Клайв Касслер - Тихоокеанский водоворот

Крайслер поднял брови.

—   Желтые?

—   Да, почти золотые.

—   Это невозможно, — сказал Крайслер. — У аль­биноса могут быть розовые глаза с легким оранжевым оттенком. При некоторых типах болезней цвет глаз меняется на серовато-желтый. Но цвета яркого золо­та? Невозможно. Радужная оболочка просто не со­держит нужный для этого пигмент.

Доктор Йорк достал из кармана трубку и принял­ся вертеть ее в руках.

—   Самое странное в вашем рассказе — человек с желтыми глазами. Дело в том, что такой человек дей­ствительно существовал.

—   Оракул Физического Единства, — негромко ска­зал Крайслер. — Конечно. Доктор Фредерик Моран.

—   Не помню такого имени, — сказал Хантер.

—   Фредерик Моран — один из величайших ан­тропологов столетия. Он отстаивал теорию, гласившую, что человеческий мозг станет решающим фак­тором в постепенном исчезновении человечества.

Йорк кивнул.

—   Умный, но эгоцентричный человек. Исчез в море почти тридцать лет назад.

—   Дельфийский оракул, — сказал Питт, ни к кому в частности не обращаясь.

Денвер немедленно уловил связь.

—   Конечно. Дельфи — место оракула в древней Греции.

—   Быть не может, — сказал Крайслер. — Этот че­ловек мертв?

—   Мертв ли? — спросил Питт. — Может, он оты­скал свой остров Каноли.

—   Похоже на гавайскую Шангри-Ла, — сказал ' Хантер.

—   Может, так и есть, — заметил Питт.

Он вкратце пересказал содержание разговора с

Джорджем Папаалоа из Музея Бишопа.

—   Мне трудно поверить, что такая крупная фигу­ра, как доктор Моран, — сказал Йорк, — может просто исчезнуть на три десятилетия и неожиданно объя­виться, убийцей и похитителем.

—   Сказал ли этот Дельфи еще что-нибудь, что могло бы связать его с доктором Мораном? — спросил Крайслер.

Питт улыбнулся.

—   Он заявил, что мой интеллект намного слабее, чем у Лавеллы и Роблмана, кто бы это ни были.

Крайслер и Йорк переглянулись.

—   Очень странно, — повторил Йорк. — Лавелла был физиком-гидрологом.

—   А Роблман — знаменитый хирург. — Глаза

Крайслера неожиданно округлились; он неотрывно смотрел в глаза Питту. — Перед смертью Роблман экс­периментировал с механическими жабрами, которые позволили бы человеку усваивать кислород из воды.

Крайслер молча подошел к холодильнику в углу комнаты. Наполнил бумажный стаканчик (стеклян­ная бутылка отозвалась глухим бульканьем), вернулся к столу, выпил воду и только тогда продолжил:

—   Как, вероятно, все мы знаем, важнейшая функ­ция дыхательной системы — обеспечить организм не­обходимым кислородом и удалить углекислый газ. У животных и человека легкие свободно размещены в груди; они расширяются и сжимаются с помощью диафрагмы и давления воздуха. Попав в легкие, воздух проникает через ткань стенок в кровь. С другой стороны, рыба получает кислород и удаляет двуокись углерода через мягкие, насыщенные сосудами ткани, которые состоят из множества тончайших лепестков. Приспособление, которое предположительно разрабо­тал Роблман, представляло собой комбинацию жабр и легких, оно прикреплялось к груди и через соедини­тельные линии могло поставлять кислород.

—   Звучит неправдоподобно, — сказал Хантер.

—   Да, неправдоподобно, — согласился Питт. — Но объясняет, почему ни у кого из тех, кто взял на абордаж «Марту-Энн», не было с собой акваланга.

—   Такой механизм, — добавил Крайслер, — вряд ли позволит человеку оставаться под водой больше получаса.

Денвер удивленно покачал головой.

—   Может показаться, что полчаса — это немного, но насколько такой прибор лучше громоздкого обору­дования, которым мы пользуемся сегодня!

—   Джентльмены, а вы не знаете, что сталось с Лавеллой и Роблманом? — спросил Хантер.

Крайслер пожал плечами.

—   Они умерли много лет назад.

Хантер взял микрофон.

—   База данных? Адмирал Хантер. Мне нужны подробности смерти двух ученых, Лавеллы и Роблмана. Как только отыщете, немедленно передайте. Что ж, начало положено. Доктор Йорк, что скажете о геологии моря в районе Водоворота?

Йорк открыл чемоданчик и разложил перед собой на столе несколько карт.

—    Расспросив уцелевших гидроакустиков с «Мар­ты-Энн» и коммандера Боланда в госпитале и выслу­шав замечания Питта, я вынужден сделать только один вывод. Водоворот не что иное, как не обнару­женная ранее подводная гора.

—    Возможно ли, чтобы ее до сих пор не обнару­жили? — спросил Денвер.

—    В этом нет ничего необычного, — ответил Йорк, — если вспомнить, что и на суше новые горы отыскивали вплоть до 1940-х годов, а девяносто во­семь процентов океанского дна еще не нанесены на карты подробно.

—    Такие горы по большей части — остатки под­водных вулканов? — продолжал расспросы Питт.

Йорк набил трубку табаком из кисета.

—    Морскую гору можно определить как изолиро­ванное поднятие морского дна, округлых очертаний, с крутыми склонами и относительно небольшой по площади вершиной. Отвечая на ваш вопрос — да, по большей части подводные горы имеют вулканическое происхождение. Однако, пока нет результатов научного обследования, я должен предложить другой под­ход. — Он помолчал, чтобы примять табак и раскурить трубку. — Если предположить, что миф о Каноли основан на реальности и что остров и его жители дей­ствительно ушли под воду во время катастрофы, при­дется обдумать другую теорию: гора изначально воз­вышалась над поверхностью и утонула из-за разлома, а не из-за извержения.

—    Иными словами, в результате землетрясения, — сказал Денвер.

—    Более или менее, — ответил Йорк. — Разлом — это трещина в земной коре. Как вы можете видеть на картах, эта конкретная подводная вершина находит­ся в районе зоны Фуллертоновского разлома. Вполне возможно, что геологическая активность привела к подъему на несколько сотен футов, и вершина горы на несколько тысяч лет оказалась над водой, а потом за несколько дней снова ушла под поверхность. — Он сидел лицом к окну, но видел процесс уничтожения, шаг за шагом. — Сообщение мистера Питта о подъеме морского дна и более низкой температуре воды у вер­шины подтверждает теорию разлома. Холодная вода из трещин в морском дне часто поднимается на тыся­чи футов к поверхности, а это, в свою очередь, объяс­няет отсутствие кораллов: кораллы не растут при тем­пературе воды ниже 21 градуса.

Хантер несколько мгновений задумчиво смотрел на карты, потом заговорил:

—   Поскольку люди, захватившие «Марту-Энн», должны были откуда-то прийти, могли они прийти с подводной вершины?