Клайв Касслер - Арктический дрейф
— Экспедиция Франклина покинула Англию в 1845 году. Первую зиму они переждали на острове Бичи, затем отправились на юг, пока не застряли во льдах возле острова Кинг-Уильям. Чуть позже вся команда погибла где-то в прибрежной зоне.
Питт поразмыслил над датами, что-то хмыкнул и поблагодарил Макс за предоставленные данные. Голографическая женщина кивнула и вернулась к проверке программного обеспечения.
— Если экспедиция Франклина покинула корабли в 1848 году далеко к северу от полуострова, вряд ли они потащили чертову руду с собой, — сказал Егер.
— Возможно, эскимосы напутали с датами, — предположил Питт. — Либо утверждение о том, что они добыли рутений прямо на месте стоянки на полуострове Аделейд, ошибочно.
— Ты прав. Думаешь, рутений как-то связан с экспедицией Франклина?
Питт медленно кивнул.
— Вероятно, это единственная ниточка.
— Ты сам слышал, что сказала Макс. Вся команда погибла, и значит, ответов не найти.
— Надежда всегда остается, — обнадежил его Питт, явно что-то задумав. Он посмотрел на часы и собрался уходить. — Знаешь, Хирам, я стопроцентно уверен, что сегодня после полудня удача мне улыбнется.
41
Дирк воспользовался джипом агентства, забрал Лорен с Капитолийского холма и поехал через центр города.
— У тебя достаточно времени для длинного обеда? — спросил он, остановившись на светофоре.
— К счастью, на сегодня никаких слушаний не назначено, нужно только просмотреть один законопроект. У тебя какие-то особые планы?
— Хочу наведаться в Джорджтаун.
— Заедем в мою квартирку и предадимся супружеским радостям? — с напускной скромностью спросила Лорен.
— Заманчивое предложение, — ответил Питт, сжимая руку жены, — однако отменить заказ столика у нас не выйдет.
Полуденные пробки на городских улицах изрядно замедляли движение, пока Дирк не свернул на М-стрит, проходящую через центр Джорджтауна.
— Как там Лиза справляется?
— Сегодня обещали выписать, и она хочет поскорее вернуться к работе. Как только Лиза сформулирует свое открытие и должным образом все оформит, я организую совещание в Управлении Белого дома по науке и технологической политике. Впрочем, это случится не скоро — утром звонила расстроенная Лиза и сообщила, что ее лаборант ушел. Видимо, получил более выгодное предложение, а ее даже не уведомил.
— Боб Гамильтон?
— Ну да, он самый. Ты еще не доверял бедняге.
— Ближе к концу недели ему предстоит объясняться с ФБР. И вряд ли после этого он сможет устроиться на новую работу.
— Так хорошо все начиналось с этим исследованием, и перспективы открывались самые радужные… Знаешь, я видела секретный отчет Министерства энергетики, в котором последствия глобального потепления оцениваются как гораздо более опасные для окружающей среды и экономики, чем было принято считать. Новейшие исследования выявили, что количество парниковых газов в атмосфере растет угрожающими темпами. Как думаешь, удастся ли в ближайшее время найти источник рутения и запустить промышленную установку для осуществления искусственного фотосинтеза?
— Пока у нас на руках лишь довольно сомнительное документальное свидетельство о давно утраченном источнике. Возможно, вся затея окажется пустышкой, и все же мы обязательно должны проверить этот след.
Питт свернул на тихую улочку, сплошь застроенную особняками 40-х годов XIX века. Припарковав джип под раскидистым дубом, он повел Лорен к длинному приземистому зданию, в котором когда-то размещался каретный двор соседнего дома. Питт взялся за массивный бронзовый молоток, и в тот же миг дверь распахнулась — на пороге стоял необыкновенно тучный мужчина в домашнем жакете из красного атласа.
— Дирк! Лорен! Ну, наконец-то! — пророкотал Джулиан Перлмуттер. Бородатый гигант, весивший не менее четырехсот фунтов, радостно заключил гостей в медвежьи объятия и едва не переломал им все кости.
— Джулиан, прекрасно выглядишь! Ты, часом, не похудел? — спросила Лорен, похлопывая его по животу.
— Да боже упаси! — пробасил хозяин. — День, когда я перестану есть, станет для меня последним. А вот ты, милая, сегодня хороша, как никогда!
— Не очень-то увлекайся, приятель, прибереги свой аппетит для обеда, — усмехнулся Питт.
Перлмуттер склонился к Лорен и громко зашептал ей на ухо:
— Если в один прекрасный день этот неугомонный парень тебе надоест, просто дай мне знать. — Хозяин выпрямился и тяжелой поступью двинулся к двери. — Прошу всех в столовую!
Лорен и Дирк отправились следом, прошли через гостиную и коридор, до самого потолка уставленные книжными стеллажами. Весь дом напоминал скорее библиотеку, чем жилое помещение. Здесь Перлмуттер хранил крупнейшее в мире собрание рукописных и печатных трудов по истории покорения человеком морей и океанов планеты. Да и сам ненасытный коллекционер был превосходным экспертом в морской истории.
Перлмуттер провел Дирка и Лорен в маленькую, изысканно обставленную столовую, где книг было на удивление немного — всего несколько стопок у одной из стен. Гости присели за массивный обеденный стол красного дерева, у которого оказались очень занятные ножки, стилизованные под львиные лапы. Некогда этот стол находился в каюте капитана старинного парусного корабля. Теперь же он стал одной из бесчисленных диковинок морской коллекции Перлмуттера, затерянной среди легионов книг.
Хозяин открыл бутылку «Пуйи-Фюме» и налил всем по бокалу белого сухого вина.
— Боюсь, я уже допил ту бутылку архи, что ты прислал мне из Монголии, — вздохнул Перлмуттер. — Потрясающий напиток!
— Я вдоволь его напробовался, местные хлещут архи как воду, — отозвался Питт, припомнив горьковатый вкус алкогольного напитка из молока кобылиц.
Перлмуттер отпил вина, поставил бокал и хлопнул в ладоши.
— Мари! — громко позвал он. — Пора подать суп.
Из кухни вышла женщина в переднике и с подносом в руках. Мари была полной противоположностью Перлмуттера — стройная и изящная, с короткими темными волосами и карими глазами. Она с улыбкой поставила тарелки и скрылась на кухне. Питт попробовал суп и одобрительно кивнул.
— Вишисуаз. Очень ароматный!
Перлмуттер подался вперед и зашептал:
— Мари — помощница шеф-повара в ресторане французской кухни «Ситронелл» здесь, в Джорджтауне. Также выпускница одной из лучших школ кулинарного искусства Парижа. Более того, ее отец был шеф-поваром в «Максиме»! — добавил он, восхищенно поцеловав кончики пальцев. — Она согласилась приходить ко мне готовить трижды в неделю. Жизнь прекрасна! — проревел довольный Перлмуттер и рассмеялся от души.
