К востоку от Малакки (СИ) - Реган Ричард

Сокрытие происходящего (полностью или частично) на судне было частью капитанской работы в китайских морях тех дней, и я про себя гордился способностью сохранять при этом невозмутимый вид так, как, считается, делают это китайцы. Хотя лгать мистеру Ху было делом неразумным, поэтому я придерживался правды насколько мог, исключая упоминание о "Дортмунде", и делал предположение, что пираты, узнав о партии топлива, захватили катер Леунга. Топливо было ценным товаром в тех отдаленных районах, и мистер Ху мрачно кивнул, когда я закончил свой доклад, но его пронзительный взгляд говорил о том, что он не был полностью убежден. 

 — Есть доклады о катерах, атакующих малые суда среди островов южных Филиппин, — сказал он, поглаживая подбородок, — так что, возможно, вы правы.

— Что нас сейчас ждет, сэр? — спросил я оживленно, пытаясь сменить тему разговора.

— Шанхай, — ответил он, смягчив суровое выражение и улыбаясь. — Хотел бы я отправиться с вами. Мой доктор говорит, что прогулка морем будет полезна для моего здоровья — отвлечет меня от стрессов и дурного воздуха Гонконга. Да и неплохо было бы повидать родные края.

До меня доходили слухи о мистере Ху, как он юным клерком работал на британские и французские линейные компании. Экономил и использовал малейшие возможности для подработок, занимался самостоятельной торговой деятельностью сначала в небольших, а затем во все более увеличивавшихся масштабах. Покупал и продавал списанные товары, ведя двойную бухгалтерию. Получал и отправлял грузы, никогда не значившиеся ни в каких грузовых манифестах. Наконец собрал достаточный капитал, чтобы купить собственное судно, ставшее началом небольшой судоходной компании в Шанхае, которая позже трансформировалась в "Англо-Ориентал", базировавшуюся в Гонконге.

С лица мистера Ху исчезла улыбка, его взгляд посуровел.

— День, когда я решил перебраться в Гонконг, был поворотным. Люди говорили, что я сошел с ума. Променять Шанхай, этот восточный Париж, на британский форпост! Но времена меняются, капитан Роуден. Моя бедная родина охвачена беспорядками. Коммунисты засели в Сиане, японцы оккупировали Маньчжурию, а националисты не многим лучше бандитов и гангстеров. Так долго продолжаться не может, и я боюсь худшего. Шанхай — ценный приз, и вы, британцы, знаете: кто контролирует Шанхай, тот контролирует доступ к сердцу Китая. Но сможете ли вы его отстоять, если нахлынут японцы? Может, да, а может, нет. Так что безопаснее в Гонконге под защитой орудий британского флота. — В его глаза вернулся блеск и он рассмеялся во весь рот, выставив напоказ золотые коронки зубов. — А теперь я хочу, чтобы вы повели туда ваше судно. Тревожные времена хороши для бизнеса, не так ли? Фрахтовые ставки лезут вверх. Я дал рекламу в газетах об этом рейсе. Немало людей желают отправить груз в Шанхай, а некоторые уже думают о том, что следует отправить из него. Думаю, что это будет хороший рейс.

— Когда нам следует выходить? — спросил я.

— А когда вы будете готовы, капитан? — внимательно посмотрел он на меня.

 — Ремонт штормовых повреждений продвигается хорошо. Суперинтендант уже нашел, где взять спасательные шлюпки. Выгрузка и зачистка трюмов займет неделю. Затем станем под бункер. После этого погрузка — дней десять. — Я быстро прикинул в уме. — Скажем, через три недели, начиная с сегодняшнего дня.

— Я бы предпочел, чтобы вы справились за две недели.

Я собрался протестовать, но мистер Ху поднял руку:

— Знаю, вы скажете, что это невозможно, капитан Роуден, но вы должны сделать все возможное чтобы суметь. События пока идут в нашу пользу, но все может измениться. Обратитесь к капитану Феарклу за содействием по любому вопросу. — Он замолчал, и лукавая улыбка озарила его лицо. — Теперь перейдем к довольно важному вопросу. Вам предстоит перевезти партию чая.

— Чая! — повторил я, не в силах сдержать недоумения. — Чай... в Китай?

— Да, да, капитан. Превосходный чай Дарджилинг, растущий на склонах Гималаев. Напиток, который предпочитают ваши английские леди в Шанхае. Я посылаю его лично одному из моих тамошних друзей, который гарантировал очень хорошую цену от отелей и универмагов на Нанкин-Роуд.

— Чай Дарджилинг! — я покраснел, поймав себя на том, что повторяю как попугай. — Да, разумеется, мистер Ху, но вы сказали, что это очень важно?

