Ледовые пираты - Гузманн Дирк
— Тьфу ты! — Бонусу пришлось взять себя в руки, чтобы не плюнуть на ковер. — Да ты просто не имел возможности познакомиться с ней поближе, с этой змеей. Признаю, — кивнул он, — Мательда красавица. Но что мне с того, если арабы отрежут мне яйца и посадят на кол?
Рука Рустико с силой сжала плечо брата.
— Я никогда, слышишь, никогда не потребовал бы, чтобы ты сам отправился в пещеру арабского льва. Найди кого-нибудь, кто выполнит эту задачу за тебя, — понизил он голос. — Когда реликвия попадет сюда, все, слышишь, все будут любить тебя. Или вынуждены будут любить тебя.
Хлопья снега, словно пух, опускались в сумерках на землю. На замерзшей воде большого канала уже лежал снег, испещренный следами сапог. Посредине мастера`-солевары проделали фарватер, по которому последние рыбаки этого дня, неторопливо отталкиваясь шестами, направляли свои лодки домой.
«Все в этом городе такое медленное, — подумал Бонус, — даже корабли». Завернувшись в шубу из соболей, он стоял под арочными воротами портового склада, стараясь не попадать под освещение небольшого фонаря на улице. Никто не должен был видеть, как он плетет свою паутину.
— Извините, синьор. — Начальник порта Пьетро изучал расписанный мелом кусок дерева, на котором надсечек было больше, чем морщин на его лице. Это был список кораблей Риво Альто. — Самыми быстрыми кораблями, которые я внес в список за последние несколько месяцев, были те, чья команда очень торопилась выйти на берег.
Его изможденная фигура согнулась, словно в ожидании удара.
«Шутник! — пробормотал себе под нос Бонус. — Может, мне немного согреться, отделав этого простака кулаками…»
— Тогда придумай что-нибудь. — Он откашлялся. — Я важный человек в этом городе. «И следующий дож», — добавил он про себя. — Если ты сделаешь для меня одно дельце, то можешь стать управделами моей флотилии.
Глаза начальника порта расширились.
— А я ведь знаю вас! Вы Бонус из Маламокко.
Трибун невольно отшатнулся назад, в тень. Коль уж начальник порта узнал его, значит, он может рассказать об этой встрече и другим людям. А слухи, и это знал каждый ребенок в лагуне, растекались в Риво Альто быстрее воды в каналах.
— Я с удовольствием хотел бы помочь вам, синьор, — с жаром заговорил начальник порта, — но чем?
— Тем… — Бонус вздохнул и выдержал паузу. — Тем, что ты, к примеру, разыщешь быстрый корабль в сухом и теплом доке, пробудишь команду от зимней спячки и надаешь им пинков под их теплые задницы.
Начальник порта удивленно уставился на него. В его взгляде не было ничего, кроме пустоты. Этот парень, казалось, вмиг замерз — весь, вместе с разумом. Бонус вытащил две монеты из своего кошелька и бросил их на землю. И, прежде чем они прекратили свой металлический звон, наступил на них ногой. Собеседник впился взглядом в сапоги Бонуса и хриплым голосом произнес:
— Может быть, в Равенне…
Теперь наступила очередь Бонуса удивленно таращиться на собеседника. Ему и в голову не могла прийти мысль искать помощи в ненавистном ему городе на юге страны.
— Равенна, говоришь? А что там может быть такого, чего нет у нас?
— Я кое-что слышал о чужом корабле. Он возит туда лед.
— Лед, — словно эхо, повторил Бонус. — Но ведь везде полно льда. Ты знаешь, что это означает, — носить сов в Афины[7]?
— А, так вам быстрый корабль нужен для этого? — наивно поинтересовался начальник порта и потер свои покрасневшие от мороза уши.
Бонус поморщился.
— Так что же такого в Равенне? — повторил он свой вопрос.
— Там есть благородные господа, так они без ума от каждой новой сладости из Аравии.
Бонус слышал об этом.
— Ты имеешь в виду саххарум? Поговаривают, что они делают сладкие блюда из него, а? Из дерьма сарацинов. Тьфу, черт!
— Вы правы, трибун Бонус. Но люди говорят еще, что для этой сладенькой вещицы нужно иметь лед в большом количестве. Лед, который можно есть, а не эту замерзшую мочу. — Он указал рукой на каналы.
