Юрий Шестера - Холод южных морей
С утра Фаддей Фаддеевич в сопровождении Андрея Петровича и нескольких офицеров выехал на баркасе в Корабельную бухту, чтобы осмотреть ее и выбрать удобное место для налива бочек питьевой водой.
При входе в бухту поразило прекрасное пение множества береговых птиц, обвораживающих слух, привыкший лишь к завыванию ветра в корабельных снастях, к громким хлопкам изорванных в клочья парусов да к грохоту громадных волн, обрушивающихся на палубу судна, а потому давно чуждый подобных божественных звуков. Все притихли, очарованные столь чудным пением под аккомпанемент плеска волн у форштевня баркаса. Это были звуки давно забытого реального мира, на которые ранее если и обращали внимание, то как-то не задумывались об их столь сильном эмоциональном воздействии на человеческую душу. Правильно говорят, что все познается в сравнении и что начинаешь ценить что-либо, лишь потеряв его…
Когда пристали к берегу в дальнем конце бухты и вышли на прибрежные камни, то буквально в нескольких саженях увидели небольшую речушку со свежей прекрасной водой, текущую с высоких гор и пробирающуюся сквозь густой непроходимый лес из деревьев и кустарников, густо переплетенных вьющимися лианами толщиной, равной лозам дикого винограда.
— Чудесное место! — обрадовался Фаддей Фаддеевич. — И вода превосходная, и наливать бочки сподручно чуть ли ни с берега. Да и туземцев вроде бы как не видать, — продолжал восхищаться капитан, внимательно осматривая берега бухты.
— Вполне согласен с вами, Фаддей Фаддеевич, — подтвердил Андрей Петрович, вглядываясь в видимое пространство вдоль речушки. — Надо будет в этом месте организовать поход в глубь острова вдоль ее русла. Может быть, и найдем что-нибудь интересное, — загорелся возникшей идеей ученый, вспоминая залив Чичагова на Нукагиве.
— Куда же это вас влечет неведомая сила, Андрей Петрович? Ведь там ни пройти, ни проехать, одна мгла какая-то, — поделился своими сомнениями Фаддей Фаддеевич, вглядываясь в переплетения лиан и в валуны, покрытые лишайниками и еле видимые в сумраке непроходимых дебрей. — Бррр… — передернул он плечами.
— Это только цветочки, а вот на Нукагиве были действительно, казалось бы, непроходимые джунгли. Влажный, мрачный и удушливый тропический лес с лианами, не в пример этим, толщиной чуть ли не в руку. И ничего, пробились через него с Григорием Ивановичем на вершину потухшего вулкана в самом центре острова.
Андрей Петрович был уверен, что авторитет их друга-натуралиста сработает безотказно.
— Поступайте, как хотите, — сдался капитан, — но меня в эту авантюру прошу не вмешивать.
— Возьмите меня с собой, Андрей Петрович? — решился после трагических слов капитана великодушно пожертвовать собой ради науки неунывающий лейтенант Демидов.
— И меня, Андрей Петрович. Если можно… — уже просительным тоном произнес гардемарин Адамс.
— Друзья, прекрасен наш союз! — воскликнул ученый, цитируя юного Пушкина. — Возьмем с собой наших квартирмейстеров да еще пару матросов с мачете — чем ни научная экспедиция, господа путешественники.
— Спелись, любители острых ощущений, — хмыкнул, улыбаясь, Фаддей Фаддеевич. — Не зря же говорят, что рыбак рыбака видит издалека.
* * *Прибыв на шлюп, Беллинсгаузен связался по семафору с Лазаревым, и с обоих шлюпов были тотчас отправлены в Корабельную бухту за водой вооруженные баркасы. Как и предполагал Фаддей Фаддеевич, новозеландцы находились от того места, где наливались водой, за непроходимой горой, и работа была окончена без каких-либо препятствий.
В это же время матросы в бухте закидывали несколько раз невод, но, к сожалению, рыбы было поймано весьма мало. Офицеры же подстрелили нескольких бакланов с удивительно голубыми глазами и других птиц.
— Фаддей Фаддеевич, — обратился к капитану старший офицер, когда баркасы были отправлены за водой, — во время вашего отсутствия на шлюп явился новозеландец и предлагал на обмен некое орудие из зеленого базальта, подобное маленькой лопатке. Но когда я заинтересовался им, продавец потребовал за него мою капитан-лейтенантскую шинель, и сделка, естественно, не состоялась. Я не выдержал и просто-напросто приказал выпроводить непрошеного вымогателя с судна.
— И правильно сделали, Иван Иванович, у этого туземца губа, видать, не дура. Потребовать в обмен за свое изделие, пусть и неплохо сработанное, флотскую шинель с штаб-офицерскими эполетами! До этого надо было еще суметь додуматься! — возмутился жадности аборигена Фаддей Фаддеевич. — Спасибо за столь ценную информацию, я ее учту при дальнейшем общении с новозеландцами.
— А изделие сие было бы неплохо и заполучить, к примеру, для музейной экспозиции, — благоразумно заметил Андрей Петрович.
— Вот вы, уважаемый господин ученый, и займитесь этим, — распорядился капитан, — только убедительно прошу вас вернуться с приобретенной вами вещью после обмена с новозеландцем хотя бы в подштанниках, — от всей души рассмеялся он, в то время как капитан-лейтенант только тактично прыснул в кулак.
Когда же катер и баркас под командой лейтенанта Лескова возвращались из Корабельной бухты с водой, то, выйдя на плес между матерым берегом и островом, были встречены сильными порывами ветра, дующими из пролива, и груженый баркас стало заливать водой. Чтобы облегчить его и спасти от затопления, лейтенант приказал выбросить за борт до пятнадцати пятиведерных анкерков с водой и все кряжи[30], вырубленные для поднятия комингсов люков на верхней палубе, которые были слишком низкие.
Рано утром следующего дня капитан послал катер под командой гардемарина Адамса собрать анкерки, выброшенные с баркаса. Однако удалось найти только девять, некоторые были уже разломаны, и новозеландцы с энтузиазмом снимали с них обручи.
— Вот, нечисти, господин гардемарин! — возмутился унтер-офицер. — Прямо как саранча! С самого что ни на есть ранья уже тут как тут, охотнички до чужого добра!
Однако по требованию Адамса новозеландцы беспрекословно возвратили все, что успели захватить.
Когда гардемарин доложил капитану о результатах поиска анкерков, старший офицер только вздохнул:
— Плакали наши анкерки, Фаддей Фаддеевич! Ищи свищи их теперь по белу свету…
— Успокойтесь, Иван Иванович. Не начинать же нам в самом деле, из-за них войну с местными жителями?!
— То-то и оно, Фаддей Фаддеевич. Прав все-таки лейтенант Лесков — баркас-то подороже будет этих самых анкерков, будь они неладны, — рассудил хозяйственный старший офицер.
* * *Андрей Петрович был в приподнятом настроении. Еще бы! Подготовка к путешествию в глубь острова шла полным ходом.
