Андрей Ивасенко - Земля туманов
– Думаю – нет, – задумчиво сказал Клим, увидев знакомую ему кириллицу на клавишах. – На это, пожалуй, уйдет вся моя жизнь. Но раз эту штукенцию сделали русские, а это не вызывает у меня никаких сомнений, то есть иной способ ее открыть. Более простой. По-русски.
– Сплюнь!
– Попытка не пытка, – сказал Клим.
Он полез в карман, достал швейцарский нож, в рукояти которого был спрятан целый набор всяких полезных инструментов, и мини-отверткой открутил четыре шурупа. Затем аккуратно снял верхнюю крышку вместе с лицевой частью панели, покрутил их в пальцах и отбросил в сторону.
– Посмотрим, что тут у нас… – Клим направил свет фонаря на оголившееся нутро панели управления и поправил очки кончиком пальца. – Так-с… Ага… Хм… Понятно…
– Ну что там? – сгорал от нетерпения Джо.
– Погоди, погоди… – пробормотал Клим, перебирая пальцами цветные проводки. – Вот, нашел. Кажись, они.
Он оторвал маленькими пассатижами сначала один из проводов, затем следующий, вытер выступивший на лбу пот и сказал:
– Ну, с богом! – и ткнул кончиком отвертки в контакты микросхемы.
Внутри открытой панели что-то заискрилось и показался сизый дымок.
Клим набрал какую-то последовательность цифр на клавиатуре приборной панели цилиндра. У него появилась дрожь в ногах. «Спокойно, спокойно…» – приказал он себе.
Динамики ожили.
– Подтверждающий код принят, – сообщил на русском языке электронный голос. – Аварийная остановка системы защиты. Некритическая ошибка. Нарушен процесс инсталляции объекта. Требуется перезагрузка некоторых программ. Чтобы установить новый код и получить доступ к содержимому контейнера, воспользуйтесь клавиатурой на панели управления и нажмите красную кнопку «Принять».
Клим достал из своей сумки планшетник, шустро оголил концы оторванных проводов, пассатижами обжал на них штекеры и воткнул в отверстия на торце своего портативного компьютера. Затем пробежался пальцами по его виртуальным клавишам.
Джо стоял рядом и моргал глазами, ничего не понимая, но продолжая наблюдать за манипуляциями Клима с таким же вниманием, как кот следит за мышкой.
– Что он сказал? – поинтересовался он у Клима.
– М-м-м… Не мешай! – отмахнулся тот. Нажал на кнопку «Принять» и снова ткнул отверткой в микросхему.
– Новый подтверждающий код принят, – монотонно произнес речевой информатор. – Стартует программа инициализации проекта «Оскар». До открытия контейнера осталось пять минут. Ожидайте.
– Фух! – Клим присел на корточки. – Есть! Я его сделал. По ходу, робот маленько сбрендил. Хе-хе! Логика всегда была моим главным оружием.
Джо уставился на дисплей контейнера, и у него отвисла челюсть.
В центре дисплея, поверх бегущей строки появились цифры «5:00». Через секунду они сменились: «4:59».
– Башка, что это?..
– Обратный отсчет, – спокойно ответил тот. – Все в порядке.
– Блин! Какое «все в порядке»?! Ты что, идиот, Башка? Ты включил обратный отсчет? Да это же ядерная бомба, мля! Мамой клянусь, что бомба! – Снежок попятился назад. – Выключи эту хреновину, кудесник, твою мать. Я тебя очень прошу. На фиг такие приколы!
Цифры на экране быстро шли на убывание.
– Не переживай, Джо, это не бомба. На предмете нет соответствующей маркировки.
– Если ты ошибся, я тебя сам убью, – недоверчиво косясь на цилиндр, выдавил Снежок. – Ты хоть раз видел ядерную бомбу? А?
Клим пожал плечами.
– Нет? – остолбенел Джо.
– Нет. Только на картинках. Но в бомбах должна стоять более надежная защита, на тот случай, если какому-нибудь идиоту вздумается в нее залезть.
– Резонно, но не очень убедительно, – фыркнул Джо. – По крайней мере, два идиота уже имеются.
Они замолчали.
– Три минуты, – произнес неумолимый электронный голос.
Несмотря на бушующую за стенами магазина стихию, в торговом зале воцарилась какая-то особенная тишина. Джо Снежок и Клим ждали, не отводя глаз с дисплея.
– Одна минута.
На экране появился зеленый круг, который уменьшался в размерах, точно змея, пожирающая свой хвост.
– Тридцать секунд. Если вы хотите остановить процесс, то введите код доступа и нажмите зеленую кнопку «Отмена».
Зеленый круг погас. Цифры заполнили весь экран.
– Десять секунд… девять… восемь… семь…
Каждое слово отражалось громовым эхом в их сознании.
Клим чихнул.
Джо дернулся, будто по нему пропустили электрический ток, и вперился в него глазами:
– Черт! Нашел, когда чихать, Башка! Я чуть не усрался от неожиданности!
– Прости, – Клим сдавил большим и указательным пальцами переносицу, чтобы снова не чихнуть.
– …одна… ноль.
Парни сжали зубы. «Сейчас!» – мелькнуло у них в головах, и сердца забились быстрее.
Цилиндр едва ощутимо задрожал. Что-то зашипело и из отверстий на пол хлынули потоки какой-то зеленовато-белесой жидкости. Клим и Джо отскочили на несколько шагов и остановились.
– Внимание! Предупреждение! Прототип номер двадцать семь не полностью готов для извлечения, – сообщил голос информатора. – Экстренное вскрытие контейнера нарушило программу инсталляции. На последнем этапе генетического конструирования и взращивания организма произошел сбой. Прототипу двадцать семь не хватает сорок два часа, тридцать пять минут и семнадцать секунд до полного развития. Обнаружены дефекты. Рекомендуется уничтожить.
На мониторе появилась зеленая вращающаяся спираль ДНК, некоторые звенья хромосом которой горели красным цветом. Бегущая строка снизу давала более подробную информацию.
– Конец света отменяется! – радостно сказал Клим. – Ничего не взорвалось!
– Я рад до усрачки! – буркнул Снежок.
Раздался странный шум. Цилиндр раскрылся подобно раковине и из него появился неровный инфернальный свет.
Парни переглянулись и осторожно приблизились к цилиндру. Под ногами хрустнул засохший крысиный помет. Заглянули внутрь и открыли рты от удивления.
– Джо, он зеленый какой-то. Это не человек.
– Прикуси язык. Это подсветка такая.
– Думаешь?
– А ты помнишь, каким сам родился? – задал вопрос Джо. – К примеру, я – черным, уж точно.
– Посвети-ка фонариком.
Джо направил луч на ребенка.
– Нормальный пацан, – заявил он. – Такой же белозадый, как и ты, Башка.
Внутри контейнера лежал младенец. От яркого света он поморщился, отвернулся, а затем открыл глаза и уставился на Снежка.
Клим отметил, что глаза у младенца были какие-то чересчур умные и серьезные, и это ему не понравилось. «Хорошо, хоть орать не начал», – подумал он.