— И зачем для этой цели быстрый корабль? — размышлял вслух Бонус, пока начальник порта пытался оторвать взгляд от ноги трибуна, под которой таилось такое богатство. — Лед вроде бы доставляют из Сицилии, с Этны…
И тут Бонуса осенило: корабль, который доставляет лед до Равенны так быстро, что тот не успевает растаять, — да он летать должен!
— Ты знаешь, когда этот корабль снова будет в Равенне? — уже заинтересованно посмотрел он на чиновника, предоставившего такие нужные сведения.
Над головой начальника порта ветер со скрежетом раскачивал фонарь.
— Нет, синьор. Никто этого не знает. Он появляется внезапно, как туман. И так же быстро снова исчезает. У него голова дракона, а вместо паруса — крылья, а еще…
Бонус не стал слушать дальше эти сказки. Он быстро убрал ногу с монет, тем самым заставив начальника порта замолчать.
— Да будет так! — пробормотал Бонус, и, когда этот слабый перед блеском чеканного металла, наивный и нелепый человечек потянулся вниз за своей оплатой, вытащил из-за пояса кинжал, прицелился и вонзил ему клинок в затылок.
В темной воде канала плавал труп. За ним плыла какая-то доска. А от стен домов ночного города отбивали свое стаккато быстро удаляющиеся шаги.
Глава 2
Сицилия, вершина Этны
Этот кусок скалы двигался сам по себе. Он медленно полз по снегу. Так медленно, что его движение было бы невозможно заметить человеческим глазом, если бы он не оставлял за собой явно видимый след, продавливая его в снегу своей массой.
Альрик поднял руку, и шедшие за ним остановились.
— Почему ты встал? — спросил идущий рядом с отцом Ингвар и убрал с носа маленькую сосульку.
Альрик молча рассматривал склоны вулкана. Вершина Этны была окутана снегом. Из щелей среди камней выбивался пар — черный пар, с тревогой уточнил про себя Альрик.
— Если мы сейчас же не продолжим путь, то нам придется вкалывать до самой ночи, целовать мне тролля! — вспылил Ингвар.
— Только смотри, на этот раз начни с правильного конца, — усмехнулся Бьор.
Старший из сыновей Альрика стащил с головы капюшон. Ветер играл его длинными светлыми волосами, набрасывая их ему на глаза. Одной рукой крепкий норманн тащил за собой двое саней с прочными деревянными ящиками, такими большими, что даже сам мог бы улечься в них. Пока что ящики были пусты.
Альрик внимательно осмотрел ущелья и стены скал. Он знал все эти признаки, не в первый раз он отнимал у вулкана лед.
— Вон тот камень — он словно катится вверх. — Он указал на необычное явление.
— Может быть, это какое-нибудь животное? — вставил Бьор.
Ингвар фыркнул:
— Я убью его топором, и тогда мы точно узнаем, кто это.
— Нет. Это гора. Просто она трясется, — продолжил Альрик. — Мы можем это уловить глазами, только не можем почувствовать. Пока что. — Он стащил рукавицу с трехпалого правого запястья, опустился на колени в снег и с усилием прижал к нему ладонь. Быстро, пока ладонь от холода не утратила чувствительность, он постарался прислушаться к ощущениям. Легкая дрожь. И звук, похожий на рычание собаки.
— Вулкан просыпается. У нас осталось мало времени. — Он встал и отряхнул снег с руки.
Немного погодя все трое добрались до небольшого кратера на склоне горы. Сквозь мелкий щебень просачивался и поднимался пар. Охлаждаясь на воздухе сицилийской зимы, он снова опускался на камни. Так на горе´ нарастал слой льда.
— Вот здесь он хорош, — заметил Бьор и, не теряя времени, опрокинул одни сани. Несколько ломов со звоном скатились в снег. Ингвар раздал инструменты.
— Эх, — выдохнул Бьор, — надо было взять с собой нубийца и сарацина. — Облака пара вылетали у него изо рта.
— Чтобы их убило раскаленными камнями и они сгорели? — отозвался Ингвар.
— Тогда наконец на корабле наступил бы покой.
— И с кем бы ты по вечерам молча стоял на палубе, как ты это любишь? Смотреть в пустоту и громко портить воздух. — Альрик уперся острием лома в лед, проверил направление и удовлетворенно кивнул. Свободной рукой он отстегнул молоток от своего пояса и ударил по лому. Лед застонал.