— Вы должны лично передать это моему другу, из рук в руки. Его зовут Тунг, но это имя достаточно распространено в Шанхае. Я дам вам фотографию, чтобы вы могли опознать его. Чай настолько обыденная вещь в Китае, что кто-то может подумать: несколько ящиков индийского чая ничего не стоят, и обращаться с ними небрежно. Но мистер Тунг полагается на меня, а я — на вас в том, что они будут доставлены в безупречном состоянии.

— Я позабочусь о них, и прошу меня простить за проявленное удивление. Но я не знаток чая — предпочитаю крепкий тайфу с парой ложек сахара.

— Надо будет заняться вашим образованием. — Он улыбнулся одними глазами, и я подумал, что у него еще припасено для меня. — И последнее, капитан. Мне сказали, что у вас есть неплохие помещения для пассажиров.

— Пасс... — удержался я от повторения. — Конечно, мистер Ху. Мне понадобится...

Он поднял руку:

— Обо всем уже позаботились. Дополнительные еда и напитки будут присланы, и мы наняли двух дополнительных стюардов, которые вскоре прибудут и займутся подготовкой пассажирских помещений. На настоящий момент вы имеете двух пассажиров: леди Эшворт со своей горничной. Надеюсь, ими не ограничится. Нашего маленького "Ориентал Венчура" не сравнить, конечно, с лайнерами Кунарда, но я всегда находил его достаточно комфортабельным. Могу я полагаться на вас и ваших офицеров, капитан?

Его слова звучали скорее приказом, а не вопросом. Кроме Эберхардтов, я с трудом мог вспомнить, когда мы в последний раз имели пассажиров. За исключением Питера Лотера, никто из офицеров "Ориентал Венчура", включая меня, не мог даже отдаленно походить на джентльмена, приемлемого по меркам леди Эшворт. Что же до многоязычной смеси матросов и кочегаров, то для английских дам они были совершенно другой породой. Я про себя вздохнул, потом утешился тем, что переход займет только четверо суток.

— Мы с удовольствием примем гостей, мистер Ху.

Он встал, взял пиджак и, улыбаясь, тронул меня за руку, ничуть не обманутый моей не слишком чрезмерной словоохотливостью:

— Прошу, капитан, проводите старого человека до трапа. Затем вы сможете целиком заняться подготовкой судна к рейсу.

Я сопроводил его вниз по трапам и коридорам до верхней площадки парадного трапа. Он остановился и пожал мне руку.

— До свиданья, капитан Роуден. Помните: если вам что-то понадобится для ускорения подготовки к рейсу, свяжитесь с капитаном Феарклу. На случай, если мы больше не увидимся до вашего отхода: желаю благополучного и удачного рейса.   

— Благодарю вас, сэр, — ответил я, осторожно пожимая костистую ладонь старого человека. — И спасибо за то, что нашли время для этого визита.

— Мне всегда доставляет удовольствие посетить одно из моих судов и встретиться с его капитаном.

Шофер-китаец в униформе помог ему спуститься с трапа и усесться в черный лимузин, стоявший рядом. Я отдал ему честь, приложив руку к козырьку. Я искренне любил мистера Ху, чье доверие дало мне командование "Ориентал Венчуром". В ответ он помахал рукой. Дверь закрылась, и автомобиль принялся лавировать между штабелей копры на причале, оставив меня размышлять об индийском чае и английских дамах-пассажирках.

Наконец выгрузка закончилась, трюма зачищены, но перед постановкой под погрузку я перешвартовался к угольному причалу для бункеровки. Чрезвычайно грязная работа. Транспортер угольного комплекса доставляет уэльский антрацит прямо в бункерный люк — гораздо быстрее, чем устаревший способ подачи мешками вручную, но не менее пыльный и грязный. Ветер сдувает пыль с лент транспортера, облако угольной пыли стоит над бункерным люком, несмотря на все усилия машинной команды накрыть брезентом стык ленты с люком. Все иллюминаторы и вентиляционные дефлекторы задраены наглухо, но все равно пыль проникает в помещения, покрывая тонким слоем все горизонтальные поверхности. Это был ужасный день, и я был безмерно рад, когда старший механик доложил, что заполнен каждый кубический дюйм бункерных ям. Команда рьяно бросилась сгребать и подметать рассыпанный уголь, а затем развернула пожарные шланги, чтобы скатить водой все наружные палубы и надстройки. Стюарды принялись мыть и скрести пассажирские помещения. Сомневаюсь, что леди Эшворт безразлично отнесется к тому, что ее тонкое белье и кружева испачканы угольной пылью.