Капитан - Андрей Алексеевич Панченко
— Район, удаление, что с тральщиками?! Нормально докладывай сукин сын! — взревел я.
— Только это, связь прервалась… — радист виновато смотрит на меня.
— Чёрт! Твою мать! — я вскочил, нервно расхаживая по палубе. Против такого монстра шансов у нас нет, от слова совсем, он раскатает нас в тонкий блин и даже не вспотеет — какого хера его сюда занесло?!
— Не могу знать! — четко ответил на мой вопрос радист, вытянувшись по стойке смирно.
— На рацию! Доложить в штаб флота, и вызывай, непрерывно вызывай моих парней! Где они, что с ними, куда эта тварь идёт, я должен знать всё! Бегом!
«Адмирал Шеер»… я вспомнил! Так долго убегавшая от меня мысль вспыхнула в голове яркой звездой! Нам рассказывали об этом бое в Нахимовском училище. Хоть я был и не фанат моря и учёбы, но историю любил, наш преподаватель умел подать лекцию как красивую и захватывающую историю. Только вот в той истории не было в Диксоне отряда тральщиков, всего три судна и портовый буксир встретили крейсер в море, а береговая батарея, так и не обнаруженная врагом, внесла ключевой вклад в то, что немецкий десант так и не высадился на остров. И что мне теперь делать? Уводить свои тральщики и пусть история идёт своим чередом? Я могу это сделать, но потом только камень на шею и прыжок в воду, потому что меня расстреляют к чертям собачим как труса! Думай Жохов, у тебя голова не только для того, чтобы в нее есть… Сил у нас нет никаких, линкор мы разве что поцарапать сумеем, да ещё эта плавающая бомба, что стоит в порту с тоннами взрывчатки, если по ней попадут, то Диксон перестанет существовать! Так! Стоп! «Кара»! Мать твою, это же самоубийство, но ведь может сработать…
— Капитана «Кары» ко мне и всю группу минёров со «Шторма»! Срочно!
План был с виду прост, но что бы выполнить его, требовалось приложить чертовски много сил и нервов. Самое трудное оказалось в том, чтобы убедить капитана транспорта расстаться со своим кораблём. Я позволил себе целых пятнадцать минут на уговоры, а потом группа моряков со «Шторма» фактически взяла на абордаж судно, не церемонясь выгнав с него и экипаж и капитана, который грозил мне всеми карами небесными за самоуправство. Да и чёрт с ним, тут у меня всего два выхода — или пан, или пропал. Я принял решение и советоваться ни с кем не собирался. Мои парни хоть и не понимали того, что я собираюсь делать и почему именно так поступить капитан карманного линкора, лишних вопросов не задавали и шустро выполняли приказы.
«Кару» мы затопили между островом Диксон и островом Верн, на сколько я помнил, именно тут пройдёт немецкий крейсер, ведя огонь по береговым строениям, после неудачного обстрела порта. Мои минёры работали на пределе сил и сейчас на палубу утонувшего транспорта в воду погружались несколько глубинных бомб ББ-1, с контактными взрывателями. «Шторм» стоял на якоре прямо над затопленным транспортом, и очень аккуратно, своим краном опускал сетку с черными бочками в холодное море. Одно неверное движение и нас разметает на атомы, мы даже почувствовать ничего не успеем. Над подводным фугасом мы заякорили ялик, который будет ориентиром для моих артиллеристов, но в бой «Шторм» вступит в последний момент, первый удар на себя, как и предписано историей примет на себя «Дежнёв», которого артиллерией поддержат береговая батарея, лесовоз «Революционер» и тральщики моего дивизиона, ну а «Шторм»… В начале боя мы будем вести себя как настоящие трусы, «Шторм» спрячется от крейсера за островом Верн и выйдет на огневую позицию только когда начнётся бой, крейсер не должен нас увидеть до того, как войдёт в пролив.
Глава 21
«Шторм» стоял, спрятавшись за крутым берегом острова, а с другой его стороны средним ходом шёл «Адмирал Шеер», громада тяжёлого крейсера легко скользила по волнам, его башни ворочались, выискивая цель. Белая ночь двадцать седьмого августа, на часах без тринадцати минут два.
Как и в той истории первым под раздачу подарков попадает буксир «Кооператор», выходя с порожним лихтером из Диксонской бухты на внешнем рейде, где он и встретился нос к носу с немецким рейдером. «Кооператор» — двухтрубный буксир и очертанием очень схож с миноносцем. Первый огонь орудий главного калибра «Адмирала Шеера» принял на себя именно этот пароход, чем отвлёк внимание врага и дал возможность подготовиться другим нашим огневым средствам.
Первый снаряд лёг за кормой. Капитан «Кооперации» отдал буксир лихтера и, искусно маневрируя под огнём крейсера, вышел из-под обстрела, не получив прямых попаданий. Он скрывается в порту. А на встречу тяжёлому крейсеру выходит «Дежнёв» и… все четыре моих тральщика! Я скрепя зубами наблюдаю за самоубийственной атакой. Если выживут, я этим козлам головы поотвинчиваю! Я приказывал поддержать «Дежнёва» огнём, а не атаковать крейсер! Мало того, что он их всех уделает как бог черепаху, так капитан крейсера может поменять свои планы и не войти в пролив! Поменять я уже ничего не могу, рация «Шторма» будет молчать до самого окончания боя, как бы он не закончился.
— Выдвигаемся на позицию! Малый назад! — нам пора, нужно встать в строго определенном месте, что бы корпус тральщика хоть немного защищали берега Диксовна, но при этом, что бы главное орудие «Шторма» могло вести огонь. Если наша задумка удастся, это нам даст пусть и мизерный, но шанс выжить.
«Шторм» замер в ожидании. Где-то в порту гремит бой, над Диксоном поднимаются клубы дыма от пожаров и дымовых завес, сейчас там погибают мои тральщики и сторожевик, переделанный из гражданского парохода, ведет с неподготовленных позиций свой огонь береговая батарея, помочь им я ничем не могу и от того сердце тревожно сжимается. Скольких из своих парней я увижу живыми, а скольких придётся хоронить на этом безжизненном берегу? Я стою на месте наводчика за носовым орудием, ялик еле виднеется в перекрестье прицела. У нас будит всего пару минут, чтобы отстрелятся, крейсер де будет спокойно терпеть обстрел от неподвижного тральщика, весь удар главного калибра мы примем на себя. На борту только необходимый минимум
