Уильям Джейкобс - Сватовство шкипера. Рассказы
— Что это все значит, насчет денег Альфреда? — грозно спросил м. Спригс, когда дверь затворилась за ней.
— Я помещу их в свое дело, — отвечал дядя Гусси кротким голосом, — в свое дело в Австралии.
— Го, го! Тебе придется сначала перемолвить об этом словечко со мной! — сказал Спригс.
Тот откинулся на спинку кресла и продолжал безмятежно смаковать свою сигару.
— Ты делай, что хочешь, — сказал он хладнокровно. — Конечно, если ты все скажешь Альфреду, то я денег не получу, но Этель не получит его. Кроме того он тогда узнает, сколько лжи ты тут наговорил.
— Я удивляюсь, как ты еще можешь глядеть мне в глаза! — проговорил взбешенный каменщик.
— И я дам ему понять, что ты должен был попользоваться половиной его ста десяти фунтов, да потом одумался, — продолжал невозмутимый м. Прайс. — Это такого рода юноша, который всему поверит. Дай ему Бог здоровья!
М. Спригс вскочил со стула и стал над шурином со сжатыми кулаками. М. Прайсь ответил яростно вызывающим взглядом.
— Если ты так щепетилен, то можешь пополнить ему эту потерю, — сказал он медленно. Я знаю, что ты всегда откладывал, да и Эмме досталось по наследству кое-что из того, чем следовало бы воспользоваться мне. Когда ты кончишь ломать комедию, я пойду спать. До свиданья!
Он поднялся, зевая, и направился к двери, а м. Спригс, поборов в себе мгновенное поползновение растерзать его на куски и выбросить на улицу, потушил лампу и пошел наверх до утра обсуждать положение с женой.
На следующий день он ушел на работу, так и не придя еще ни к какому решению, но со все более крепнущим убеждением, что м. Прайсу придется предоставить поступать, как ему заблагорассудится. До свадьбы оставалось уже только пять дней, и в доме шли поспешные приготовления к торжеству. Для оправдания непреодолимого припадка уныния, он сослался на безумную зубную боль, хотя и оставался глухим к разным лекарствам, рекомендуемым дядей Гусси, так же как и к имени прекрасного дантиста, который трижды сломал зуб м. Поттера, прежде чем его вырвал.
К дяде Гусси он относился только что не грубо при людях, а наедине расточал ему леденящие кровь угрозы. М. Прайс, приписывая это последнее обстоятельство зубной боли, также разнообразил свое обращение с зятем, смотря по обществу, в котором они находились, рекомендуя ему при свидетелях прополаскивать рот водкой и другие приятные средства, а с глазу на глаз советуя набрать в рот воды и сидеть над огнем, пока вода не закипит.
В четверг утром м. Спригсу было особенно плохо; в четверг же вечером он пришел домой довольный и сияющий. Он с каким то особенным размахом повесил свою шляпу на гвоздик, поцеловал жену и, не обращая никакого внимания на неодобрительное выражение лица м. Прайса, проделал несколько неуклюжих па, приплясывая, перед камином.
— Или получил наследство? — осведомился его шурин, бросая на него очень кислый взгляд.
— Нет, но спас состояние, — весело отвечал м. Спригс. — Удивляюсь только, как я не подумал об этом сам!
— Не подумал о чем? — спросил м. Прайс.
— Ты это скоро узнаешь, — отвечал м. Спригс, — Пеняй только на себя самого.
Дядя Гусси подозрительно втянул в себя воздух. М-сс Спригс попросила мужа объясниться яснее.
— Я выбрался из затруднения, — отвечал ее муж, придвигая свой стул к чайному столу. — Никто не пострадает, кроме Гусси.
— Ага! — резко воскликнул этот джентльмен.
— Я отпросился сегодня с работы, — продолжал м. Спригс, улыбаясь жене довольной улыбкой, — и пошел навестить одного моего приятеля, Биля Уайта, полисмена, и рассказал ему про Гусси.
М. Прайс застыл на стуле в неподвижной позе.
— И… следуя… его… совету, — медленно протянул м. Спригс, потягивая горячий чай, — я написал в Скотланд-Ярд заявление о том, что Август Прайс, освобожденный до срока арестант, старается обманным образом приобрести 110 фунтов стерлингов.
М. Прайс, бледный и задыхающийся, встал и смотрел на него молча.
— Что великолепно, как говорит Биль, — продолжал м. Спригс с величайшим наслаждением, — это, что Гусси придется опять попутешествовать. Ему нужно скрыться, потому что, если они его поймают, то заставят отсидеть остальное время. И Биль говорит, что если он будет писать письма кому-нибудь из нас, то тем легче будет найти его. Тебе лучше всего отправляться с первым же поездом в Австралию.
— Когда… в какое время… ты отправил… это заявление? — спросил дядя Гусси дрожащим голосом.
— Часа в два, — отвечал м. Спригс, смотря на часы. — Полагаю, что тебе как раз еще хватит времени.
М. Прайс поспешно подошел к маленькому боковому столику и, схватив свою шляпу, нахлобучил ее по самые глаза. Он остановился на минуту на пороге, чтобы взглянуть вверх и вниз по улице, потом дверь тихонько затворилась за ним. М-сс Спригс взглянула на мужа.
— Отозван в Австралию экстренной телеграммой, — проговорил тот, подмигивая. — Биль Уайт молодец, как есть молодец!
— О, Джордж, — сказала жена его, — неужели ты в самом деле написал это заявление?
М. Спригс подмигнул ей вторично.
A Distant Relative (1906)
Муж миссис Пирс
— Я пил сейчас за здоровье старичка, — сказал ночной сторож, придя на верфь и отирая рот тыльной стороной руки, — он только что получил в наследство триста двадцать фунтов и поставил мне пол пинты — пол пинты!
Он пододвинул к себе пустой стакан и, пометив пальцем докуда налить, сел и презрительно посмотрел на реку.
— Четыре элю, — сказал сторож с резким смехом; а когда я спросил — просто для вида, так сказать, обиняком — не заказать ли еще порцию, он ответил: — да.
Он встал и беспокойно зашагал по молу.
— Деньги всегда достаются мошенникам, — продолжил ночной сторож, — сколько я знал хороших людей, ни один из них не получал ни полпенни, а непьющим достаются капиталы. Нет ничего утомительнее ожидания чужих денег. Я знал одного парня, который лет сорок ждал, когда умрет бабушка и оставит ему наследство; в конце концов она действительно умерла… простудившись на его похоронах. А другой мой знакомый ждал десятки лет смерти своей богатой тетки и был обвинен в ее убийстве, потому что она покончила самоубийством.
Неверное это дело — ждать наследства. Иногда люди не умирают, иногда женятся вторично, а иной раз возьмут да и оставят деньги вдовам и сиротам.
Кстати, по поводу женитьбы, — мне вспомнился случай с одним молодым человеком, Альфом Симсом. Он был сирота и воспитывался у своего дяди, Джорджа Хэтчарда, шестидесятилетнего вдовца. Альф был более или менее моряком, но скорее менее, чем более, так как у его дяди было кругленькое состояние, и после смерти оно должно было перейти к Альфу. Дядя привык, чтобы племянник жил при нем, Альф не любил работать, и обе стороны были довольны друг другом.
