Александр Чернобровкин - Морской лорд. Том 1
Я обговорил с кузнецом Йоро условия нашего сосуществования. Деревенские очень обрадовались, когда узнали, что теперь я – хозяин манора.
– Лучшего вам вряд ли удастся получить, – сказал я. – Но и отказываться от полагающегося мне по праву я не собираюсь. Граф мне сказал, что ваша деревня должна давать двадцать фунтов, а Лесная – десять. Еще два года будете платить по старому, пока не окрепнете, потом три года вы – пятнадцать, они – девять, а дальше – по полной.
Кузнец вздохнул тяжело, но согласился:
– Что нам остается…
– Не прибедняйся. Ребята со мной за лето заработали неплохо, а в следующем году я буду брать в поход десятка по два-три человек, и добыча, надеюсь, будет побогаче. За один поход они могут привезти годовую выплату, – сказал я.
– Но не все, – возразил Йоро.
– Остальные отработают, как ты и твои подмастерья, – решил я.
Теперь у него были два помощника, дальние родственники из Лесной, одному лет пятнадцать, второму чуть меньше. Оба невысокого роста, но плечистые, кряжистые. Я загрузил их всех троих работой. Привез с собой купленное в Честере метеоритное железо, которое кузнец расковал на три одинаковые пластины, добавил две пластины такого же размера из мягкого железа. Все пять пластин он складывал, чередуя, а потом сковывал в одну, которую разрубал на пять частей, расковывал их до пластин, складывал и опять сковывал, получая многослойное железо. Я знал, что делать это надо много раз, пока твердая сталь не перемешается с мягким железом настолько, что станет гнуться, не ломаясь, и рубить, не тупясь. Мне нужен был однолезвийный палаш из такой стали. Метеорного железа было на два, так что у кузнеца Йоро есть две попытки.
Сам большую часть дня занимался постройкой шхуны. Из города со мной пришли плотники – Билл с сыном Тони и еще четверо. Поскольку работы у них не было, сторговались на полтора пенса в день каждому. Расселил их по соседям, чтобы помогли решать демографическую проблему. В деревне много невостребованных молодых женщин и девушек возраста Фион и старше, которые казались старыми моим бойцам. Сперва плотники сделали стапель на берегу моря. Большой, поскольку шхуна будет двадцать пять метров длиной и чуть меньше пяти шириной. Сделаю улучшенный вариант своего последнего византийского «Альбатроса» и назову его так же. Дубов, сосен и тисов в лесу было много. Второстепенный лес брали возле деревни, чтобы расширить пастбище. Это свиней и коз пасут в лесу, а лошадям, коровам и овцам нужны луга. Плотники внимательно выслушивали мои инструкции и делали, как сказал. Как много они не знали! А ведь Византия, где многое из показанного мной сейчас применяют, не так уж и далеко. Мне кажется, знания – не инфекционная болезнь, не передаются всем подряд. Этнос должен до них дорасти.
Когда ударили морозы, слабенькие по российским меркам, Йоро закончил делать второй палаш. Этот получился немного лучше, хотя и первый был ничего. Длиной сантиметров восемьдесят, легче и уже меча. Острие заточили, так что палашом можно было колоть. Я взял второй палаш, а первый отдал Гилберту. Рыцарь сперва поморщился, но, помахав новым оружием, быстро оценил его преимущества. Тем более, что палаш разрубал то, что мечу было не по зубам, и медленнее тупился.
Когда кузнец и его помощники набрали в бочку с водой, в которой закаляли заготовки, достаточное количество льда, я показал им, как делать вторую разновидность булата. Они нарубили очень мелко сталь и раздробили чугун, а затем смешали их. Эту смесь нагревали в тигле до тех пор, пока не расплавится чугун. У него температура плавления ниже. Затем опускали «суп» со стальными клецками в воду со льдом. В результате получался настолько крепкий металл, что его практически невозможно наточить. Зато из него получается отличная броня. Такую даже стрела, выпущенная из валлийского лука пробивает только на очень близком расстоянии. А если пластину согнуть, то стрела обязательно срикошетит. Мы наделали такого металла столько, насколько хватило сырья.
С получившимся металлом надо было работать, нагревая не выше восемьсот пятьдесят градусов – до цвета сырого мяса. Иначе он потеряет свою сверхтвердость. То есть, кузнец успевал совершить всего несколько ударов и опять нагревал металл. Трудиться приходилось по ночам, чтобы лучше различать оттенки красного цвета. С большими пластинами Йоро работать не умел, поэтому я решил сделать доспех из изогнутых прямоугольных пластин, переднюю и заднюю части отдельно. На каждую ушло по три пластины в высоту, внахлест снизу вверх, и три в ширину, внахлест от середины к бокам. Теперь удары противника будут уходить вбок или вверх. Задняя часть доспеха заходила под переднюю и крепилась. На плечах получался двойной слой. Чтобы предохранить металл от дождей и чтобы Йоро было удобнее работать, сперва вырезали такой же кожаный панцирь. К нему Йоро и прикреплял изнутри заклепками пластины. В итоге получился вариант бригантины. Доспех оказался прочным и имеющим некоторую гибкость. Потом занялись шлемом. Поскольку Йоро не мог сделать цельный, модернизировали старый. Усилили его полосами, нарастили назатыльник, сделали наносник короче, уже и толще, добавили нащечники и опускающееся забрало. Последнее получилось не совсем таким, какие я видел в музее, но закрывало лицо от глаз и до середины горла. К шлему снизу и по бокам приклепали кольчужную бармицу, которая свисала на плечи и закрывала шею. Спереди она крепилась справа и, пройдя под забралом, застегивалась с левой стороны, свисая на грудь. Затем кузнец изготовил мне набедренники, которые закрывали только внешнюю сторону бедра и крепились кожаными ремешками, обернутыми вокруг него; наколенники, охватывающие коленную чашечку; поножи, закрывающие голени; и сабатоны – защиту для ступней из перекрывающихся узких пластин, напоминающих тело осы. Для предохранения рук сделали нижние наручи, закрывающие предплечье, и верхние – от локтя и выше. Налокотник я решил не делать, он мешал бы. Хватит кольчужной защиты. Вместе с кольчугой мои доспехи теперь тянули килограмм на двадцать пять или немного больше. Поскольку вес был распределен по всему телу, я не сильно чувствовал его: свободно двигался, поворачивался, работал палашом и щитом, на лошадь забирался сам. Да, долго бегать с таким грузом я бы не смог, но ведь и не надо. Меня будет возить жеребец, которому сшили доспех из бычьей шкуры, усиленный на груди пластинами из обычного железа. Вот кому я бы не позавидовал!
Из оставшегося прочного металла кузнец Йоро вковал для щита умбон и окантовку. Щит был немного выгнутый, с прямым верхом, напоминал по форме штыковую лопату. Деревянную основу выстругал и согнул Гетен. Сверху щит оббили кожей, потом закрепили умбон и окантовку. От умбона к краям расходились восемь лучей в виде «розы ветров». Кожу покрыли грунтом и покрасили в синий цвет, а умбон и лучи – в белый. Так что получился мой герб. Новый щит был легче тех, что достались мне, как трофеи. Такой же щит сделали и Гилберту, но умбон и окантовка были из простого железа. Все это заняло несколько месяцев. Закончили кузнец и его подмастерья только в начале мая.
