Гвардеец - Андрей Алексеевич Панченко
— Японские силы сдаются повсеместно! — подключился мой замполит — солдаты и офицеры противника осознают бесполезность сопротивления! Советская армия почти завершила освобождение Манчжурии, Сахалина, Северной Кореи и Курильских островов! Редкие очаги сопротивления фанатиков безжалостно подавляются. Эта операция очень важна с политической точки зрения, высадка десанта непосредственно на Японскую территорию покажет всему миру, что Советский Союз выполняет свои союзнические обязательства!
— Ага, что то типа этого — терпеливо выслушав бравую речь комиссара продолжил я — Но призываю всем не расслабляться! Последние два боя, в которых участвовал «Диксон» показали, что противник ещё силён и может дать отпор. Кроме того, возможно соприкосновение с союзными войсками, которые должны занять южную часть острова. Всем подразделениям ПВО, пунктам наблюдения и управления необходимо знать от и до опознавательные знаки и силуэты как самолётов, так и кораблей союзников! Никаких случайных выстрелов и дружественного огня! Мы хорошо поработали мужики, остался последний рывок!
Тяжёлый крейсер и корабли эскорта уходили от берегов Камчатки в направлении Японии. Погода пасмурная, над морем густыми хлопьями стоял туман, с неба, затянутого тяжёлыми, свинцовыми тучами, моросил противный, мелкий дождь. «Диксон» шел на свою последнюю миссию в этой войне.
— Командир! Срочно прошу подойти в радиоузел. На связи Юмашев! — от управления кораблем меня отвлёк звонок от начальника радиоузла.
— Сейчас буду, Николаич, принимай вахту — я кивнул старпому и вышел из рубки. Что такого случилось, что связь нельзя переключить на командный пункт? Радиотелефон у меня и там стоял, и система связи была отлажена от и до. Но если надо, я подойду, значит что-то экстраординарное приключилось.
— Товарищ командующий, Жохов на связи! — я взял телефон и доложил Юмашеву о своём прибытии.
— Жохов! Всех лишних удали из радиорубки, разговор не для лишних ушей — даже не поздоровавшись, каким-то тревожным голосом произнес адмирал. Я повернулся к командиру радиоузла, который слышал наш разговор и он тут же приказал всем радистам и шифровальщикам покинуть радиорубку. Моё сердце учащенно забилось, что то тут не так, раз проверенных людей, которые принимают и расшифровывают секретные радиограммы приходится выгонять с их места. Я жестом остановил начальника радиоузла, который собирался присоединится к своим подчинённым. Пусть остаётся, кто то должен следить за оборудованием.
— Лишних удалил товарищ адмирал — через несколько секунд доложил я.
— Слушай меня внимательно Жохов! Поступил приказ из Ставки, операцию по высадки на Хоккайдо не проводить! Подводные лодки отозваны, основная волна десанта грузится на корабли не будет. Официально и тебе сейчас поступит приказ возвращается в район патрулирования. А теперь слушай меня. Мне дали понять, что если какой либо командир приказ проигнорирует, или сделает вид, что его не понял или не получил, то никаких мер дисциплинарного характера к нему применено не будет! По тем же самым намёкам, Верховный очень зол и недоволен действиями союзников, которые отказали нам в принятии капитуляции гарнизона Хоккайдо! Решать тебе Виктор, но ты меня надеюсь понял — Юмашев замолчал на доли секунды, а затем продолжил — мы на тебя все очень рассчитываем Виктор! Всё, конец связи. Приказ получишь примерно через полчаса, думай!
