Виктор Губарев - Череп на флаге
— Идемте, сударь. Я постараюсь быть сильной.
Чем ближе они подходили к скалам, тем больше валунов, кусков коралла и глыб песчаника встречалось им на пути. Вереница шелестящих листвой пальм, тянувшаяся вдоль песчаной гряды, оборвалась в тридцати ярдах от каменистого склона. Волны прибоя накатывались на берег у самого подножья скал.
— Обойдем их со стороны моря или полезем вверх? — Кэрол склонила голову на бок и вопросительно взглянула на Барни.
— Сверху лучше обзор, — ответил капитан.
Перепрыгивая с камня на камень, наши герои стали подниматься по склону наверх и через несколько минут достигли плоской площадки, ограниченной несколькими продолговатыми глыбами с острыми зубчатыми краями. Переведя дыхание, они приблизились к противоположному краю площадки и, застыв, вдруг разом, не сговариваясь, присели на корточки. По другую сторону скал лежал небольшой голубой заливчик, ярдов семьдесят-восемьдесят в диаметре, на берегу которого они увидели группу пиратов. Разбойники о чем-то спорили, но голоса их тонули в шуме прибоя.
— Черт! Я думал, что фортуна улыбнулась только нам двоим, — прошептал Барни.
— Что же теперь будет? — В глазах девушки читался испуг. — Если они обнаружат нас и снова схватят, я этого не вынесу.
— Не стоит драматизировать ситуацию, мисс Моррис. Конечно, соседство с разбойниками прибавит нам хлопот, однако остров достаточно велик для того, чтобы мы могли найти на нем надежное убежище. Поблагодарим судьбу за то, что она позволила нам обнаружить пиратов прежде, чем им стало известно о нашем пребывании здесь.
Осторожно высунувшись из своего укрытия, капитан и мисс Моррис попытались рассмотреть тех, кто, подобно им, спасся во время кораблекрушения.
— Их восемь человек, — пробормотал Барни, сморщив лоб. — Соотношение сил один к четырем.
— Восьмой не в счет, — сказала Кэрол. — Это Патрик.
— Уже легче…
— Не обольщайтесь, — вздохнула девушка. — Если меня исключить из числа активных бойцов, соотношение будет один к семи.
— Э, посмотрите, кто там орет громче всех и больше всех жестикулирует? Мне кажется, это Тейлор.
— Пусть повернется к нам лицом… Вы правы, капитан. Этот страшный человек жив!
— Интересно, о чем они спорят?
— Трудно сказать. Те двое что-то втолковывают главарю… Одного я знаю. Они называли его «голландской селедкой».
— Это Хендрикс, — прошептал Барни. — А второй, лысый, известен среди них под кличкой Лохматый. Накануне шторма оба они хотели расправиться с вами, но Тейлор воспротивился им.
— Зачем им понадобилась моя жизнь? — на лице Кэрол застыло выражение удивления. — Чем я им не угодила?
— Причина достаточно нелепа, и искать ее нужно в морских суевериях. Несчастья, которые обрушились на них, они объясняли вашим присутствием на борту.
— Разве я по своей воле очутилась в их компании?
— Нет, конечно… Но пока мираж богатого выкупа маячил перед ними, они закрывали глаза на нарушение морского обычая. Когда же Его Величество Случай спутал им карты, они начали искать виновника, на которого можно было бы списать все свои просчеты… Погодите, что там происходит? Дело, видать, принимает нешуточный оборот!
Действительно, одного беглого взгляда было достаточно, чтобы понять: пираты перешли к боевым действиям. Хендрикс и Лохматый, обнажив свои тесаки, набросились на Тейлора. Последний, изгибаясь как змея, то приседая, то прыгая из стороны в сторону, яростно отбивал их атаки. Остальные разбойники держали нейтралитет, а негритенок, отбежав от места схватки к подножью скал, укрылся за нагромождением камней.
Сделав обманное движение, Дик Тейлор занял позицию, при которой Хендрикс оказался между ним и Лохматым, на несколько мгновений лишившись возможности продолжать поединок; и капитан не преминул воспользоваться данным обстоятельством. Он схватил голландца за запястье правой руки, резко отвел ее вправо и вниз и тут же вонзил клинок в грудь противника.
Видя, что его товарищ сражен наповал, Лохматый распалил себя жутким воплем, перепрыгнул через тело Хендрикса и обрушил на капитана град мощных ударов. Шпага Тейлора не выдержала и сломалась. В глазах Лохматого, почуявшего близкую победу, зажегся торжествующий огонь. Он занес свою саблю над головой, остро отточенное лезвие блеснуло на солнце и… взмахнув руками, Лохматый упал замертво.
В спине его торчал нож.
Удовлетворенно потирая бронзовые от загара руки, к поверженному разбойнику приблизился Сэм-Убей Дьявола — широкоплечий оружейный мастер, имевший сорок-сорок пять лет от роду и слывший среди джентльменов удачи отменным стрелком и лучшим метателем топоров, ножей и кинжалов.
— Должность капитана надобно уважать, — назидательно проворчал он. — В противном случае не будет порядка…
Наступив одной ногой на убитого, Сэм нагнулся, выдернул из мертвого тела нож и, тщательно вытерев окровавленное лезвие о штанину, подмигнул вожаку.
— Спасибо, старина, — тяжело дыша, поблагодарил его Тейлор. — Отныне я твой должник.
Пока Дик Тейлор отстаивал свое право на лидерство, Гвинеец Пат впервые за двенадцать лет жизни решил осуществить естественное право человека на свободу. Карабкаясь вверх по склону, он с каждой секундой увеличивал расстояние, отделявшее его от разбойников.
Когда мальчик убедился, что его не преследуют, он немного успокоился и стал более экономным в движениях. Перед тем как перелезть через острый скальный выступ, он отдышался, вытер пот со лба; потом сделал еще одно усилие, подтянулся на руках, уперся ногой в каменную глыбу и, перемахнув через последнее препятствие, скатился к ногам… Джона Барни.
— Привет, Пат. Сегодня отличная погода для прогулок, не правда ли?
Не веря своим глазам, Патрик застыл с открытым ртом. Должно быть, появление ангелов небесных поразило бы его сейчас гораздо меньше, чем эта неожиданная встреча с мисс Моррис и капитаном Барни.
— Очнись, Пат, — сказала Кэрол. — Ты что, не узнал нас?
— Вы живы, мисс? — мальчик все еще не мог прийти в себя. — Правда? Вы не привидение, которое явилось сюда, чтобы до смерти напугать бедного негра?
— Успокойся, я такая же живая, как и ты, — заверила девушка своего черного слугу.
— Почему ты сбежал от пиратов? — вмешался в разговор капитан.
— О, ноги сами понесли меня, — ответил Пат. — Наверно, потому, что пираты — очень жестокие люди. Я боялся оставаться среди них.
— Не знаешь, из-за чего они поругались?
— Двое из них обвинили капитана в гибели корабля, людей и тех богатств, которыми они владели. Он возражал им.
