Клайв Касслер - Священный камень

Дав полный газ, Беннет вырулил на взлетную полосу и начал подниматься. Он уже получил разрешение взлетать и быстро до­вел «Сессну» до скорости отрыва. Все произошло очень быстро.

Кабрильо вырулил на взлетную полосу вслед за «Сессной» и начал преследование. Самолет быстро набирал скорость, и пи­лот явно не собирался останавливаться. Разогнав «Смарт» до девяноста километров в час, Кабрильо включил круиз-контроль и начал вылезать в окно, пока не уселся на крае опущенного стекла. Затем тщательно прицелился и начал стрелять по само­лету.

Беннет услышал выстрел и увидел, как пуля ударила в ле­вый подкос крыла. Последовали новые выстрелы. Но самолет уже набрал взлетную скорость, и пилот потянул ручку на себя, поднимая его в воздух. Набрав высоту в сто метров, оглянулся.

«Смарт» стоял в конце взлетной полосы. А человек, выско­чивший из него, бежал в сторону только что приземлившегося рядом вертолета. Беннет снова дал полный газ. Кабрильо вско­чил в кабину «Робинсона».

—    Как думаешь, догоним его? — крикнул он Адамсу.

—    Трудновато будет, — ответил тот, поднимая вертолет в воз­дух.

К югу от Фарерских островов над морем висели низкие об­лака. Грозовой фронт шел с юга на север, уже в течение пары дней поливая север Британских островов дождем вперемежку со снегом. Влетев в него на своем «Робинсоне R-44», Кабрильо и Адамс оказались будто в лабиринте. То они попадали в про­свет, то опять ныряли в облака, теряя из виду и «Сессну», и по­верхность океана внизу. Ветер, постоянно меняющий скорость и направление, швырял вертолет из стороны в сторону, как игру­шечную шайбу в настольном хоккее. До побережья Шотландии было еще километров четыреста пятьдесят на юг, а до Инвернес­са, первого города, где они смогли бы заправиться, — еще сотня.

С двумя полными баками Адамс и Кабрильо вполне дотя­гивали до суши, но лишь при отсутствии встречного ветра. Без дополнительных баков «Робинсон» имел максимальную даль­ность полета в 650 километров. А вот «Сессна-206» могла про­лететь больше тысячи. Но Беннет не успел дозаправиться на Фарерских островах — как только он увидел, что Кабрильо его преследует, он сразу же пошел на взлет. Значит, в этом плане у них были равные шансы. Что касается крейсерской скорости, она тоже была одинакова — порядка 200 километров в час.

—    Вон, — сказал Кабрильо, показывая на просвет между об­лаками. — Километрах в трех впереди.

Адамс кивнул. Последние минут десять он и сам неотрывно следил за «Сессной», которая то появлялась, то исчезала.

—    Вряд ли он нас видит. Мы идем ниже и сзади, вне зоны обзора.

—    Но он может заметить нас на радаре предупреждения о сближении, — заметил Кабрильо.

—    Сомневаюсь, что он у него есть, — ответил Адамс. — Это старая модель.

—    Можешь разогнаться побольше?

—    Мы идем впритык, шеф, — ответил Адамс, показывая на указатель воздушной скорости. — Как и он, насколько я пони­маю. Я не могу набрать высоту, чтобы йотом набирать скорость на снижении. Слишком сильно потеряем скорость на наборе высоты, и он уйдет вперед. Потеряем его из виду.

Кабрильо задумался.

—    Значит, все, что мы можем сделать, — лететь за ним следом дальше, — сказал он наконец. — И вызывать подмогу.

—    Точно, — согласился Адамс.

Джеймс Беннет продолжал лететь, думая, что он в одино­честве. Он не знал, какая крейсерская скорость у «Робинсона R-44»; помнил лишь, что большинство маленьких вертолетов не летают быстрее ста шестидесяти. По его прикидкам, когда он достигнет Шотландии, вертолет, если тот все еще летит следом, отстанет не меньше чем на полчаса. Достал спутниковый теле­фон, нажал кнопку вызова и произнес:

—    Я забрал груз. Но, думаю, у меня есть хвост.

—    Ты уверен? — спросил собеседник.

—    Не совсем, — ответил Беннет. — Но даже если так, я уйду от него. Проблема лишь в том, что после приземления у меня будет не больше получаса, чтобы передать груз. Это серьезно?

Собеседник на мгновение задумался.

—    Я что-нибудь придумаю, — ответил он. — И перезвоню.

—    Буду ждать, — ответил Беннет, нажимая кнопку отбоя.

Отрегулировав триммер, чтобы «Сессна» держала ровный курс, Беннет оглядел приборную панель. Внимательно посмо­трел на индикатор топлива. Хватает впритирку. Придержав ручку управления, когда «Сессну» подняло восходящим по­током, он дождался, пока самолет выровняется, а затем налил себе кофе из мятого термоса «Стэнли», прослужившего ему уже почти двадцать лет.

—    Позвоню Оверхольту, — сказал Хэнли. — Пусть англичане поднимут в воздух пару истребителей и посадят этот самолет. Тогда все уладится.

—    Пусть только перехватывают «Сессну», когда она будет над сушей, — сказал Кабрильо. — Я не хочу еще раз потерять метеорит.

—    Постараюсь объяснить доходчиво, — ответил Хэнли.

—    Вам далеко до порта на Фарерах?

—    Минут двадцать.

—    Датчане арестовали яхту?

—    Согласно последнему сообщению из Вашингтона, у них на это людей не хватает, — ответил Хэнли. — Все, что они смогли сделать, — послать на холм рядом с аэропортом полицейского. Он следит за судном. Это все, что они смогли сделать сразу же.

Кабрильо на мгновение задумался.

—    Ядерную бомбу еще не нашли? — спросил он.

—    По имеющейся информации, пока что нет.

—    Она может находиться на яхте, — заметил Хуан.

—    Оверхольт сказал, что его источник сообщил ему: бомбу перевозят на старом грузовом судне.

—    Кто бы ни были эти парни, им явно нравится передавать груз из рук в руки, причем на воде, — сказал Кабрильо. — Есть большая вероятность того, что они попытаются встретиться с этим грузовым судном в открытом море и взять на борт бомбу.

—    Что же тогда делать нам?

—    Посоветуй Оверхольту дать яхте возможность выйти в море. Держитесь подальше от нее, на «Орегоне». Пусть с этим разбирается американский или британский военный флот. Они могут задержать яхту в море, так куда меньше риска.

—    Звоню Оверхольту прямо сейчас, — ответил Хэнли. — Из­ложу все наши рекомендации.

Телефон умолк. Кабрильо откинулся в кресло. Он понятия не имел, что метеорит и ядерная бомба находились в руках у двух совершенно разных групп.

Одна из них планировала нанести удар во имя ислама.

Вторая планировала ударить в самое сердце ислама.

И тех и других вела вперед ненависть.

Как только «Гольфстрим» приземлился в Лас-Вегасе, Трюйт, оставив Гундерсона и Пильстон в самолете, взял такси. Пого­да была ясная и солнечная, с гор дул легкий ветерок. В сухом прозрачном воздухе все выглядело, как под увеличительным стеклом. Даже горы в нескольких милях вдали, казалось, были рядом и их можно было коснуться рукой.