Джулия Грин - Неукротимое сердце
Его голос звенел во всех голых заплесневелых углах зала суда.
— Именем Его Величества, я прошу утвердить обвинения против этих людей. Далее, я считаю, что отсутствующая владелица судна Кэтрин Пенхоллоу также виновна в контрабанде и насильственном задержании подданной Его Величества с целью получить выкуп.
Мистер Джеймс нерешительно поднял руку, прося разрешения высказаться. Но его просьбу быстро отклонили.
— Ваша честь! — Ол'Пендин вскочил на ноги. — Можно мне сказать?
Судья Харроу зловеще сжал губы, но в конце концов кивнул в знак согласия.
— Совершенно верно, — начал Ол'Пендин низким голосом, — я и другие командиры занимались контрабандой и вымогательством, требуя выкуп за мисс Пэддок. Правда также и то, что мы намеренно скрыли истинный характер груза не только от экипажа «Золотой Леди», но и от ее владелицы. Владелица, джентльмены, является единокровной сестрой мистера О'Доннелла.
Морские пехотинцы, окружавшие заключенных, искоса посмотрели на него с тупым интересом в глазах.
— Заключенный может продолжать, — резко выкрикнул председательствующий судья.
— Я прошу вас, ваша честь, отпустить остальных заключенных. Они невиновны в незаконных действиях. Это моя вина и других командиров, но главным образом моя, поскольку я втянул остальных в эти дела.
Ол'Пендин стоял прямо. Его решительная взлохмаченная фигура четко выделялась на фоне белой стены. Все молча уставились на него. Лишь перо судебного секретаря продолжало поскрипывать.
— Ваша честь, я прошу снисхождения к этим людям, — продолжал Ол'Пендин с совершенно несвойственным ему красноречием.
Судьи на скамье и люди, сидящие в зале, поворачивались друг к другу и о чем-то шептались.
Бью был изумлен. Он никогда раньше не слышал, чтобы старик так выступал. На какое-то мгновение он подумал, что Дюма собирается опротестовать это «признание», но затем он осознал, что их вина была неоспорима, но они могут спасти своих товарищей. Он чувствовал смутное беспокойство. Что еще скажет старик?
— Многие из них имеют семьи, которые безвинно пострадают, если вы признаете виновными этих людей. — Прежде чем перейти к заключению, Ол'Пендин сделал паузу. Это был кульминационный момент. Даже офицеры брига «Геспериды» не отрываясь смотрели на него. — Наконец, я могу сказать, что наша хозяйка, мисс Пенхоллоу, — самая верная подданная Его Величества! — Последние слова Ол'Пендин произнес особенно торжественно. — Вот почему, ваша милость, я ничего не говорил ей о грузах. Она никогда не согласилась бы взять нечто подобное на борт своего судна.
Судья Томпкинс наклонился вперед:
— Правильно ли мы поняли, мистер Пендин, что мисс Пенхоллоу не имеет никакого отношения к предъявленным вам обвинениям?
Ол'Пендин покраснел, оглядываясь с несчастным видом, по-видимому, растерявшись от того суждения, которое вызвали его слова. — Почему… почему… да! — пролепетал он заикаясь.
Ироническая улыбка тронула невозмутимые гранитные черты судьи Сивола.
— В самом деле? Тогда остается сожалеть, что она была недостаточно хорошей хозяйкой, коль не знала, что перевозят на ее корабле. — Он был самым высоким из судей. Наклонившись вправо, Сивол что-то шептал судье Томпкинсу. Их напудренные парики соприкоснулись.
Ол'Пендин нерешительно сел. Он чувствовал благодарные взгляды членов экипажа. Син тоже был вполне доволен. Он наклонился к нему.
— Ты только посмотри на этого проклятого Маскелайна! Он выглядит так, как будто ему на все наплевать. Это не…
Он осекся, так как судьи, подобрав свои мантии, стали удаляться на совещание.
Не успели они подняться, как тут же произошли изменения в настроении публики, шум в зале настолько усилился, что гренадеры, вооруженные ружьями, пошли назад успокоить людей. Син с трудом проглотил слюну. Чума их возьми! Какой бы ни был приговор, он уже испортил жизнь Лидии. Маскелайн достаточно ясно сказал, что она не нужна ему. Своим молчанием она помогала ему, как могла. А что он мог дать ей, даже если приговор будет достаточно мягким? Руку бывшего осужденного для брака? Какая женщина согласится на это?
По мнению Бью, совещание судей было зловеще коротким. Через десять минут они вошли и снова заняли свои места. Судья Харроу посмотрел в глубину зала, в котором стало теперь очень душно, затем бросил взгляд на окна. На улице неистовствовал яростный снегопад. Он откашлялся и передал листок бумаги судебному приставу, который взял его с манерой человека, сознающего важность своей персоны.
Наступила гробовая тишина. У судебного пристава был сильный насморк, однако все было слышно, когда он начал читать:
— Приговор суда. Мы единодушно считаем справедливыми обвинения, выдвинутые против «Золотой Леди», бригантины Мунтайда, графства Корнуолл. Настоящим она конфискуется вместе со всем ее грузом, такелажем, обстановкой и принадлежностями. Доход от продажи ее будет разделен, согласно существующим правилам, в качестве компенсации между офицерами, матросами и морскими пехотинцами военного брига «Геспериды». Учитывая смягчающие обстоятельства, мы снимаем с Кэтрин Пенхоллоу обвинение в преступных намерениях и освобождаем ее от дальнейшего преследования. Мы считаем Сина О'Доннелла, капитана вышеназванного судна, и Ол'Пендина, помощника, виновными в обстреле корабля Королевского Флота. Остальных командиров мы считаем виновными в сговоре в целях нарушения законов Англии по следующим двум статьям: ввоз товаров из иностранных государств в нашу страну без уплаты акцизных налогов и задержание одной из подданных Его Величества против ее воли с целью вымогательства денег.
Остальные члены экипажа затаили дыхание. Они выглядели так, словно их вот-вот должны были окатить холодной водой. Двое или трое из них закрыли глаза, а самый молодой сложил руки в страстной молитве.
— Мы считаем остальных членов экипажа вышеназванного корабля невиновными в злонамеренной перевозке запрещенного груза, но в качестве предупреждения их личное имущество на борту конфискованного корабля пойдет в уплату штрафа. Таким образом, они освобождаются!
— Невиновны, невиновны! — Самый юный матрос вскочил, раскинув свои грязные руки. — О, благодарю вас, милорды! Благодарю! — Он низко поклонился, плача. Боцман сидел молча, глядя прямо перед собой. До него медленно доходило, но наконец и он скептически улыбнулся. Сидящий рядом с ним моряк буркнул:
— Какого черта ты скалишься? Как после этого мы вернемся на Корнуолл?
— Заткнитесь, вы, морские собаки! — Мясистый сержант, начальник стражи, повернулся к ним с таким угрожающим выражением лица, что они сразу замолчали.
