Леди удачи. Все пути… - Белоцерковская Марина
— Во-о-он!!! Оставьте меня в покое! Нет на мне его крови, нет! Богу вызов кинул! Земной кесарь покарал его! Не я! Убирайтесь! Вон отсюда!!!
Толкая друг друга, друзья скатились по лестнице мимо перепуганной служанки и, только оказавшись на углу, отдышались.
— Он! — категорически заявила Ксави.
— Точно он! — подтвердила Джоанна. — Ладно. Пошли домой — разберемся.
* * *Дома, уютно расположившись у камина, четверка, а если быть точным, то — пятерка, ибо Крошка возлежал здесь же на ковре, держала совет.
— Значит, так. Восстанавливая события прошлого, можно сказать, что, во-первых, ученик у ювелира был.
— Тонкое замечание, — ехидно вставила Ксави, почесывая Крошку за огромным и мягким, как варежка, ухом.
— Прошу не перебивать оратора. Вам слово будет предоставлено позже. Итак, во-вторых, ученик создал что-то уникальное. Иначе слова: «Бросил вызов Богу» понять нельзя.
— Соперничающее с природой, — вставил замечание Том.
— Именно, — подняла палец Джоанна. — Третье: умер Жерар не своей смертью…
— Но убил его не Комплантье, учти, — вмешалась Мари.
— Убил не он, но комплекс вины его тяготит, ты тоже учти. Теперь четвертое: убил «кесарь». Кто может быть «кесарем»? Людовик? Кольбер?
— Думаю, Кольбер. Финансы были в его руках и реальная власть тоже.
— Не обязательно одно вытекает из другого, но примем как гипотезу. Если вспомнить те слухи, о которых говорил Том, похоже, Жерар хорошо подшутил над министром. Сделал несколько копий?
— А может, всучил Кольберу фальшивку вместо алмаза?
— Ну, тут гадать, я думаю, бессмысленно. Надо бы как-нибудь уточнить.
— Ювелир нам теперь вряд ли дверь откроет, — повертела головой Ксави.
— Тогда сделаем так. Том через де Сигоня попробует выяснить поподробнее эту историю. Мы с тобой, Мари, двинем вечером к ювелиру снова и попробуем припереть его к стенке нашими догадками.
— Блефануть?! Скажем, что добыли документы, которые его уличают! — Ксави, как всегда, загорелась возможностью кого-то разыграть.
— Попробуем. Чем черт не шутит. А ты, Том, приходи прямо к Комплантье.
* * *Едва Джоанна и Мари вышли на улицу, как мокрый снег сразу залепил им лица. Закашлявшись, Ксави сдавленным голосом просипела:
— Погодка, черт побери! Хороший хозяин Крошку не выгонит.
— Поэтому выгнали тебя! — голос Джоанны звучал приглушенно, — она так прижала подбородок к груди, что воротник закрыл ей лицо почти наполовину.
Склоняясь под злым ветром, они добрели до дома ювелира. Выбивая зубами дробь, Джоанна с трудом выпростала из-под плаща руку и постучала. Ответа не было. Приплясывая под хлесткими порывами ветра, Ксави не выдержала:
— Да, что они там. спят, что ли? Одиннадцатый час всего! — и с этими словами лягнула дверь. Та без сопротивления отворилась с легким скрипом.
Джоанна и Мари замерли перед темным проемом, забыв о холоде. Переглянувшись, они осторожно вошли. Задрав голову, Ксави возвысила голос:
— Алло, есть кто дома?
Не услышав ответа, они поднялись по лестнице. Тишина им очень не нравилась. Остановившись перед дверью кабинета, Джоанна еще раз постучала, в то время как Мари стояла к ней спиной, держа под наблюдением вход. Секунду помедлив, Джоанна нажала на ручку и отворила дверь. Кабинет был пуст. На полу разбросаны бумаги. ящики бюро выдвинуты, дверцы шкафа распахнуты. У ножки стола валялся запомнившийся девушкам чернильный прибор. Ксави ступила вперед, наклонилась, чтобы поднять бронзовую чернильницу, и замерла в этой неудобной позе: за столом, почти съехав с кресла на пол, лежал маленький скорчившийся ювелир.
— Джоанна! — шепотом позвала Мари.
— Черт! Этого нам не хватало! — Джоанна попыталась отодвинуть кресло. — А ну, помоги. Может, жив еще?
Вдвоем они отодвинули кресло и приподняли старика. Но уже по весу безвольного тела девушки поняли, что опоздали с помощью. На виске старого мастера запеклась кровь.
