Александр Белый - Славия. Паруса над океаном
В той жизни я, Женька, к сельскому хозяйству в общем и к его организации в частности, относился совершенно никак, оно мне было неинтересно. Впрочем, на участке загородного дома фруктовый сад содержал в порядке, а газоны всегда подстригал самостоятельно, вовремя и аккуратно. А в этой жизни меня, Михаила, к пониманию таких вопросов и процессов приучали с детства, воспитывали как рачительного хозяина не только по отношению к земле и ее плодам, но и по отношению к собственным холопам. И немудрено, ведь на сегодняшнем евроазиатском континенте наиболее значимый доход приносило именно сельское хозяйство, независимо от того, что имелось в виду: кошель мелкого помещика или казна монаршего дома.
В вопросах его организации не сомневался ни одной секунды. Когда-то слышал рассуждения о высокой эффективности укрупненных хозяйств. В принципе и я бы мог силовым методом, как когда-то на крови народа, поправ его волю, сделали большевики, внедрить даже колхозы или совхозы. Но прекрасно понимал, что, сломав вековые устои, создам того же раба обыкновенного, пусть и оставлю определенную видимость свобод внутри железной клетки, зато люди окажутся усредненными, уравненными в правах и ответственности, независимо от внутреннего состояния души, работоспособности и устремлений.
Почему-то ни в германиях-британиях, ни в канадах-америках по такому пути не пошли. В результате эволюции (не путать с революциями) общественных отношений и развития средств производства сложились такие условия, когда каждый фермер-крестьянин в конце концов хозяйствовал на таком участке земли, который мог обработать самостоятельно, оперативно и качественно с учетом соответствующих определенному времени средств механизации.
Вот и мой крестьянин никогда не будет чьим-то личным рабом и не станет рабом государственным, в смысле колхозником. Мне нужен свободный хозяин на условно свободной земле. Над ним станет довлеть всего два обязательства: первое – перед землей-кормилицей в вопросах ее правильной и эффективной эксплуатации, и второе – налоговое, перед государством. При этом введем единый умеренный и разумный налог на землю, и все. И все!
Ах да, еще общественный порядок. Ну в казачьих куренях и станицах данный вопрос уже лет двести пятьдесят как отработан. Это в будущем, с ростом промышленности и развитием городов, мы к нему вынуждены будем вернуться.
Пребывание в Иванграде заканчивалось на позитивной ноте, и на следующий день наступил момент прощания. Прямо с рассветом собрал весь лыцарский состав, с каждым персонально и по каждому направлению еще раз уточнили плановые вопросы. Получалось, что на ближайшие годы народ был конкретно озабочен, и никаких неясностей вроде не предвиделось. Буквально через полчаса мы построились для марша, развернули мой личный штандарт и, тепло провожаемые пока маленьким, всего лишь тысячным населением города, тронулись в путь к побережью.
К сожалению, в течение трех-четырех лет в гости к Ивану вряд ли попаду. Однако уходил с легкой душой, точно так же, как три месяца назад из Стоянова, ибо в своих ближниках был даже больше чем уверен. Да, они получили невероятные знания, огромные богатства и большую власть. Нет, не власть клана неприкасаемых демократов, отгороженных щитом правоохранительных органов от народа, а именно тяжелое бремя, которое на едва окрепших плечах нести будет нелегко. Глядя в открытые, решительные глаза моих молодых лыцарей, знал наверняка, что знамя общего дела они не уронят и при этом не пожалеют ни чужих голов, ни собственной, но до поставленной цели дойдут обязательно.
Глава 6
Все четыре шебеки под общей командой капитана Совы сопровождали нас после выхода из бухты Крокодиловой реки еще добрых миль пятнадцать. Затем просемафорили флажками пожелание удачи, по команде лидера «Поворот вправо» завернули на юг по направлению к Лигачевской бухте и широким фронтом двинулись патрулировать побережье первых земель нового государства. Моя же «Алекто» и «Селена» Кривошапко продолжали следовать строго на восток, чтобы обойти южный мыс острова Мадагаскар и выйти на проторенный караванный путь в Индию.
Нам предстояло пройти порядка четырех тысяч миль, поэтому шхуну «Ирина» оставили в Лигачеве, она бы нас только сдерживала. Пускай лучше команда отдохнет, в будущем им предстоят довольно серьезные задачи.