Адмирал отключился, а я стоял с трубкой в руке и точно следовал совету Юмашева, напряженно думал. Адмирал чётко дал понять что от меня ждут, но при этом принимать на себя ответственность не собирается. Крайним в случае чего во всех бедах будет только один человек — Витька Жохов, контуженный на войне и неадекватный командир крейсера, который самовольно нарушил прямой приказ командования! Да даже если всё получится, меня всё равно могут под молотки пустить! Ведь надо же как-то оправдаться перед союзниками! Сил у меня мало, крейсер, пара эсминцев, сторожевики и тральщики. Десанта у меня загружено чуть больше полка пехоты, без тяжёлого вооружения, против двух дивизий и бригады, с танками, орудиями и самолётами. Подкреплений и поддержки с воздуха скорее всего не будет. Специализированных десантных судов нет, близко к берегу смогут подойти только тральщики, если конечно мы нагло не заявимся прямо в порт и не выгрузим морпехов на пирсы. Расклад откровенно говоря говёный. Ну а с другой стороны, мы что зря к Японии шли? Да пошли все эти американцы и британцы нахер! Я принял решение.
— Слушай меня внимательно — я повернулся с начальнику радиоузла, который слышал весь разговор от и до и сейчас стоял, напряженно сверля меня глазами — объявляется режим радиомолчания! Поддерживать связь только между кораблями конвоя по УКВ! Приказы и радиограммы от командования до высадки десанта игнорировать! Ты понял меня?!
— Так точно товарищ капитан! — заулыбался главный радист — проведём профилактические работы, как минимум сутки без связи гарантирую!
— Давно пора, распустились разгильдяи! Радиоузел вышел из строя в самый ответственный момент! Будете наказаны по возвращению на базу! — улыбнулся я и подмигнул радисту — начинайте!
Глава 19
Хорошая всё же была техника у немцев и они нам её оставили в наследство. Целые сутки на «Диксоне» была включена аппаратура радиопомех и подавления связи, приказ о прекращении операции мы так и не получили. Командиры кораблей эскорта оставались в счастливом не ведении, о моём решении. Не стал я ничего говорить и старпому. Только два человека среди нескольких тысяч, знали о том, что на самом деле происходит — я и начальник радиоузла. О содержании разговора с адмиралом Юмашевым я молчал, сообщив своему штабу только то, что до меня были доведены секретные сведения о действиях десанта при подходе к Хоккайдо, о которых я сообщу перед высадкой. Ну а я думал. Снова и снова я думал о том, что же мне делать. Объяснить отсутствие связи после начала операции я никому уже не смогу, да и самому мне связь с корректировщиками и кораблями эскорта понадобится. Оборудование, которое мешает остальным кораблям установить связь с командованием флота, придётся отключить, и тогда события могут начать развиваться непредсказуемо. Я предполагаю выход из подчинения всех сил эскорта, которые точно получат приказ прервать операцию и об отводе кораблей. В этом случае я ни на кого рассчитывать не смогу, они ведь не знают о моём разговоре с командующим, а значит решат, что командир крейсера самовольно нарушил приказ, хотя так оно и есть на самом деле… Выход я видел только один — в тот момент, когда заработает связь меня на крейсере быть не должно. Так я выиграю хотя бы немного времени, пока со мной будут пытаться связаться командиры кораблей и довести до меня распоряжение начальства. Мне бы хотя бы сутки выиграть, а там или начнётся бой, из которого так просто не выйти, или гарнизон города капитулирует и бросить его станет невозможно.
Самое поганое, что никто из нас толком не знал, что нас ждёт. Высаживаться я решил прямо в порту, только вот ещё не решил какого города. Выбор у меня стоял между Румои и Саппоро, но про укрепления Руоми информации у меня не было, а Саппоро это уже южная часть Хоккайдо и по идеи зона ответственности союзников. И тот и другой вариант имел свои преимущества и недостатки. Разведгруппы не действовали, авиаразведки не было, мы не знали ни про наличие береговых батарей, ни про состав и вооружение гарнизона городов. Командир полка морской пехоты, которых мы везли в качестве десанта, мог только расплывчато сообщить мне, что сильного сопротивления ожидать не стоит, и скорее всего десант пройдёт вообще без крови. Я с ним был не согласен. Ещё никто из союзников не высаживался на исконно японскую территорию с момента объявления императором о капитуляции. Курилы, Сахалин, Корея и Манчжурия не в счёт. Эти территории были оккупированы и не входили раньше в империю. Как только сапог первого десантника ступит на Хоккайдо, может произойти всё что угодно. Тому пример — оборона японцами Окинавы и Иводзимы.
