Уильям Кингстон - Среди дикарей и пиратов
Дорога, по которой мы шли, была доступна для верховой езды, хотя в некоторых местах всадникам пришлось бы сходить с лошадей.
День уже был на исходе, когда мы, идя по узкому ущелью, наткнулись на кости какого-то большого животного — как оказалось, лошади, — совершенно обглоданные птицами или насекомыми.
— Это показывает, что какой-то путешественник пробовал пробраться через это ущелье; если он ехал с юга, то можно надеяться, что эта дорога удобна для езды, — заметил Медж.
— Да, — сказал я, — но боюсь, что это показывает также, что здесь мало воды и травы и что бедное животное умерло от голода и жажды. Взгляните! Вот узда, стремена и железные части седла. Всаднику пришлось, вероятно, бросить своего коня, не попытавшись спасти их. А вот взгляните: под скалой разные вещи.
Мы бросились к месту, указанному мной. Тут лежали ружье, пара пистолетов, ящичек с трутом, складной нож, пороховница и другие предметы. Нож привлек мое внимание: он был вполне похож на тот, который я потерял. И как же я удивился, когда, подняв нож, увидел свои собственные инициалы на дощечке, вырезанные мной самим!
— Я брал эту пороховницу и потом оставил ее в кладовой, намереваясь наполнить ее порохом, — заметил Медж. — Погодите, это было как раз в тот день, когда у нас побывали разбойники. Я не сомневаюсь, что на этой лошади ехал тот, которому удалось спастись. Вероятно, когда он ехал по горам, лошадь у него пала.
— Если это так, то ему, вероятно, приходилось очень плохо, иначе он не бросил бы ружья и боевых припасов, от которых зависело его существование, — заметил я.
— Вы правы, Годфрей; я не сомневаюсь, что его постигла болезнь или он умер от голода. Взгляните! — вдруг вскрикнул Медж. — Вон там, на кусте над нашими головами, висит какой-то клочок сукна; может быть, это сигнал или его занесло туда ветром. Я сниму мешок и вскарабкаюсь на вершину; оттуда, кажется, можно заглянуть вниз, в ущелье; может быть, там окажется более удобная дорога для верховой езды.
Медж поднялся, взглянул наверх, обернулся и крикнул:
— Да, случилось то, чего я ожидал. Тут лежит скелет несчастного, обглоданный до костей, как и скелет лошади. Он, вероятно, взобрался наверх, чтобы оглядеться вокруг, упал и умер. На нем нет ни клочка одежды; все разнесли муравьи и птицы.
«Дай Бог, чтобы нас не постигла такая же участь», — невольно мысленно проговорил я.
Медж, оглядев окрестности, вернулся ко мне. Нам нельзя было терять времени, да мы и рады были уйти подальше от скелета несчастного и его лошади. Пороховница была пуста. Чтобы не обременять себя лишней поклажей, мы оставили и все другие вещи, за исключением моего ножа, который я положил себе в карман.
Наступил вечер; нам пришлось остановиться на ночлег в диком, уединенном месте. Пришлось укрыться под скалой, так как не было материала для постройки шалаша, чтобы защититься от резкого ветра, дувшего на высоте. Однако нам удалось собрать достаточно пороху, чтобы зажечь костер, вскипятить воды и изжарить нашу последнюю птицу. Хотя она немного попортилась, но мы оставили часть ее для завтрака на следующий день. В бутылках у нас оставалось только несколько глотков воды, а, судя по характеру страны, тянувшейся к югу, мы не скоро могли возобновить запасы. Но у нас оставались еще мясные консервы, мука и немного сухарей. Мы надеялись до окончания этих запасов дойти до местности, где можно было бы найти дичь и какие-либо фрукты. Поэтому мы не позволяли себе падать духом. Много значило сознание, что мы исполняем важную обязанность; я, в особенности, был рад, что мать и Эдит согласились не переходить через горы прежде, чем мы не узнаем пути.
Место для ночлега мы выбрали в общем удобное — довольно сухое, а благодаря тому что мы расположились под горой, мы надеялись, что не очень пострадаем от холода.
Мы помолились, поручили себя Отцу Небесному и легли спать, не ощущая страха.
ГЛАВА XII
Путешествие через горный хребет. — Мы поднимаемся все выше и выше. — Я почти изнемогаю. — Доходим до высшей точки. — Спускаемся по долине. — Наступает ночь. — Укрываемся в пещере. — Посещение динго. — Находим необыкновенное растение. — Убиваем каменного кенгуру. — Путешествие продолжается целый месяц. — Порох и дробь истрачены. — Медж поет для поддержания бодрости духа. — Найдены пастухом. — Ночь в хижине. — Доходим до стана капитана Гудсона. — Радушный прием. — Радость отца при известии, что Гарри жив. — Я захварываю. — Отец Лили. — Экспедиция под его начальством для оказания помощи нашим друзьям. — За мной ухаживает во время болезни Лили. — Я поправляюсь. — Прибытие наших. — Отец поселяется вблизи капитана Гудсона. — Медж и я покидаем морскую службу. — Мы становимся зажиточными поселенцами. — Заключение.
С тех пор как мы вступили на берег Австралии, мы не испытывали физических страданий от недостатка пищи или воды; воды было всегда достаточно, а дичи в изобилии. Но, когда мы пустились на следующий день в дальнейший путь, нас стал охватывать страх перед могущими встретиться испытаниями. Бутылки наши были пусты, запасы свежей мясной пищи уничтожены, а есть соленые консервы мы боялись из страха жажды, от которой уже начали страдать.
Перед нами все выше и выше подымались дикие, каменистые хребты гор. Но мы продолжали идти в надежде, что вскоре доберемся до вершины, откуда спустимся в более плодородную местность. Мы то шли вдоль пропастей, то спускались в каменистые долины и снова подымались на суровые вершины. Однако мы все же были уверены, что осторожная лошадь может безопасно пройти по этому пути. Может быть, мы лично могли бы пройти и по более короткому пути; но, несмотря на все испытания, мы помнили о цели нашего путешествия. Мы смотрели во все стороны в надежде увидеть траву — верный признак соседства воды.
— Я думаю, тот несчастный направлялся к северу и уже проехал эту бесплодную местность, когда погиб. Если бы она тянулась на большое пространство, он не решился бы отправиться сюда. Я надеюсь, что скоро мы найдем воду и каких-нибудь четвероногих или птиц для еды.
— Но чем вы объясняете пустоту его пороховницы? — спросил я.
— Вероятно, он побывал на юге, — ответил Медж, — и сделал неудачный набег на переселенцев; его преследовали, и он бежал в горы, не успев пополнить свои запасы. Может быть, он рассчитывал посетить нас вторично. Ну да всякие догадки бесполезны. Дело в том, что если он мог добраться до места, где умер, то мы, здоровые и сильные, можем вполне рассчитывать, что дойдем до того, где можно найти воду и пищу.
Таким образом мы поддерживали себя надеждой скоро выйти из затруднения. Но в окружающей нас местности не было ничего, что могло бы поддержать эту надежду. Впрочем, воздух, за исключением тех случаев, когда нам приходилось идти в ущелье или по узкой долине, был чистый и бодрящий, он вливал силу в наши мускулы, должен сказать, сильно напрягаемые.
