Алекс Белов - Зелёные Созвездия
— Вот мы и здесь. На четвёртом уровне.
Я удивлённо озираюсь. Ну вообще ничего не изменилось, хотя нет. Птицы петь перестали. Насекомые исчезли. А потом я замечаю изменения в Володьке, и от восхищения дух захватывает. Каждая его веснушка светится, амулет на груди переливается зелёным, а мой источает голубоватое сияние. Я вижу Володьку в шортах, и в то же время их нет, и он передо мной потешный голенький. Но я могу копнуть дальше и увидеть, как кровь течёт по его артериям, как бьётся сердце.
Володька видит меня таким же и в нём вспыхивает энергия. Он несётся сквозь деревья, сквозь камни. Я лечу за ним. Вот и река.
— Купаться! — кричит он и ныряет в прохладные воды. За ним ныряю и я. Прямо в одежде, потому что на этом уровне она не намокнет, и мы вернёмся в сухих тряпках. Она даже не отягощает меня, когда я плаваю под водой. И мне кажется, что здесь я могу дышать при погружении. Уж не проявились ли мои суперспособности? Нет, Володька тоже дышит как рыба.
Кстати, о рыбах. Я встречаю их, когда изучаю подводный мир. Готов биться об заклад на нашем пятом уровне таких нет. Живут они себе здесь в своём мире, и их никто не ловит, и не знают о существовании человека.
Наплескавшись вволю, мы выбираемся на камни, ложимся на животы, подставляя лучам солнца мокрые спины.
— Здесь можно находиться очень долго, — говорит Володька. — А уж ты-то, со своей силой, думаю, вообще можешь здесь жить.
Братишка признаёт, что мои способности в разы превосходят его, но при этом не источает чёрной зависти, как бывает с ребятами в школе. Если ты делаешь что-то лучше других, то тебя любят, пока ты даёшь списывать. Стоит тебе замкнуться, и станешь врагом номер один, которому завидует каждый одноклассник.
Мне так хорошо на душе, что я в сердцах начинаю что-то напевать под нос. Володька молчит, слушает меня и смотрит на водную гладь. Когда я останавливаюсь, он говорит:
— У тебя такой здоровский голос.
— Да ну тебя, — смущённо усмехаюсь. — Я никогда не пел раньше.
— Ну и что, — хмурится Володька. Опять та морщинка меж бровей. Жирная капля висит на кончике его носа. — Ты просто не знаешь о песне Природы.
— Чего?
Володька некоторое время думает, а потом говорит:
— Многое из выдумок человечества исходит от Природы. Например, когда давным-давно люди придумали музыку, это всё от неё. Природа поёт постоянно. Птицы, звери, деревья. Любой её звук имеет ноту. Идеальную, причём. Это песнь Природы. Когда человек ещё хоть чуть-чуть её слышал, он поймал унисоны и создал музыку. Музыка — единственная математическая гармония, которая позволяет Природе строить такие уникальные симметрические объекты. Например, снежинка. Её льдинки тоже дрожат в определённых нотах, только столь тонко, что мы и не услышим. Хотя, никогда не выходил в снегопад на природу? Чтобы вокруг стояла тишина полная?
— Не помню, — жму плечами я.
— Вот если выйти в зимний день и прислушаться, то услышишь шёпот снега, — знающим тоном говорит Володька. — Всё в этом мире поёт.
— Кроме меня, — беззаботно бросаю я и переворачиваюсь на высохшую спину.
— Зелёные дети — это эталон гармонии Природы, — тоном профессора продолжает Володька. — Пока мы не открыты, мы можем фальшивить как угодно. Но как только способности проявляются, как только Природа заговорит о себе, мы поём чётко, гармонично, без фальши.
— Ну-ка академик, спой, — подначиваю я.