После выхода из бухты мы могли завернуть на север и идти вдоль восточного побережья, вроде так получалось ближе. Однако на моих картах здесь значилось просто белое, неразведанное пятно, а между тем севернее была обозначена масса разных мелких островов. Из них первая группа – Коморские острова, а вторая – Сейшельские. Поэтому бог с ними, нам требовалось обернуться быстро, пусть лучше лоции здешних вод составляет патрульная эскадра капитана Совы, им спешить некуда.
С рассветом второго дня плавания, когда впередсмотрящий вахтенный матрос увидел берег острова Мадагаскар, мы его аккуратно обошли и, подняв все паруса, взяли курс на Бомбей. Прежде чем отправляться в Америку, нужно было завершить решение хозяйственных вопросов в Южно-Африканском графстве.
Собственно, сам Бомбей нам не нужен. На лоциях Йориса ван дер Кройфа, четырьмястами милями южнее, на побережье стоял кружочек с названием города Мангалур, а рядом виднелась надпись, сделанная блеклыми чернилами: «Рабы, ткани, сахар». Оказывается, это княжество имело довольно высокую плотность населения и было одним из немногих, где местный правитель-махараджа относился к работорговле совершенно лояльно. В торговом квартале можно было заказать и в течение недели закупить даже тысячу голов из числа работных каст. За серебро и золото, естественно, и совсем недорого, так как залежей драгметаллов в этой местности совсем не имелось.
Нет, рабство у себя заводить не собирался категорически, но специалисты по производству сахарного тростника, а также варке и рафинированию сахара нам были нужны, поэтому решил, что выкупленных рабов посадим на плантации как наемных работников и поможем устроиться. Да и тысяча человек нам, конечно, не нужна, но семей сто, желательно молодых, хорошо бы взять.
Воины роты Лигачева прекрасно знали, что такое сахар, и желали расширить участки как минимум до двухсот моргов[38] каждый, да только работать на них было некому. Иван с Ритой и тремя своими племянниками тоже решили застолбить на побережье кусок территории для организации хутора и плантации сахарного тростника, и пожелали вступить в долевое участие в строительстве сахарных заводов. Таким образом, парней с их женами он неплохо снарядил и вместе с нами отправил назад.
От столицы графства до побережья мы шли налегке и добрались всего за двенадцать дней. В пути никаких неприятностей не произошло, в поселках новых подданных аборигены встречали нормально, несмотря на то, что мы изъяли у них сто девяносто молодых будущих воинов и столько же девчонок. Они уходили для усиления гарнизонов реки Крокодиловой, бывшей Лимпопо. Не скажу, что местные жители смотрели на нас с радостью в глазах, но отнеслись терпимо, а это сейчас главное.
Новобранцы тащили на плечах подарки вождей – слоновые бивни длиной от двух до трех метров, весом от шестидесяти до ста килограмм. Под каждым бивнем в ногу шагали три-четыре человека. Они постоянно менялись и, главное, не отставали в пути. В подарках были и разные кожи, которые брать отказался, если бы и их тащили, скорость передвижения уменьшилась бы вдвое, а этого мы позволить себе никак не могли. Правда, я тоже отдарился неслабо. Раздал все ножи и запасные наконечники копий, выкованные нашими кузнецами в феоде на Ла Пальма пусть не из очень хорошей, но из нормальной стали. По крайней мере, они были гораздо лучше, чем наконечники ассегаев, изготовленные из дрянного сырого железа.
Погода стояла прекрасная, было еще нежарко, но уже чувствовалось наступление весны. Перед самым Павловом даже дождик брызнул и кое-где полезла свежая трава. На Высоком Поле дожди пойдут гораздо позже, но все равно, надеюсь, наши казаки и крестьяне уже давно отсеялись, да и какую-нибудь временную крышу над головой соорудили. Нет, местные погодные условия очень благоприятны, не вымрет народ ни от голода, ни от холода.
В Павлово вошли после полудня, поэтому решили остаться здесь на ночь. Народ еще жил под навесами, но городок строился вовсю. За два с половиной месяца выкопали квадратный канал длиной примерно четыреста метров и насыпали земляной вал высотой метра в три. Видно, новые местные подданные под чутким руководством наших воинов все это время не били баклуши. К зданию комендатуры еще даже не приступали, зато церковь и казарма на триста бойцов уже стояли. Внизу слышался стук кузнечных молотов, ковали ободья на бочки и диски тележных колес. Однако больше всего обрадовал звук работающей лесопилки.
– Веди, хвастайся, – кулаком легонько толкнул Павлова в плечо.
