Петр Северов - Тайна реки Медной
— Поздравляю с началом большого пути… Буду счастлив поздравить вас и с его успешным окончанием.
Семеро русских не знали, что в те минуты, когда они сидели у жаркого костра на берегу, из-за ближайших сосен, из-за корчей бурелома за каждым их движением напряжённо следили черноглазые люди с разрисованными лицами и что в тот же день, на север, в далёкие селения атабасков, отбыли их посыльные с донесением о появлении русского отряда.
Вождь племени «воронов», старый Инхаглик-Чёрная Стрела, был очень удивлён прибытием «странствующего доктора». Эти белые люди могли поставить в тупик своими странными поступками любого мудреца. Виданное ли дело — человек отправляется в далёкую опасную дорогу, рискует жизнью и имуществом только ради того, чтобы лечить бедных индейцев! А главное — он не требует вознаграждения и не пытается выменивать дорогие меха, он как будто вполне доволен простыми благодарностями.
Приезд «доктора» в селение атабасков, расположенное там, где река Щечитна впадает в Медную, не вызвал недовольства и у шаманов. Американец сказал, что верит в чудесные действия шаманских плясок и причитаний, и даже дал главному шаману для освящения свои лекарства. После освящения эти лекарства приобрели такую силу, что уже через несколько дней ими был исцелён старший сын Инхаглика, болевший крапивной лихорадкой.
Два переводчика, прибывшие с «доктором» на отличной упряжке собак, долго объясняли Инхаглику причины этих дальних разъездов американца. Оказывается, какой-то индеец спас «доктору» Бобу Хайли жизнь, и поэтому, будучи достаточно богатым, Хайли решил посвятить остаток лет своих лечению индейцев.
Поистине с редкостным человеком свела судьба Инхаглика, и вождь племени «воронов» назвал счастливым тот день, когда упряжка «доктора» остановилась возле этого жилища.
Вечерами они подолгу беседовали у очага, а утром «доктор» уходил обычно на прогулку. Он любил прогуливаться вдоль берегов реки, где собирал веточки деревьев, мхи и какие-то камни, необходимые ему для изготовления лекарств. Из этих прогулок он возвращался иногда радостным и возбуждённым и, в приливе дружественных чувств к Инхаглику, дарил ему табак, или бисер, или цветной платок, или ещё что-нибудь на память. Щедрость «доктора», казалось, не знала границ: называя Инхаглика братом, он вручил ему собственное новенькое ружьё и полный патронташ патронов. Вождь «воронов» ликовал: никто из его соплеменников никогда не имел огнестрельного оружия, а тем более такого отличного ружья… Инхаглик снова заговорил о том, что находится в огромном долгу у «доктора», но тот только отмахнулся:
— Для человека, которого я назвал своим великом другом и братом, не жаль ничего.
— Все же я очень хотел бы, чтобы и от меня ты имел какую-нибудь память, — сказал Инхаглик. — Прошу тебя, друг мой, возьми мои меха. Я долго копил их для обмена на русские товары, но ты дал мне так много, что мне просто неудобно оставаться перед тобой в долгу.
«Доктор» задумался и, помолчав, ответил с доброй улыбкой:
— Если ты так хочешь что-то подарить мне, мой брат, я мог бы пожалуй, взять у тебя немногое… Я взял бы у тебя то, что не имеет никакой цены. Однако тогда я смог бы долгие годы жить с тобой по соседству, лечить тебя и твоих сыновей и сидеть у этого очага, слушая твои воспоминания о давних боевых походах.
Индеец в нетерпении поднялся со скамьи:
— Что же ты хотел бы получить, мой брат?
«Доктор» промолвил небрежно:
— Землю…
Инхаглик не понял:
— Какую землю? И зачем тебе земля?
— Я хотел бы получить побережье реки Щечитны от самых верховий её до впадения в Медную. Я знаю, что это мёртвые берега, но я оживил бы их, привёл бы рабочих, построил жилые дома и магазины, и твои люди получили бы у меня работу и много товаров, табаку и вина. Ты получил бы прекрасный дом, и целую дюжину ружей, и лучше твоих ездовых собак не было бы на всей Аляске… Ты стал бы очень богат и знаменит, Инхаглик, и, главное, мы остались бы соседями.
— Но что значит «получить землю»? — недоумевал индеец. — Земля это не лук, и не копьё, и не одежда. Как можно землю дарить? Разве ты унесёшь её к своим предкам?
«Доктор» тихо смеялся и гладил Инхаглика по плечу:
— Человек приходит в этот мир, брат мой, чтобы сделать добрые дела. Разве это плохо, если на берегу той реки мы построим селение, и ты и твои люди будете жить в достатке? Я не говорю о вечном владении: только на время моей жизни эта земля будет принадлежать мне.
— А другие племена? — озадаченно спросил индеец, поражённый необычной просьбой «доктора». — Они тоже добывают на той реке металл.
— Ты станешь самым сильным из вождей, Инхаглик, а сильный может не считаться со слабыми. Они придут к порогу твоего дома и как великой милости будут ждать и мудрого слова твоего и улыбки.
— На нас уже три раза нападало племя «волков», — сумрачно вымолвил вождь. — О, если бы все было так, как ты обещаешь, я заставил бы их стоять у порога моего дома целые дни!..
С прежней доброй улыбкой Боб Хайли сказал переводчику по-английски:
— Теперь он наш… Я не думал, чтобы этот старый болван был способен на отговорки. Мои подарки стоят не менее двухсот долларов…
Вождь «воронов» ещё не успел прийти в себя. Сосредоточенно глядя в огонь, он говорил вслух:
— Странные люди!.. Но мне нравятся твои обещания, доктор. Будет очень хорошо, если все «вороны» заживут в достатке. А «волки» пусть завидуют: не к ним, — ко мне пришёл этот добрый гость…
Вдруг он резко повернулся к Хайли.
— Ты можешь получить, брат мой, всю землю до самого океана! Правда, там давно уже поселились русские, но ведь они не будут с тобою спорить? Они приходили и сюда недавно и ничего не требовали, не просили, — только переночевали и ушли. Ни слова я не слышал от них о земле…
Хайли показалось, что бревенчатая хижина покачнулась.
— Русские были здесь недавно? — чуть слышно переспросил он.
— Да, они шли на байдарах вверх по реке. И не разбились на порогах!
Впервые за время своего пребывания в гостях у Инхаглика Боб Хайли не сумел скрыть охватившей его тревоги.
— Сколько их было? Когда они здесь прошли и куда направились? С каким грузом!? — нетерпеливо допытывался он, досадуя на медлительные ответы Инхаглика. Ему показалось очень подозрительным, что до сих пор никто из индейцев не обмолвился даже словом о недавнем появлении русских, и не менее подозрительным показался ответ вождя.
— Русские приходят сюда не впервые, — сказал вождь. — Случается, они подолгу живут в наших краях. Эти люди очень спешили к фактории и пробыли у нас только одну ночь. Они собираются зимовать на фактории и спешили потому, что опасались, как бы река не стала.