Володька щурится, глядит на воду, капля влаги всё ещё дрожит на кончике его носа. А потом он начинает мычать незамысловатую мелодию. Вообще, я всегда скептично относился ко всяким там песенкам, которые ныли на школьных вечерах ребята из кружка гитар и аккордеона. Мне всегда казалось всё это сопливым рыданием, не хуже всякой там любови-моркови и девчачьей трескотни, но сейчас я вдруг иначе принимаю ноты, напеваемые Володькой. Может, он такую хорошую мелодию выбрал, может, это сущность моя природная заговорила. Однако моя душа натянулась словно струнка, завибрировала и теперь пульсировала в такт Володькиного мммм-мм-ммм-мммм. Даже сердце поменяло ритм. И вдруг лежу, открываю рот и начинаю подпевать: ля-ля-ля-ляяяя.
Володькина мелодия проходит сквозь меня, вырывается из лёгких, я будто знаю, что он напевает. И становится хорошо и легко. А потом мы в унисон замолкаем. И долго ничего не говорим.
— Ох, Никита, — вздыхаю я. — Что с тобой творится. Превращаешься в сопливенькую девочку с гармошкой.
— То только начало, — лыбится Володька, и веснушки на его щеках начинают сиять ещё сильнее. — Но не всё, что придумывает человек, действительно исходит от Природы, — говорит он. — Даже музыку Природы он обязательно исковеркает.
— Ты о чём? — хмурюсь я и переворачиваюсь на бок, чтобы лучше видеть Володьку.
— Слышал дабстеп?
— Эээээ… — напрягаю мозг. — Не припомню. Но вроде слово знаю.
— Это другая противоположность музыки. Направленная на разрушение, — говорит Володька, и я впервые вижу в его сущности оттенки злости. — В клубе здесь будет вечеринка дабстепа, я видел рекламу на рынке вчера. Придут люди разрушать гармонию Природы.
— Подожди. Но если это музыка, если это звуки, как они могут разрушать? — не понимаю я.
— Сначала они компрессировали волну. Не знаю толком, что это значит, — отвечает Володька. — Тогда придумали электронную музыку. Я знаю, что звук это волна. А волну можно уничтожить другой волной. Знаешь как? Мне сказали, что нужно дать волну, работающую в противофазе. Это та же волна, только гребни наоборот. Тогда звук умирает. Превращается в сплошную линию. Это смерть. Примерно то же самое происходило с электронной музыкой. Но она могла ещё как-то гармонировать с Природой по нотам, но потом изобрели дабстеп. Кстати, совсем недавно. Это когда ноты сменяют друг друга так быстро, что не успеваешь понять, что произошло. Это когда любая гармоничная нота меняется на диссонанс. А ещё звуки. Они вообще не используют живые природные звуки. Подумай сам. Звук пения соловья, звук шелеста листвы, звук ночного ветра. Он приятен. Но в Природе есть и неприятные звуки, как ни крути. Треск ломающегося дерева, стон отрывающегося листа, звук огня, пожирающего дерево. Именно такие звуки и используют в дабстепе. Вот каждый параметр направлен на уничтожение.
Володька замолчал, его сущность источала гнев.
— Эк тебя пробрало, — говорю я.
— Да ну, — в сердцах отмахивается он, и капелька срывается с его носа. — Ненавижу, когда кто-то проводит подрывные работы. — Володька внезапно садится. — А хочешь, я прикоснусь к твоему сердцу?
— Чего? — ошарашено спрашиваю.
— Это ещё одна фишка. Ты можешь сливать свои сущности с другими. Ну смотри, группа деревьев образуют единую сущность — Лес. Ты думаешь, Лес — это каждое дерево в природной зоне? Нет. Ты можешь поговорить с сущностью сразу трёх сосен, скажем. Они будут как один организм. Мы можем с тобой слиться в одно существо и стать единым разумом. На пятом уровне сделать это сложно. Но на других — спокойно. И мы с тобой споём, тогда ты почувствуешь песнь очень отчётливо.
