Николай Манвелов - Под Андреевским флагом. Русские офицеры на службе Отечеству
Большой группой выступали хищники семейства кошачьих – «Барс», «Гепард», «Кугуар», «Львица», «Пантера», «Рысь», «Тигр» и «Ягуар». Прочее зверье «делегировало» в подводный флот «Вепря» и «Волка». Моря бороздили даже пресноводные пресмыкающиеся – «Аллигатор», «Змея», «Кайман» и «Крокодил». Не обошлось и без наводящих страх мифологических существ – «Дракона» и «Единорога» (последнее название в XIX веке носила броненосная башенная канонерка, позже переформированная в броненосец береговой обороны).
Примечательно, что часть подлодок переняла имена винтовых корветов середины XIX в. В те годы также был «Вепрь», «Волк» и «Рысь». Все они были построены в Охтинском Адмиралтействе (Санкт–Петербург), а летом – осенью 1857 г. переведены в Черное море, где и прошла вся их дальнейшая служба.
Носили подводные лодки и названия, выпадавшие из общей системы. Корабль под названием «Фельдмаршал граф Шереметев» (в 1917 г. переименованный в «Кету») получил свое название в честь полководца эпохи Петра Великого, потомок которого субсидировал постройку лодки. Первый в России подводный минный заградитель стал «Крабом».
Серии подлодок, строившихся из деталей американской компании «Голланд» («Holland»), не мудрствуя лукаво, дали вместо «собственных имен» индексы «АГ» («американский Голланд»), за которыми следовали порядковые номера. Отметим, что подлодка, названная «АГ-13», спустя восемь месяцев после спуска на воду была (видимо, на всякий случай) переименована в «АГ-16».
Но наиболее экзотическое название имела одна из подлодок, построенных на добровольные пожертвования после Русско–японской войны. Какие ассоциации может вызывать у непосвященного человека служивший в составе военно–морского флота корабль под именем «Почтовый»?
А объяснялось все просто – лодка была построена на средства, собранные почтовыми служащими Российской империи. «Почтовый» вписал свое имя в историю российского подводного флота и по другой причине – это было первое подводное судно, оснащенное так называемым «единым» двигателем, под которым подлодка могла идти как на поверхности, так и вод водой.
На корабле было два двигателя внутреннего сгорания (дизеля тогда еще были слишком капризными), каждый мощностью 130 л. с… Под водой работал лишь один из них, позволявший кораблю идти со скоростью 6,2 узла[13]. Сжатый до 200 атмосфер воздух для двигателя хранился в 500 баллонах общей емкостью 12 м3, чего хватало на пять часов работы двигателя. К сожалению, первый опыт оказался неудачным – подлодку сильно демаскировал след из мельчайших пузырьков выхлопных газов, тянувшийся за кораблем.
Несколько особняком стоит и название шхуны, служившей в конце XIX в. на Дальнем Востоке – «Крейсерок».
17 августа 1886 г. клипером «Крейсер» была захвачена браконьерская зверобойная шхуна «Генриетта», шедшая с грузом мехов, моржовых клыков и китового уса. После длительных разбирательств, 28 июня 1889 г. 45–тонный корабль был зачислен как «Крейсерок» в списки Сибирской флотилии (прообраз будущего Тихоокеанского флота), а уже в ноябре того же года погиб во время шторма.
Немало кораблей во второй половине XIX – начале ХХ в. было названо в честь российских флотоводцев и офицеров. Из адмиралов этого удостоились основоположник пароходной тактики Григорий Иванович Бутаков, кругосветный мореплаватель и командующий Черноморским флотом Михаил Петрович Лазарев, герои обороны Севастополя в 1854–1855 гг. Владимир Алексеевич Корнилов и Павел Степанович Нахимов, исследователь Дальнего Востока Геннадий Иванович Невельской, флотоводцы Дмитрий Николаевич Сенявин, Григорий Андреевич Спиридов, Федор Федорович Ушаков, Степан Осипович Макаров и Василий Яковлевич Чичагов.
Имя вице–адмирала Андрея Александровича Попова было увековечено еще при его жизни. Его получил круглый броненосец береговой обороны, причем все круглые суда было высочайше повелено именовать «поповками». По иронии судьбы, корабль пережил своего «крестного» – он был списан спустя лишь пять лет после его смерти, а еще через восемь лет – сдан на слом.
Особняком стоит адмирал Василий Степанович Завойко, руководитель обороны Петропавловска—Камчатского в 1854 г. от англо–французской эскадры. В его честь было названо судно, состоявшее в Военном ведомстве в качестве яхты Камчатского губернатора.
Семь кораблей получили свои имена в честь офицеров, находившихся в момент совершения своих подвигов в чине капитана 1–го и 2–го рангов, либо в чине капитан–лейтенанта. Так чтили память сподвижника Петра Великого Конона Никитича Зотова, взявшего в 1799 г. с небольшим отрядом моряков Неаполь, Григория Григорьевича (Генриха) Белли, героя Русско–турецкой войны 1828–1829 гг. Александра Ивановича Казарского, героя Русско–турецкой войны 1787–1791 гг. Христиана Ивановича (Иоганна Рейнгольда) Сакена, кругосветного мореплавателя Ивана Николаевича Изылметьева, героя Русско–турецкой войны 1877–1878 гг. Николая Михайловича Баранова, героев Русско–японской войны Владимира Николаевича Миклухи (брата знаменитого путешественника), Георгия Федоровича Керна и Константина Константиновича Юрасовского. Имена их носили минные крейсера и эскадренные миноносцы.
На бортах были отмечены и подвиги офицеров, состоявших в лейтенантском чине. Речь идет о герое Русско–турецкой войны 1787–1791 гг. Ломбарде (даты рождения и смерти неизвестны), создателе проекта подводной лодки Александре Сергеевиче Боткине (кстати, еще одни редкий случай – корабль получил имя при жизни офицера), участнике подавления «Боксерского восстания» в Китае Евгении Николаевиче Буракове, герое Чесменского сражения 1770 г. Дмитрии Сергеевиче Ильине, героях Русско–турецкой войны 1877–1878 гг. Измаиле Максимовиче Зацаренном[14], Федоре Васильевиче Дубасове и Александре Павловиче Шестакове, участниках и героях Русско–японской войны Николае Александровиче Кроуне, Еремее (Ермии) Александровиче Малееве и Александре Семеновиче Сергееве, полярных исследователях Петре Кузьмиче Пахтусове, Дмитрии Леонтьевиче Овцыне, Степане Гавриловиче Малыгине и Алексее Ивановиче Скуратове.
Три эсминца были названы в честь героев инженер–механиков Русско–японской войны – Владимира Спиридоновича Анастасова, Павла Михайловича Дмитриева и Василия Васильевича Зверева. До этого традиции увековечивания памяти офицеров – специалистов флота в России попросту не существовало.
Справедливости ради заметим, что в честь «нижних чинов» корабли в царском флоте не называли. Исключение – построенная в Порт–Артуре подлодка «Матрос Кошка»[15], но она официально в списки флота не зачислялась.
