Эмилио Сальгари - Королева Карибов
На исходе дня вновь прибывшие корабли стали на якорь в дальнем конце гавани, вне досягаемости пушечных выстрелов форта, чтобы в случае опасности беспрепятственно уйти в море. А с наступлением темноты Лоран, Граммон и Ван Горн приказали спустить на воду шлюпки и начали высадку.
Небольшой отряд, высадившийся из двух шлюпок, первым бросился с ножами и абордажными саблями на береговую стражу и быстро покончил с ней, так что некому было предупредить губернатора и жителей об опасности, угрожавшей спящему городу.
Затем флибустьеры разделились на три колонны и молча углубились в лес, который в то время окружал город, взяв в проводники нескольких рыбаков, захваченных в плен.
Город замыкался бастионами, которые вместе с фортом защищали его с моря и с суши, и прежде чем ввязываться в схватку под стенами, Лоран, Граммон и Ван Горн приказали своим людям притаиться в предместье, чтобы решить, что предпринимать дальше.
— Единственное, что остается делать, — первым начал Граммон, который, прослужив много лет во французском военном флоте, считался лучшим стратегом среди них, — это штурмовать форт, который защищает город со стороны суши.
— Дело трудное, — ответил Ван Горн.
— Но вполне возможное, — сказал Лоран, которого никогда не пугали самые отчаянные предприятия.
— Там двенадцать пушек на эскарпах, — заметил Ван Горн, — в то время как у нас нет даже кулеврины.
— Наши сабли сильнее, чем бомбы.
— А наши гранаты отгонят защитников, — добавил Граммон.
— Хотите доверить мне это дело? — сказал Лоран. — Раньше чем взойдет заря, форт будет в моих руках, уверяю вас.
— А жители, разбуженные канонадой, приготовятся к защите, — заметил Ван Горн.
— Тут ты ошибаешься, — ответил Лоран. — Удача, которая благоприятствовала нам вчера, не оставит нас и сегодня.
— Что ты имеешь в виду? — спросил Граммон.
— Я узнал у рыбаков, которые привели нас, что сегодня испанцы празднуют день какого-то своего святого. Вы знаете, что на их религиозных праздниках принято палить из пушек.
— Это правда, — подтвердил Граммон.
— Когда они начнут палить — начнем и мы. Дайте мне триста решительных людей, и я захвачу форт.
— А мы? — спросил Ван Горн.
— Вы ворветесь в город, когда я открою ворота.
— Хорошо, — после короткого раздумья согласился Граммон.
— Тогда пошли, — сказал Лоран. — Каждая минута дорога.
Четверть часа спустя колонна из трехсот отборных храбрецов, собранных со всей эскадры, тихо покинула предместье, следуя за рыбаками.
Форт, на который они должны были напасть, находился на возвышенности, доминирующей над городом, и был защищен мощными зубчатыми стенами. Это массивное сооружение, охраняемое пятьюстами солдатами, могло бы долго сопротивляться, если бы там знали о присутствии своих грозных противников.
Но флибустьеры действовали с максимальной осторожностью, чтобы раньше времени не вызвать тревоги.
Было еще очень темно, когда они добрались до рвов, окружающих бастионы. Ни один испанский часовой еще не заметил их приближения.
— Мы захватим гарнизон врасплох, — сказал Лоран флибустьерам, стоявшим рядом с ним.
С этой стороны бастионы были частично разрушены, и для людей, привыкших карабкаться на мачты с ловкостью обезьян, взобраться на них не составляло особого труда.
— Сабли в зубы и вперед! — тихо приказал Лоран. И первым ухватившись за выступ бастиона, стал осторожно на него подниматься. Другие полезли следом, цепляясь за сухие сучья, ставя ноги в трещины стены и помогая друг другу.
Живая человеческая цепь бесшумно и быстро протянулась, змеясь, прерываясь и снова связываясь, от основания до самой верхушки стены, так что испанские часовые ее не заметили.
Однако нужно было еще перебраться через стену самого форта высотой не меньше десяти метров и совершенно гладкую. Это препятствие остановило храбрецов.
Беда, если испанцы заметят их на бастионе!.. Никто из них не избежал бы в этом случае смерти!
— Нужно взобраться, пока не взошла заря, — шепнул Лоран своим помощникам, которые окружали его. — У нас всего полчаса времени!
На востоке тьма уже начинала редеть, и звезды бледнели на небе.
Момент был отчаянный. В любую минуту крик тревоги мог разорвать тишину, и тогда откроет огонь сразу весь гарнизон.
И тут Лоран нашел выход. Поблизости он увидел невысокую изгородь, сделанную из длинных жердей. Прислоненные к стене, они доставали бы до ее верхушки.
Он послал несколько человек принести эти жерди и прислонить осторожно к зубцам стены.
— Вперед! — приказал он, когда дело было сделано. — В атаку!..
И первый полез по настилу вверх, помогая себе руками и ногами.
Едва перебравшись через зубец, он оказался перед дремавшим на посту часовым, вооруженным одной алебардой. Солдат был так ошарашен этим неожиданным появлением, что даже не сразу поднял тревогу. Тигриным прыжком Лоран бросился на него и ударом сабли свалил на землю.
— Тревога!.. — успел все же крикнуть солдат. — Тревога!.. Часовые на башнях бросились к террасе и столкнулись на ней с первыми флибустьерами.
— Сдавайтесь! — закричал им Лоран. Но солдаты кинулись к центральной башне, вопя во все горло:
— Тревога!.. Флибустьеры!
Гарнизон форта, разбуженный этими криками, схватил оружие и кинулся к пушкам. Но было уже слишком поздно!.. Триста корсаров открыли огонь из мушкетов, кося неотразимыми залпами первые ряды.
Тем временем, разбив двери порохового погреба, несколько пиратов выкатили наружу бочонки и сложили их перед центральной башней, где находилась большая часть гарнизона.
— Сдавайтесь, или взлетите на воздух! — раздался их крик. Эта страшная угроза произвела на испанцев большее впечатление, чем пушечный залп. Зная, на что способны эти страшные морские разбойники, они после краткого колебания сложили оружие, получив обещание, что им сохранят жизнь.
Лоран велел запереть пленников в казематах форта и, направив пушки на город, приказал:
— Сначала один выстрел, потом общий залп. Это сигнал победы!
Грянул выстрел, а через мгновение и все орудия полыхнули огнем с оглушительным грохотом, обрушив на спящий город град ядер и дождь гранат.
Граммон и Ван Горн ждали этого сигнала в засаде с тревогой и нетерпением. От захвата форта зависела победа или же катастрофическое поражение.
Заслышав эти выстрелы, они бросились на улицы города с криком:
— Вперед, морские волки! Город наш!
Густой цепью флибустьеры бежали вперед. Их было шестьсот человек, вооруженных ружьями, абордажными саблями и пистолетами, готовых на все, не боявшихся самого дьявола.
