрямился и пригнувшись побежал вперед мимо радиорубки в нос.

Я уловил несколько вопросительных взглядов с широко открытыми глазами, когда еще несколько человек пробежали мимо меня, скользя и спотыкаясь. Две бутылки фруктового сока прокатились по проходу из кают-компании старшин и вдребезги разбились о переборку центрального поста.

Все горизонтальные рули все еще были в положении полного погружения. Подлодка уже была резко наклонена носом вперед, но команда все еще бежала вперед. Они проскальзывали через наклоненный центральный пост как лыжники. Один из них с шипением выругался, когда упал головой вперед.

Теперь в корме оставалась только вахта машинного отделения. Я потерял равновесие, но успел вовремя схватиться за ствол поискового перископа. Сосиски, свисавшие с подволока, казалось, висят параллельно с ним. Я услышал голос Командира поверх скольжения и грохота ботинок. «Теперь в любой момент». Это звучало совсем несерьезно, как мимолетное замечание.

Он медленно спустился по трапу с преувеличенной неторопливостью человека, демонстрирующего упражнение, взобрался по наклонной плоскости и прислонился задом к рундуку для карт. Правой рукой для опоры он обвил трубу.

Стармех медленно поднял лодку носом вверх и приказал команде вернуться по боевым постам. Команда, которая только что спешила в нос, один за другим снова пробралась в корму.

Используя сосиски в качестве грубого прибора для определения угла наклона, я прикинул, что наш нос все еще был наклонен градусов на тридцать.

БУММ! БУММ! БУММ!

Три грохочущих взрыва подбросили меня, как удары топора. Ошеломленный, я услышал приглушенный рев. Ледяные пальцы сжали мое сердце. Что это был за ревущий звук? Затем я понял: вода рвалась обратно в подводные каверны, созданные взрывами.

Еще два колоссальных глухих удара.

Старшина центрального поста вытянул шею, как черепаха. Новый матрос центрального поста, Викарий, покачнулся и уцепился за стол для карт.

Еще звук взрыва, громче, чем остальные.

Лампочки погасли, оставив нас в адском мраке.

«Резервное освещение неисправно!» — услышал я чей-то крик.

Приказы Стармеха казалось, доносились издалека. Конусы света ручных фонарей пробили желтоватые дыры в темноте. Голос требовал принести предохранители. Начальники боевых постов доложили обстановку по переговорным трубам. «В носовом отсеке все