Луи Буссенар - Под Южным Крестом
Благодаря свежему ветру жара не казалась изнуряющей, и первый день плавания прошел как настоящая увеселительная прогулка. Наступила ночь, и, к вящей радости друзей, на небе засияла луна – ее света оказалось вполне достаточно, чтобы управлять легкой лодкой.
И хотя на карте не были указаны подводные камни и рифы, Пьер и Фрике не печалились, они отлично знали, что гидрография этой части Океании пока еще далеко несовершенна. Отважные мореплаватели блаженствовали, глядя на спутник Земли, чья бледная улыбка отражалась в морской глади.
Французы замедлили стремительный бег пироги и правильно сделали, потому что после суток плавания, в тот момент, когда солнце появилось над горизонтом, путешественники услышали где-то впереди утробный рев, напоминающий рев водопада.
– Так-так, – задумчиво пробормотал Пьер, – где мы, черт возьми, находимся? Как бы там ни было, но с пути я точно не сбился. На карте нет ничего похожего, а меж тем всего лишь в миле от нас слышно, как море разбивается о камни. По всем подсчетам, мы находимся как минимум в сорока пяти милях от «Острова Резни». Если верить компасу и карте, мы проделали немалый путь, а значит, мы наткнулись на никому не ведомый подводный риф. Лучшее, что мы можем придумать, путешествуя на такой кокосовой скорлупке, как наша, которую всегда легко остановить, это приспустить парус и потихоньку править в сторону неожиданного препятствия.
Решив принять все возможные меры предосторожности, Пьер, опасавшийся сильного подводного течения, которое могло увлечь лодку прямо на подводные камни, как и Фрике, вооружился веслом. После двух часов энергичной гребли друзья причалили у берегов загадочной земли, один лишь вид которой заставил парижанина разразиться восторженными возгласами.
Этот крошечный клочок суши оказался атоллом – одним из тех коралловых образований, которые так подробно описал знаменитый Чарльз Дарвин и которые образуют сплошное или прерывающееся кольцо, опоясывая находящуюся в центре лагуну. За исключением впечатляющей полосы мелкого белого песка, окаймляющей берег, островок по форме напоминает браслет и целиком и полностью состоит из кораллов. Именно так выглядит настоящий атолл. Как и остров Вудларк, он окружен широким и плоским поясом коралловых рифов, которые являются своеобразным барьером для открытого моря и гасят яростный напор волн. Флора атоллов весьма однообразна – ведь всего несколько видов растений могут прижиться на голых скалах. Лишь уникальный климат тропических регионов позволяет мощным растениям не погибнуть на этой обожженной солнцем каменистой почве. Извечная кокосовая пальма – царица коралловых островов – выделяется своим изысканным плюмажем среди листвы трех или четырех других видов деревьев, чьи семена занесены волнами на территорию этого убежища для обездоленных.
С наветренной стороны прибой приносит на остров семена и растения. Мыльные деревья, клещевины, драцены, мускатные деревья, дикий виноград, вырванные тайфуном на азиатском континенте, не могут преодолеть огромные водные пространства и потому «посылают» в далекие страны лишь скромные семена. Но зато такие гиганты, как тиковые деревья, красные или белые кедры, голубые эвкалипты, доплывают до самой Австралии в отличной сохранности. Ученые предполагают, что, подчиняясь направлениям ветров и течений, гонимые северо-западным муссоном, эти обломки достигают берегов австралийского континента, а затем, отдаваясь во власть юго-восточным пассатам, возвращаются назад. Разумеется, большее количество семян не может противостоять морским волнам и тонет. Но если самые хрупкие семена и растения погибают, то наиболее выносливые выживают, чтобы затем покрыть зеленью большую часть коралловых островов.
Животное царство на атоллах также не блещет разнообразием. Здесь можно встретить несколько видов ящериц, несметное количество пауков и бесчисленные легионы маленьких безумных муравьев, которые постоянно носятся зигзагами. Берег облюбовали многочисленные виды крабов-отшельников. Эти существа с важным видом прогуливаются по песку, хвастаясь раковинами-панцирями, похищенными у взморья. Ну и, конечно, нельзя не вспомнить о великом множестве морских птиц: фрегаты, фаэтоны, олуши, песчанки, крачки – все они щелкают клювами, выписывают в воздухе невероятные фигуры, пищат, вертят любопытными головками и врезаются в прозрачную воду. Но если суша, где тонкий слой перегноя, образующийся из органического мусора, перемежается с известковыми отложениями, почти пустынна, то водная среда кишит жизнью. Нет такой расщелины, такого тайного закоулка, где бы в солнечных бликах не резвились удивительные рыбы, нет ни единого грота, не покрытого великолепными зоофитами.
Вода около атолла до невероятности прозрачна, сквозь нее легко просматривается дно, напоминающее причудливый каменный лес. Привлеченные близостью берега, пестрые, юркие, суетливые рыбы приплывали, уплывали, сталкивались, убегали, преследовали, пожирали друг друга. Это невиданное представление поражало обилием «актеров», разнаряженных в золото и серебро, в бархатные камзолы, усыпанные драгоценными каменьями, в кольчуги, тускло поблескивающие железными чешуйками, и в латы, пугающие острыми шипами. Здесь были рыбы, усатые, словно мадьяры, темные, переливающиеся, длинные, тонкие, круглые, плоские, узкие, смешные и ужасные, которые вышли прогуляться на морские просторы, выхваляясь пестротой, костными касками, изумительными кольцами, неотесанной мощью, странными нарядами или темными ливреями: спинороги с угольными боками – эти отменные пловцы неуютно чувствовали себя у берега, – рыбы-бабочки, сияющие эбеном, пурпуром, золотом и серебром, розовыми и лазурными цветами, с чешуей, словно призма, отражающей солнечные лучи, красные морские юнкера в костюмах, подвязанных золотистыми шарфами, серебряные рыбы-ножи, подобные серпу луны, усеянному черными точками, фосфоресцирующие рыбы, сверкающие огнем из темных пещер, каменные окуни с пергаментными оливковыми боками, покрытыми кабалистическими линиями, – живые колдовские книги, – помацентровые морские павлины, соперничающие окраской и роскошными хвостами с павлинами сухопутными, глипфизодоны с алыми плавниками на лазоревом фоне, огромные альбакоры, заключенные в стальную кирасу, проворные рыбы-стрелки, метко сбивающие добычу метровой струей воды, – редкое насекомое может ускользнуть от этих охотников, – рыбы-хирурги, полосатые, как зебра, и наделенные двумя грозными шипами, способными нанести человеку глубокую рану, рыбы-веера с коричневыми пятнышками на белом брюшкеи с гигантскими плавниками, голоцентры, которых французы называют «кардиналами», а англичане – «людьми в красном», пилохвосты, вооруженные не хуже рыб-хирургов, анабасы – чужаки среди прочих рыб, потому что они на время могут покидать родную стихию и выбираться на сушу, унося с собой определенный запас воды, с помощью шипов и чешуи эти рыбы даже лазают по деревьям, – куртус с невидимой чешуей и прозрачным телом – настоящий зоологический феномен, сколопеды, заключенные в переплетение широких чешуйчатых пластин, рыбы-телескопы с выпученными глазами и странные, безобразные рыбы, которых простой народ прозвал морской жабой или морским чёртом. И, наконец, нельзя не вспомнить об опасной вооруженной банде маленьких акул с черными плавниками, об этих отважных, прожорливых пиратах, которые всегда готовы броситься в атаку; такие хищники водятся в изобилии в прибрежных водах Новой Гвинеи.