— Мы тут не поможем. Пора сматывать удочки, — не отрывая глаз от сморщенного личика, проговорила Ксави.
— Надо хоть бумаги глянуть. Вдруг что-то важное! — Джоанна окинула взглядом беспорядок в комнате.
— Ты что! На это неделя потребуется!
— Ну, давай хоть это возьмем — видно, что старая, — с этими словами Джоанна подняла толстую, сшитую грубыми нитками, обтрепанную тетрадь.
— Слушай, а ведь его вот этим шандарахнули! — взвешивая на руке «Похищение Европы», в раздумье проговорила Мари. — Вон и кровь на морде быка…
Джоанна открыла рот для ответа, но застыла, услышав скрип входной двери.
— Черт! Застукали! — прошипела сквозь зубы она. — Ходу!
Джоанна бросилась к окну, пытаясь открыть просевшие дубовые рамы. В отчаянии она повернулась к Ксави. Та стояла посреди комнаты с широко раскрытыми глазами, сжимая в руках чернильницу. На лестнице послышались шаги. Мари очнулась от оцепенения, размахнулась «Европой» и, со звоном высадив оконное стекло, нырнула в проем. Следом за ней ящерицей скользнула Джоанна.
Упав в сугроб на крыше соседнего маленького домика, девушки вскочили и бросились бежать, уже не слыша криков в оставленной ими комнате. Задыхаясь, они спешили прочь от несчастного маленького ювелира с проломленным черепом и удивлялись отсутствию погони, не подозревая, что их преследователи теряли время у окна, пытаясь протиснуться в отверстие, которое было слишком узко для них.
* * *Ворвавшись домой, подруги без сил прислонились к стене по обе стороны двери. Нэд, сидящий у камина с Крошкой, отогревал промокшие ноги, протянув их к самому огню. Увидев безмолвно глядящих на него девушек, он встревоженно вскочил:
— Что?!
— Нэд, спокойно! Мы, кажется, вляпались! — ровным голосом сказала Джоанна.
— Если эта старая образина-служанка запомнила наши рожи — мы окажемся кандидатами на виселицу, — подтвердила Мари.
Волверстон переводил непонимающий взор с одной на другую. Потом спросил:
— А это вам зачем? — и указал на руки Ксави.
Та опустила взгляд. Ее брови удивленно вздернулись.
— Ч-черт! А я думаю, почему мне так тяжело бежать?! — и Мари швырнула в кресло «Похищение Европы», которое, оказывается, всё это время не выпускала из рук.
Джоанна несколько секунд молча глядела на нее, потом неожиданно захохотала, съехала по косяку вниз и продолжала хохотать, сидя на полу.
Ксави укоризненно глянула на нее, потом махнула рукой и тоже засмеялась.
Глава 26
Если Фортуна повернулась к тебе спиной, можешь делать за ее спиной всё, что угодно.
Форе в ярости метался по кабинету. Все неприятности свалились ему на голову сразу: внезапный отъезд маркиза де Торси как раз тогда, когда он, Флориньи, привез ценнейший документ, способный повернуть все военные действия и поставить на колени надменную Англию; неудачное свидание с очаровательной графиней Жаннет (воспоминание об этом сих пор жгло виконта и заливало его лицо краской стыда). Но последняя капля в ливне неудач — это, конечно, появление в Париже сэра Томаса Шеффилда. У Форе были причины опасаться этого англичанина: там, в тайнике, лежало кое-что, отчего виконту несдобровать ни во Франции, ни в Англии, узнай об этом Шеффилд.
Флориньи нагнулся над камином, покопался там и извлек из золы длинную жестяную коробку. Сдув с крышки пепел, он вытер руки и осторожно открыл ее. Тут хранились самые ценные бумаги. Вот счета герцога Орлеанского, молодого повесы, достойного сына своего беспутного отца — Филиппа. Вот расписка маркиза де Торси… Форе плотоядно ухмыльнулся. Слабым местом всесильного министра был его брат Луи-Франсуа. Он состоял в числе заговорщиков, чьи полные огня и ненависти к августейшему монарху собрания проходили в подвале одного из домов на улице Старой Бойни. Торси знал о заговоре, но, опасаясь предать брата, молчал. Знал об этом и Флориньи, но тоже не спешил проявлять патриотизм. Куда выгодней держать государственного секретаря на коротком поводке: намекать, не утверждая; как бы невзначай называть чье-нибудь имя или адрес и видеть, как бледнеет изящный маркиз, племянник великого Кольбера. Виконт понимал, что играет с огнем, однако балансировал над пропастью, искусно обходя провалы и трещины. И расписка — доказательство тому.
