Джулия Грин - Неукротимое сердце
Сожалея о том, что ей не удалось выспаться во время путешествия в Бристоль, Кейт глубоко вздохнула и, ощущая множество запахов, решила, по возможности, определить, чем пахло. Сморщив носик, она перечисляла: рыба, деготь, табак, скипидар, краска и странный чувственный запах соленых кож. Наиболее возбуждающим из всех был запах смеси специй: гвоздики, корицы, имбиря и перца.
Не в силах спокойно стоять, она отошла от окна, выходящего на улицу, и приблизилась к противоположной стороне офиса, откуда открывался унылый вид черепицы, дранки и мрачно дымящих труб. Десятки, сотни труб изрыгали клубы ядовитого черного дыма, который поднимался на несколько ярдов и дождем осаждал сажу на крыши домов.
Внизу по скользкой булыжной мостовой грохотала подвода. Крупные лошади, тянувшие ее, наклонились вперед в своих хомутах, с трудом переставляя косматые, до смерти уставшие ноги. Кучер в помятой треуголке, низко надвинутой на лицо, сидел сгорбившись. В подводе был огромный моток троса, деревянный молот и пара бочек. В хвосте устроились двое маленьких оборванных мальчишек, похожих на грязных воробьев. На другой стороне улицы старые дома склонились друг к другу, как усталая упряжка пашущих лошадей. Проезжавшая подвода толкнула женщину с рыночной корзиной, прижав к стене, измазанной летящей из-под колес грязью. Та пронзительно выругалась, но кучер даже не поднял головы.
— Наверное, на всем свете нет безобразнее города, — решила Кейт, отворачиваясь от грязных оконных стекол.
Она подошла к другим окнам, выходящим на корабли и гавань. То, что она увидела, заинтересовало ее. Один из кораблей компании «Нортон и Мэйсон» отчалил. На пристани она узнала полную коротконогую фигуру мистера Нортона. На этот раз отплытие корабля почему-то не сопровождалось обычной в таких случаях суматохой и бурным весельем. На пристани стояла плотно сгрудившаяся кучка людей, которые молча наблюдали, как высокие борта корабля начинают медленно удаляться.
— Послушайте, любезный, — сказала Кейт. — Куда направляется этот корабль, в Индию? В Италию?
Мистер Мотли, главный клерк, чуть не опрокинул чернильницу в своем рвении услужить.
— Нет, миледи. «Вестерн фляер» направляется в Нью-Йорк.
— В Нью-Йорк? — Кейт ослепительно улыбнулась измученному старику.
— Да, миледи. Нью-Йорк — один из главных портов Нового Света.
Несчастный человек, был ли он когда-нибудь более раскованным? Он выглядел таким худым, а его глаза покраснели, но явно не от излишеств красного вина.
Северная Америка? Неожиданно Новый Свет показался Кейт чужим и страшным местом. За все эти годы она не могла припомнить, кого из американцев она встречала, кроме Бью. Нет, она, конечно, видела их, но только джентльмен из Нового Орлеана произвел на нее неизгладимое впечатление. И он вошел в ее жизнь буквально из моря. Почему он произвел такое впечатление? Может быть, потому, что в ранние часы, когда в гостинице около игорного стола уже оплыли свечи и воздух стал спертым, он был полон жизненных сил и от него веяло свежестью, что наводило на мысль о солнечных лесах и о продуваемых ветром полях. Сейчас, стоя у окна и безучастно глядя на серую воду гавани, она особенно живо вспомнила, как он сидел на лошади, когда скакал по болотам. Она чувствовала, что всегда будет помнить ту особую грацию, с которой он появлялся у входа в бар, несмотря на похмелье. Они прекрасно подходили друг другу. Несчастный Бью! Как плохо он использовал свои шансы устроить приличную жизнь для себя! Теперь все будет по-другому!
«Хорошо, что мы встретились такими, как есть, — подумала она. — Если бы он был более молодым мужчиной, я бы никогда не поладила с ним. Слишком много у нас общего». Она не переставала удивляться.
— Табак, который я чувствую, из Вирджинии? — неожиданно спросила Кейт.
— Да, миледи, почти весь табак нашей фирмы произрастает в Вирджинии, — сказал мистер Мотли.
Она повернулась так, чтобы лучше видеть большие деревянные бочки, едва различимые через дверь склада. Бью однажды сказал, что его кузен выращивает табак в Вирджинии. Кейт с улыбкой подумала, что какая-то часть этих коричневых листьев, хранившихся внизу, могла быть выращена на земле кузена Бью!
Мистер Мотли суетился, потирая замерзшие руки и делая вид, что занят, когда в комнату вошел мистер Нортон. При виде Кейт, стоящей у окна, такой высокой и подтянутой, полная фигура мистера Нортона склонилась так низко, что стал виден пучок седых волос, прилипших к его гладкой лысине.
— Рад, мисс Пенхоллоу, вашему неожиданному визиту. — Внезапно он оглядел контору. — Почему мисс Пенхоллоу вынуждена ждать здесь? Ее следовало провести в мой кабинет. Мотли, подойдите сюда!
Пожилой клерк соскользнул со своего стула и поспешил вперед, заткнув за ухо гусиное перо, отчего чернильное пятно на его розовой коже ниже пожелтевшего парика стало еще заметней.
— О чем вы думали, когда заставили мисс Пенхоллоу ждать здесь?
Моргая глазами, мистер Мотли неуверенно отступил на полшага назад.
— Но… но мистер Нортон, я не знал, что в вашем кабинете топится камин.
— В моем кабинете всегда топится камин! У вас что, нет мозгов? Конечно, там горит огонь. — Нортон прекрасно знал, что камин был совсем крошечным и давал мало тепла.
Пожилой клерк выглядел таким униженным и жалким от страха, что Кейт почувствовала отвращение.
— Вы меня поражаете, Мотли, боюсь, что у вас недостаточно сообразительности, чтобы быть главным клерком! — прорычал Нортон, сморкаясь. — В пятницу вы опять станете обычным клерком… самым обычным!
Вялое лицо Мотли передернулось. С мольбой он вытянул руку с распухшими жилами.
— О нет! Пожалуйста, сэр, прошу вас! Я не переживу позора. Всю свою жизнь я трудился, чтобы добиться этой должности. Я сделаю все, чтобы вы были довольны, сэр.
Кейт заметила алчные взгляды других клерков. Они смотрели с жестокой надеждой.
— Пожалуйста, ради меня, позвольте Мотли остаться главным клерком, — попросила она. — Я сама предпочла находиться здесь.
— В самом деле?
Она подарила ему самую очаровательную улыбку.
— Да, правда. Знаете, мистер Нортон, я ненавижу сидеть в одиночестве. От этого у меня портится настроение. К тому же отсюда я могла видеть корабли.
Она заметила выражение пылкой благодарности на лице пожилого клерка, когда мистер Нортон, снова громко высморкавшись, проворчал:
— Поскольку мисс Пенхоллоу ходатайствует, однако… думайте впредь, слышите? И вот что, Мотли, вы… и все остальные, прекратите глупо таращить глаза. Думаете, я плачу вам по десять и по шесть фунтов за то, что вы сидите, широко разинув рот, как деревенщина на ярмарке? Займитесь своей работой, или в пятницу вы окажетесь на улице!
