Фредерик Марриет - Корабль-призрак
— Он прав, — пробормотал Филипп. — Несколько часов тут ничего не изменят. Пожалуй, надо прилечь, а то меня уже шатает от усталости.
Он лег не раздеваясь на кровать в соседней спальне и уже через несколько минут забылся крепким сном. Пока он спал, пришли соседки и подготовили все необходимое для похорон вдовы Вандердекен. Ее сына они не будили.
Днем среди пришедших проститься с вдовой был и минхер Путс. Хотя теперь он лишился пациента, но, придя сюда, надеялся заработать еще один золотой гульден. Сначала Путс поднялся в спальню, где лежала покойница, а оттуда попал в комнату, где спал Филипп. Он потряс его за плечи.
Филипп проснулся и увидел перед собой доктора.
— Ну, минхер Вандердекен, — начал бездушный человечек, — вот все и кончено. Я знал, что так будет, и хочу напомнить, что вы обещали заплатить мне один золотой гульден. Однако вместе с лекарством счет составляет три с половиной золотых гульдена. Разумеется, если вы вернете флакончик.
Филипп с недоумением смотрел на него, постепенно собираясь с мыслями.
— Вы получите четыре с половиной золотых гульдена, доктор. И флакончик в придачу! — отвечал он, поднимаясь с кровати.
— Да, да, я знаю, вы обязательно заплатите, то есть когда сможете, минхер Филипп. Но видите ли, это может затянуться до тех пор, пока вы не продадите дом. Может быть, не сразу найдется и покупатель. Я никогда не стремлюсь причинять неудобств людям, у которых нет денег, а поэтому послушайте, что я предложу вам. На шее вашей матери есть одна вещица. Она стоит немного. Да, совсем немного, поскольку имеет цену только для истинного католика. Стремясь помочь в вашем стесненном положении, я хочу лишь заполучить эту вещицу, и тогда вы ничего не будете мне должны.
Филипп тут же сообразил, о чем доктор ведет речь: он говорил о капсуле, которая была на шее матери, о реликвии, над которой отец дал свою роковую клятву. Его охватила ярость — даже за миллион золотых гульденов он не расстанется с ней!
— Немедленно покиньте этот дом! — закричал Филипп. — Удалитесь! Вам заплатят!
Однако Путс уже догадался, что капсула сделана из чистого золота и стоит значительно больше того, что был должен ему Филипп. Доктор не сомневался, что, перепродав ее, прилично заработает. Завороженный блеском золота, он успел снять украшение с шеи покойницы и спрятал в нагрудном кармане.
— Мое предложение не так уж плохо, минхер Филипп. Соблаговолите его принять. Кому нужен этот хлам?
— Я сказал, нет! — еще пуще рассердился Филипп.
— Ну, хорошо. Тогда оставьте мне эту вещицу в залог, покуда не заплатите, минхер Вандердекен. Это более чем дешево. Я не желаю терять свои деньги. Как только вы принесете четыре с половиной золотых гульдена и флакончик, я верну вам капсулу.
Терпение молодого человека лопнуло. Он схватил Путса за шиворот и вытолкал за дверь со словами:
— Убирайся, или…
Филипп не успел закончить фразу, поскольку доктор пустился наутек, преодолев половину лестницы одним прыжком и вихрем помчавшись к мостику.
Мошенник вовсе не собирался оставлять капсулу у себя, но обстоятельства не позволили ему возвратить драгоценность, даже если бы он и захотел.
Этот разговор напомнил Филиппу о реликвии, и он пошел в спальню, чтобы забрать драгоценность, но она исчезла.
— Реликвии нет! — воскликнул Филипп. — Где же она? Неужели соседки? Нет, нет! Они не способны на это! Конечно, этот мошенник доктор! Либо он вернет ее, либо я разорву его на куски!
Филипп мигом очутился внизу и, без куртки и шляпы, выбежал из дома. Одним махом он преодолел ров и припустился по дороге, ведущей к дому Путса. Соседи, мимо которых он пронесся со скоростью ветра, удивленно покачали головами.
Минхер Путс прошел лишь половину пути, поскольку, спускаясь с лестницы, подвернул ногу. Догадываясь, что ему грозит, если кража будет обнаружена, он то и дело оглядывался и вдруг с ужасом увидел погоню. Перепугавшийся до смерти воришка растерялся, не зная, что делать. Он хотел было остановиться и отдать украденное, однако страх удержал его. Тогда он решил поскорее добраться до дома и укрыться там, надеясь все же оставить драгоценность себе или предложить Филиппу более выгодные условия.
Итак, Путс бросился бежать. Его тонкие ноги замелькали по земле, как лапки трясогузки. Это лишь убедило Филиппа, что вор именно доктор, и он, ускорив шаги, стал догонять его.
Когда до дома оставалось около сотни шагов, Путс услышал за спиной дыхание юноши. Доктор походил на зайца, которого вот-вот нагонят охотничьи собаки. Филипп был уже в двух шагах от вора и вытянул было руку, чтобы схватить его, но тот неожиданно упал. Юноша с разбегу споткнулся о него и, не удержавшись, кубарем полетел на землю. Это спасло щуплого минхера Путса. Доктор, подгоняемый страхом, проворно поднялся на ноги, вбежал в дом и запер за собой дверь на засов.
Филипп решил во что бы то ни стало отобрать свою драгоценность. Тяжело дыша, он осматривался вокруг, пытаясь отыскать какой-либо предмет, который помог бы ему взломать дверь и попасть в дом. Но домишко доктора стоял в отдалении от других домов, и Путс позаботился о безопасности своего жилища: окна первого этажа были забраны толстыми железными решетками. Второй же этаж был слишком высок, чтобы можно было легко забраться туда.
Медицинские познания Путса были весьма обширны, и больные охотно пользовались его услугами. Но жадность и жестокость создали доктору плохую репутацию. Он не пускал никого на порог, да и никто особенно и не стремился навещать его. Доктор как бы отгородился от людей, и Путса чаще видели в покоях больных и умерших. Когда он впервые появился в округе, одна дряхлая старушка приютила его. Вскоре ее похоронили, и с тех пор дверь всегда открывал сам Путс. Когда его не было дома, никто не откликался, даже на самый настойчивый стук. Поэтому все считали, что приезжий живет один и слишком скуп, чтобы нанять служанку. Филипп тоже так думал. Теперь же, переведя дыхание, он стал размышлять не только над тем, как получить назад свою собственность, но и как отомстить вору.
Дверь была прочной, а Филипп так и не нашел орудия, чтобы взломать ее. Пыл его чуть поостыл, и он уже был готов простить Путса, лишь бы тот вернул ему драгоценность. Поэтому он громко закричал:
— Минхер Путс! Я знаю, что вы слышите меня! Отдайте мне то, что вы взяли, и я не причиню вам зла! Если вы не вернете мне мою вещь, то поплатитесь жизнью за ваше злодеяние!
Вороватый скряга слышал его. Он успел отдышаться и считал, что уже находится в безопасности, и поэтому решил не расставаться с драгоценностью. Он и не думал отвечать Филиппу, надеясь, что тот успокоится и украденная вещь останется у него, ведь у парня не было наличных денег.
