Кристина Хойновская-Лискевич - Первая вокруг света
Власти разрешили спустить желтый флаг и удалились. Я спросила у соседей о душе с пресной водой. Они проявили огромное понимание и толпой отвели меня в управление порта.
Разумеется, не преминули напомнить, чтобы я закрыла яхту и спрятала все непринайтовленные материальные ценности. Душевое помещение оказалось простеньким и не первой свежести, зато имело дверь с крючком. Но вода была восхитительно холодной и мягкой.
Чтобы сгладить произведенное впечатление, я сменила пиратский наряд на элегантный и направилась в город. Тротуары заполняли толпы гуляющих, десятки машин пытались на узеньких улочках переехать все, что было не на четырех колесах. Страшно замусоренные улицы контрастировали с чистенько и аккуратно одетыми людьми. Белые рубашки мужчин и яркие сари женщин выглядели словно только из прачечной. Даже машины были чистые.
Первым я посетила огромный городской рынок, расположенный у ворот порта. Здесь можно было купить все, однако общий уровень гигиены на прилавках, грязь и смрад не соблазняли что-либо попробовать. За рынком располагались бесчисленные китайские магазинчики, забитые товаром от пола до потолка, в каждый из которых были вкомпонованы еще хозяин с раскосыми глазами, миниатюрный прилавок и огромная касса. Я лазала по улочкам до тех пор, пока не отказали ноги. Вернулась на яхту глубоко убежденная, что в этих условиях пополнить запасы будет непросто.
Известия о прибывших в порт яхтах расходятся с молниеносной скоростью. В тот же день ко мне явился лоцман. По происхождению он был голландцем, выглядел, как индус, в белом кителе с большим количеством золотых пуговиц, разговаривал со мной на безупречном русском языке, который выучил, очевидно, при проводке русских судов. На следующий день состоялась пресс-конференция. Устроил ее агент, который встречал «Мазурку» вместе с портовыми властями. Он опекал польскую яхту из любезности — его услуги уже не требовались. Был или очень доброжелательный или свободный. Мне он казался принцем-наследником, случайно севшим за служебный стол, а не на престол. Однако принц-наследник пустил в ход все свои служебные возможности и в качестве художественной части организовал пресс-конференцию. В воскресной газете появилась моя огромная фотография на палубе «Мазурки» и длинная статья на смешанном англо-французском языке. Моя популярность росла как лавина. При свободной трактовке светских условностей на яхте стали появляться в любое время толпы гостей, чтобы посмотреть главным образом на капитана, а иногда и на яхту. Визиты заранее не оговаривались. Визитеры были самого разного возраста, но дети, во всяком случае, представляли явное меньшинство. Все было бы ничего, если бы не элемент неожиданности. Я была вынуждена даже переодеваться в плотно закрытой яхте — невозможно же было принимать очередных гостей не при параде.
Но реклама прессы имела и положительную сторону. В порт прибыли молодые граждане Маврикия, закончившие польские институты. Первый заговоривший со мной по-польски пан выглядел несколько экзотично. Я пригласила его на яхту, уверенная, что имею дело с очередным лоцманом-полиглотом, только в гражданском. Однако пан оказался врачом с дипломом польской медицинской академии. Его сопровождала очаровательная индусская жена. Дочку молодой индусской пары звали Кристина.
Потом появились супруги Ева и Раньит Абелак. Оказалось, что маврикийские студенты увозили из Польши не только дипломы, но и жен. Супруги утащили меня в свой дом — теоретически индусский, со свекровью и золовками Евы в красивых праздничных сари, но практически польский: в нем все было польским, даже два малыша с черными глазами и смуглыми личиками, с которыми папа Раньит разговаривал на прекрасном польском языке.
Мои новые знакомые показывали мне в свободное время прелести родного острова. Мы находили массу общих тем для разговоров, иногда больше, чем с действительными поляками в других странах. Польша была страной их молодости, мило вспоминаемого периода учебы, а польские жены постоянно поддерживали высокую температуру симпатии ко всему, что было польским.
Визиты местных врачей подняли мой престиж в порту. Сначала покой мой и яхты оберегал только один сторож, теперь выделили двух. Другое дело, что от них было бы мало толку в случае нужды: два деда пенсионного возраста сладко просыпали всю службу на соседней моторке и даже шумные возвращения на яхту с моими новыми знакомыми не могли прервать их сновидений.
Мне рекомендовали в случае каких-либо осложнений с посторонними лицами тотчас же сообщить на полицейский пост у портовых ворот. Как-то вечером два основательно подвыпивших джентльмена перемахнули через забор и полезли на яхту. Я предложила им убраться. Но джентльмены были упрямы, сторожа предусмотрительно укрылись в самом темном углу, и я заявила, что пойду за подкреплением, более того, опрометчиво выполнила это намерение. Первому же встреченному таможеннику сказала о том, чтобы с яхты убрали его пьяных соотечественников, явившихся с непрошенным визитом. Разумеется, когда я вернулась, они уже исчезли, и я посчитала, что с делом справилась самостоятельно. О, бюрократическая наивность! Дело только начиналось. Через час явилась полиция в составе трех человек во главе с дежурным начальником. Они потребовали описать происшествие и преступников. С последними было труднее: я только запомнила, что они были бородатые. Однако удовлетворить стражей публичного спокойствия оказалось не так легко. Около полуночи полиция вернулась… с отрядом личного состава порта с бородами. Несколько десятков бородачей выстроились на причале, начальник освещал их лица, а я должна была узнать преступников. Конечно, я не узнала — те давно сладко спали вдали от порта. Отряд подозреваемых удалился, а я поклялась себе, что в другой раз улажу дело собственными силами.
Агент по-прежнему проявлял себя с самой лучшей стороны. На «Мазурку» прибыли обещанные поставщики товаров. Их было двое — то ли представляли кооператив, то ли один был начальником, а второй единственной штатной единицей. Вежливые и улыбающиеся, они внимательно записали мои скромные заказы: продукты, стекла для керосиновых ламп, резиновые сапоги, аккумуляторная батарея. Любезно допытывались, нет ли у меня других желаний, однако их планы несколько путал находившийся в кокпите представитель полиции, взявший на себя роль моего «жениха». Очевидно, прикидывали в уме, на сколько им нужно обмануть меня, чтобы хватило также на взятку официальному свидетелю сделки. Впрочем, «жених» даже пытался спасти от разорения кассу «Мазурки», предложив свою старую аккумуляторную батарею. Такая у меня уже была, и я обошла молчанием его заманчивое предложение. Поставщики приглашали на экскурсию по острову — за валюту, «жених» предложил воспользоваться для этого его служебной машиной. Конечно, неплохо было бы поноситься безнаказанно по дорогам — кто посмел бы остановить полицейскую машину с включенной сиреной? Но, к счастью, прогулки — бесплатные и в милом обществе — уже обеспечили мне Ева и Раньит, поэтому я заказала поставщикам доставить еще канистру с топливом и выпроводила их вместе с «женихом». Последний был безутешен: я не пожелала воспользоваться его торговыми и матримониальными предложениями, которые могли бы продолжаться до самого рождества. Очевидно, для выполнения годового плана ему не хватало одной большой любви…
