Леонард Карпентер - Конан из Красного Братства
— Сюда, ребята! — громко позвал Рондо своих помощников. — Туранцам этот негодяй завтра нужен живой. Нас отхлещут плетьми, если его прикончат. Ко мне! Разбейте несколько пустых черепов!
Заскрежетал засов, размахивающие дубинками, орущие люди Рондо ворвались в клетку. Их моментально атаковали несостоявшиеся убийцы Конана вместе со своей недавней жертвой. Ненависть узников к варвару будто испарилась. Вооруженную охрану просто задавили числом. Вулпус одним прыжком выскочил через неприкрытую решетчатую дверь и сильно толкнул Рондо. Старик повалился навзничь.
Заключенные, расправившись с тюремщиками, высыпали в коридор. Конан притиснулся сквозь толпу и подбежал к лежавшему Рондо.
— Ну-ка отвечай, падаль, — могучая рука подняла старика за горло, хорошенько припечатав о стену, — где ключи?
— Здесь… сейчас, господин… — давясь словами от страха, затараторил Рондо. Он отстегнул от пояса и подал киммерийцу ржавый ключ.
— Только один? — Конан подкинул его на ладони. Вокруг них сгрудились беглецы. — Или ключ подходит ко всем дверям? — варвар указал поверх коридора, где в темноте пряталась решетка, ведущая наружу.
— Нет… капитан… туда у меня нет доступа, — проглотил слюну трясущийся Рондо. — Но этот ключ отлично открывает другие камеры.
— Слизняк говорит правду? — спросил у шемита Конан. — Я думал ему вручили все ключи.
— К клеткам определенно, — Вулпус подошел ближе. — Правда, я искренне сомневаюсь, чтобы туранцы дали ему возможность преодолеть внешний заслон.
— Да-да, капитан, мне не настолько доверяли. Боялись, что мы с ребятами сбежим при первом удобном случае.
— Ладно, пес… — Конан брезгливо отшвырнул старика и обратился к узникам: — Начни мы истязать Рондо, пришли бы туранцы ему на помощь? — большинство людей выразило сомнение, что немного успокоило дрожавшего тюремщика.
В конце концов, заключенные решили проверить прочность большой решетки в конце коридора. Там, c противоположной стороны железных прутьев их спокойно поджидали двое вооруженных до зубов имперских солдат.
— Значит, бунтуем? — весело, без тени опаски поинтересовался один из них. — Не морочьте себе голову, отсюда вам не выбраться.
— А ведь как, наверное, хотели бы, — сказал второй. — Но зачем эта спешка? Мы и так вас выпустим завтра, — он заливисто рассмеялся.
Конан скрипнул зубами, признавая, что туранцам действительно нечего не угрожает. Подумаешь, узники захватили коридор! Не имея оружия кроме нескольких дубинок и цепей им не выйти на свободу. Раздраженный киммериец освободил пленников из двух оставшихся камер. Их ситуация слегка улучшилась. По крайней мере, как хмуро заметил Фердинальд, они теперь могут ходить по сухому полу. Еще оставалась зыбкая надежда на другой конец подковообразного коридора. Его похоже не охраняли, хотя решетка там не уступала в прочности первой. Как можно ее сломать голыми руками?
— У нас в подземелье сидит две сотни сильных мужчин, — подвел итог Конан. — Кром! Давайте же развлечемся и наделаем такого шума, что эти проклятые казармы тряхнет до основания!
Люди охотно приступили к делу, чтобы хоть немного излить свою злость. Целью выбрали мощные колонны, подпирающие потолок. Вокруг столбов обмотали цепи и принялись дергать в разные стороны.
Изначально каменные подпорки не хотели поддаваться, но когда заключенные сосредоточили усилия на одном столбе, тот дрогнул, а сверху посыпался гравий.
Кто не принимал участия в раскачивании колонн, те во всю мочь колотили палками по стенам. Грохот стоял ужасающий, и так продолжалось до вечера, поскольку работали без передышки. С наступлением сумерек терпение туранцев лопнуло, и вниз спустились сразу три офицера флота. Киммериец выдвинулся к решетке. Вулпус встал чуть позади, остальные толпились еще дальше.
Речь повел уже знакомый Конану лейтенант. Его старшие товарищи видимо из гордости в переговорах не участвовали и лишь молча слушали.
— Капитан Амра, — лейтенант сразу взялся за дело, — шуметь глупо. Нам желательно видеть вас отдохнувшими перед завтрашней казнью, а ваши действия лишены всякого смысла. Вы только измотаете себя и нас. Можем ли мы попытаться понять друг друга?
— Все зависит от того, что вы предложите, — невозмутимо ответил варвар.
Офицер оглянулся на свое начальство и, получив благосклонный кивок, продолжил:
— Наилучшую вещь, которую можно предоставить человеку в твоем положении, это быстрая и безболезненная смерть. Если ты убедишь заключенных угомониться, то я ответственно заявляю, что утром тебя повесят без запланированных ранее изощренных пыток.
— Ммм… — Конан напустил на себя задумчивый вид. — А какие гарантии ваших обещаний за нашу тишину? Я не дурак верить словам врагов. Кроме того, — прибавил он, услышав сзади шепот, — что ты предложишь моим людям?
Лейтенант отошел от решетки. Долгую минуту туранцы весьма бурно совещались.
— Слушай меня, капитан, — вернувшись, заговорил офицер, — командование готово пойти на еще большие уступки. Если вы разойдетесь по камерам и отдадите ключи, мы смягчим приговор для двадцати узников насколько возможно. В дополнении же тебе будет позволено покинуть темницу…
Конан не мог поверить собственным ушам, но офицер еще не закончил:
— … тайком, поскольку народ и император требуют твоей головы. На твое место мы подставим кого-нибудь. Правда, придется отрезать тебе язык и правую руку, чтобы ты не выдал нашего секрета и не вернулся снова к пиратскому ремеслу. Если согласен, тогда приступим немедленно.
— Никогда, — твердо сказал Конан. — Мне не нужна свобода, если мои соратники останутся здесь, — из-за его спины раздались одобряющие возгласы. — У меня другое предложение: вы отпускаете всех, а я останусь и делайте со мной завтра, что вам угодно. Но люди должны невредимыми добраться до пиратских кораблей, — киммериец рассудил, что ему одному будет легче сбежать отсюда, нежели имея на хвосте кучу разномастного сброда. — И еще наш флот должен беспрепятственно покинуть залив.
Прозвучал хор радостных голосов. Лейтенант, бросив взгляд на кислые лица туранских офицеров, покачал головой.
— Боюсь, ничего не получится. Твои условия необходимо согласовать с императорским двором, а времени крайне мало. Мы считаем нецелесообразными дальнейшую беседу.
— Прекрасно, тогда все возвращаются на прежние позиции.
Переговоры завершились. Конан вместе с товарищами продолжил штурмовать очередную колонну. Однако энтузиазма у них несколько убавилось — люди понимали неотвратимость завтрашней смерти. Столб шатался, ходил ходуном, но смог выстоять.
