Леонард Карпентер - Конан из Красного Братства
Счастье улыбнулось корсаром, поскольку торговцы изначально сделали ошибку, понадеявшись на попутный ветер. Большое судно не могло причалить к берегу из-за обилия подводных скал, спасению же в морских просторах мешал штиль. Зато для разбойничьего баркаса, движимого мускульной силой, помех не возникало, и пираты, поощряемые флейтой Оливии, гребли что есть мочи. Они действительно походили на волков, почти загнавших утомленного оленя.
Вдруг внезапный порыв ветра наполнил паруса гирканского корабля, немного подтолкнув его в направлении открытого моря. Столь неожиданный поворот событий совершенно не устроил преследователей, ведь выдерживать до бесконечности убийственную гонку не представлялось возможным. В адрес изменчивой погоды посыпались отборные ругательства, Иванос грозил небу кулаком. Йоркин ходил между рядами гребцов, поливая морской водой их разгоряченные спины. Наиболее выдохшихся пиратов старик поил из кожаного бурдюка.
— Снизить скорость! Оливия, замедли темп, иначе люди будут не в состоянии держать оружие! — распорядился Конан, недовольно глядя вслед отдаляющемуся судну.
Установка паруса сейчас произвела бы обратный эффект, оторвав от работы чуть ли не половину команды. Также не вызывало сомнений, что при усилении ветра, жертву им не догнать. Киммериец прикидывал возможные действия подчиненных при наихудшем варианте. Наверняка вспыхнет бунт… Значит, нужно готовиться к нему заранее.
Пока чуявшие свежую кровь пираты гребли с нечеловеческим усилием и даже Оливия не думала сбавлять темп. Звуки ее флейты только укрепляли неистовую ярость весел, взбивающих забортную воду. Каждый взмах не проходил впустую. Четыре десятка луженых глоток затянули песню, к которой присоединился и голос капитана:
Соленый пес, греби вперед!Греби, хоть стонет твой хребет!Пока пирата дух не сломлен,Весло его не подведет!
Пусть с рук твоих слезает кожа,Но ребра все-таки целы!Греби без устали и тыБогатство обретешь, быть может!
До конца грустной баллады оставались еще строфы, однако Конан закончил петь, когда воздух прорезал свист, и каменная глыба рухнула в море. С высокой палубы «купца» начали стрелять из катапульты. Вторым залпом нос пиратского баркаса окатило ушатом воды.
Пираты, как будто, этого не заметили. Над волнами не смолкала их песнь:
Греби, не думая о смерти!Пучина многих забрала!В аду, где жарят и коптят,Тебя там братья твои встретят!
Следующий снаряд угодил точно в цель. На корме здоровенный булыжник раскрошил одну из скамеек. Учитывая плотность гребцов, никто не погиб просто чудом. Лишь Атрокс, молодой пират из Кофа, с проклятием схватился за плечо, поврежденное обломком весла. Впрочем, суматоха прекратилась после нескольких отрывистых команд киммерийца. «Ведьма» возобновила погоню, и обстрел только добавил ей скорости. За кажущимся безрассудством скрывался расчет. Пираты понимали, что катапульты торгашей на достаточно близком расстоянии окажутся непригодными.
Йоркин, единственный кроме Конана и Оливии член экипажа, не орудующий веслом, ухитрился поднять на мачту флаг Красного Братства. Наверху захлопал кусок черной ткани с белым черепом и двумя скрещенными алыми саблями.
Пираты по-прежнему игнорировали летящие снаряды, хотя среди них имелись жертвы. Одному коринтийцу раздробило грудную клетку, Захарий из Шема с проломленным черепом свалился за борт. Правда, баркас до сих пор не получил пробоин ниже ватерлинии и держался на плаву.
— Куда вас несет, отродья демонов?! Мне требуются не калеки, а здоровые воины! Берегите силы для боя! — рычал в исступлении Конан. Видя, что его слова пропали даром, он передал руль Иваносу и побежал вдоль рядов убеждать упрямцев с помощью затрещин.
Все-таки боги сжалились над корсарами. Ветер стих, словно испугавшись проклятий. Паруса торгового корабля безвольно обмякли. Дистанция между судами опять сократилась, и пираты издали крики восторга. Но, когда некоторые, оставив весла, уже собрались разматывать веревки с абордажными крючьями, у борта «купца» возникли лучники.
На головы преследователей пролился дождь из стрел, однако морских разбойников ничто не могло остановить. Они лишь спихивали себе под ноги убитых или тяжелораненых товарищей.
— Крюки к правому борту!!! Джефат, Джувала, с луками на нос! Оливия, в каюту! — гремел Конан.
Полетели крючья. Киммериец рванул канат, притягивая корму пиратской лодки вплотную к боку жертвы. По закрепленным веревкам с лезвиями в зубах карабкались охваченные жаждой крови люди. Обороне судна удалось сбросить в море нескольких нападавших, однако большинство добралось до палубы противника без проблем. Наградив жарким поцелуем спешившую в укрытие Оливию, Конан прыгнул вверх. Тяжелый меч не мешал его подъему.
Палуба кишела пиратами. Ряды торговцев таяли на глазах. Повсюду слышались лязг оружия и предсмертные хрипы умирающих.
Когда лицо Конана показалась над бортом, в дюйме от него блеснуло копье одного из защитников. Любой человек, не обладающий рефлексами варвара, получил бы острием в глазницу. Но киммериец сумел увернуться. Захватив руку и используя инерцию атакующего, Конан перебросил того через себя, чтобы уже в следующее мгновение стоять на палубе с обнаженным мечом.
ГЛАВА 2
Пиратский закон
Смуглый, мускулистый воин в кольчуге и шлеме оказался первым противником, который стал на пути Конана. Он бросился на киммерийца с безудержной яростью. Его клинок был гораздо длиннее лезвия варвара, заставив последнего быстро сокращать дистанцию. Изворотливый как кот киммериец отскочил от первого выпада, второй принял на меч и нажал своим весом на скрещенное оружие. В какой-то момент противник потерял равновесие, и Конану удалось окрасить ему кольчугу кровью в области плеча. Однако мелкая царапина не лишила воина присутствия духа, поэтому все последующие атаки он с успехом отбил. Исход схватки решился одним ударом в голову. Правда, меч Конана не раскроил череп врага, а только срезал ухо, но вызвал боль и обильное кровотечение. Грязно выругавшись, солдат пошел в наступление с еще большим неистовством, совершенно забыв о защите. Это его и погубило. Такая ошибка всегда становилась для соперников киммерийца последней в их жизни. Меч Конана, пробив кольчугу, на три четверти вошел в живот солдата.
Варвар едва успел выдернуть клинок из трупа, как подвергся нападению следующего врага, на сей раз темнокожего иранистанца.
