Роберт Говард - Дьяволица
— Несколько месяцев назад работорговое судно, шедшее в Австралию, налетело на риф в шторм у пустынного острова, и никто, кроме помощника, не выбрался на берег живым. Он нашел в беспорядке плавающие в воде вещи и наполнил ими большую бочку — и с этим поплыл на берег. Помощник оставался в одиночестве на острове сколько смог, а затем вышел в море на залатанной судовой шлюпке. Он нарисовал карту и отметил положение острова. Он был уже несколько недель в море, когда я взял его на борт во время моего последнего рейса из Гонолулу в Брисбен. Он бредил и проговорился об амбре, — я имею в виду, он был благодарен мне за спасение и поэтому рассказал мне об этом, и дал мне карту на хранение, но сразу после этого он в безумном бреду упал за борт и утонул…
Кто-то язвительно засмеялся, и Харриган убийственно посмотрел вокруг.
— Он назвал остров Арагоа, — прорычал он. — Поэтому его нет ни на одной карте. А теперь эта дочь Иезавель отправила карту на корм акулам.
— Как, черт возьми! — сказал Клантон. — И это все? Я могу привести вас к Арагоа без утерянной карты! Я был там раз десять!
Харриган вздрогнул и посмотрел на него внимательно.
— Ты врешь?
— Довольно оскорблений! — сказал Клантон горячо. — Я отведу вас куда хотите, если вы обещаете не наказывать девушку.
— Ладно, — прорычал Харриган, и Ракель вздохнула с облегчением. — Но! — ткнув пистолетом в лицо Клантону. — Если ты лжешь, я скормлю тебя акулам! Вставай за штурвал и заложи курс на Арагоа. Ты не покинешь корму, пока мы не увидим землю!
— Я хочу есть, — прорычал Клантон.
— Скажите об этом коку. Затем займись штурвалом. — Внезапно вспомнив о легко одетой Ракель, он проревел: Спустись вниз и найди хоть какую-то одежду, ты бесстыжая шлюха.
Тяжелый носок подчеркнул команду прямым попаданием ей в бедро, и она убежала, попискивая, в каюту.
Клантон нахмурился, спустился в камбуз, и, издеваясь над китайским поваром, заказал столько еды, что с лихвой хватило бы и лошади. Покончив с этим, он с важным видом взобрался по лестнице на корму и встал за руль. Мужчины смотрели на него с интересом, который разделяла и Ракель, выглядывая из каюты. Она слышала о нем: кто в Южных морях его не знал? Безумный авантюрист, живший бурной жизнью, которая включала в себя все от ловли жемчуга до пиратства, он был человеком, во всяком случае, не зверем, как Харриган.
Ее тело приятно дрожало от ощущения его сильной хватки на руке; она желала с рвением более тесного контакта, но возможность не появлялось, пока не наступила ночь и мощная фигура не осталась стоять в одиноком величии за рулем.
Его плечи казались большими на фоне звезд Южного моря, когда он направлял шхуну по курсу, он, возможно, позировал, изображая бесстрашного исследователя, пока стройная фигура не скользнула вверх по лестнице на корму.
— Знает ли Харриган, что ты здесь? — требовательно спросил он.
— Он спит, как свинья, — ответила она, ее глубокие темные глаза были печальны и тоскливы в свете звезд. — Он и есть свинья. — Она всхлипнула и прижалась к нему, как будто ища сострадания и защиты.
— Бедный ребенок, — сказал он с глубоким сочувствием, скользя крепкой рукой по ее талии — отцовский эффект, который был несколько омрачен его похлопыванием по твердой округлости бедра. Страстная дрожь пробежала по ее гибкому телу, и она уютно устроилась в изгибе его руки, прижавшись щекой к его плечу.
— Как Харриган сказал называется тот остров? — спросил он.
— Арагоа! — она откинула голову назад и уставилась на него, пораженная. — Я думала, ты сказал, что знаешь о нем!
— Никогда не слышал! — заявил он. — Я просто сказал это, чтобы спасти тебя!
— О! — Она застыла в ужасе. — Что мы будем делать, когда он узнает, что ты солгал?
— Я не знаю, — ответил он. — Мы сейчас в затруднительном положении, которое требует внимания и концентрации. Сходи вниз и укради мне несколько бутылок выпивки Харригана.
Она бросила на него сомнительный взгляд, но спустилась вниз по лестнице, мягко, как тень цвета слоновой кости, чтобы вернуться, сжимая в руке бутылки темного стекла, от вида которых глаза Клантона заблестели. Он зафиксировал руль, направив на случайно выбранную звезду на горизонте, и сел на перила.
— Присядь рядом, — попросил он, и когда она подчинилась, он схватил ее, прежде чем она смогла выпрямиться, и притянул к себе на колени. Ради условности она слабо боролась мгновение, а затем ее руки обвились вокруг его мощной шеи, и она приникла к нему полными красными губами в поцелуе, который он почувствовал даже кончиками пальцев ног.
— Иуда! — В течении всей бродячей жизни, он никогда не сталкивался прежде с человеческим вулканом. Он потряс головой, чтобы очистить канувший в омут мозг, сделал глубокий вдох и продолжил. Когда он вновь вдохнул воздух, она тоже уже тяжело дышала, дрожа от энергетического воздействия его поцелуев.
Удовлетворенно он постучал по горлышку бутылки, сделал большой глоток и поднес к ее губам. Она лишь пригубила; ночь была еще в самом начале, и она не нуждалась в алкогольном стимуляторе, чтобы разгонять горячую кровь по венам. Итак уже были побиты все рекорды скорости.
Клантону тоже не нужны были никакие стимуляторы, но он пил, потому что хотел пить, потому что ликер был для него, что лунный свет и парфюм для некоторых мужчин. Он жадно глотал, словно старался скорее увидеть дно.
Бросив пустую бутыль за борт, он сказал:
— К черту Харригана! Если он пристанет ко мне, я выбью ему все зубы! Так или иначе, я не верю, что существует такое чертово место, как Арагоа!
— Кого это волнует? — выдохнула она, склонившись к его упругой груди и подняв руки вверх и назад, чтобы обнять его мускулистую шею. Он провел благодарной рукой по теплому, округлому плечу и позволил другой руке отдохнуть на ее коленке.
Когда серый рассвет упал на море, ужасный удар сотряс 'Saucy Wench'. Раздался треск в камбузе, мат на баке, когда мужчины выпали из своих коек. Шхуна дернулась пьяно — и застыла неподвижно, с креном на правый борт. Расчищая путь в синем с прожилками тумане и матерясь, Харриган выскочил из каюты и скакал по лестнице до кормы в одних кальсонах.
— Что произошло, болтливый черт? — он кричал. — Боже мой, мы на мели!
Из осколков пустых бутылок неуверенно поднялся Клантон, потянулся, зевнул, сплюнул и уставился оценивающе на джунгли, окаймляющие бахромой пляж, — узкая полоса мелководья, — вдоль левого борта.
— Это ваш остров, Булли! — объявил он, окинув панораму великолепным жестом.
Харриган рванул на себе волосы и завыл, как волк.
— Ты захотел выскочить на пляж, сын шлюхи?
