Алистер Маклин - Сан-Андреас
Эти суда были, можно так сказать, оснащены вооружением: стреляющими под низким углом четырехдюймовыми и двенадцатифунтовыми противовоздушными орудиями, не отличавшимися особой эффективностью; «бофорсами» и скорострельными «эрликонами», представлявшими смертельное оружие в опытных руках, которых, к сожалению, на борту практически не было. Использовались и такие странные типы вооружения, как запускаемые с помощью ракет парашюты, к которым крепился трос с гранатами, — они представляли опасность не только для самолётов противника, но и для тех, кто их применял. На некоторых судах имелись истребители «харрикейн», которые запускались с помощью катапульт. Они являлись ближайшим эквивалентом самолётов японских камикадзе, когда-либо имевшимся у британцев. Вернуться на своё судно лётчики не могли. Им оставался неприятный выбор: либо прыгнуть с парашютом, либо совершить вынужденную посадку на воду. А зимой в Арктике выживали немногие.
3
С воздуха, с моря и из глубин его немцы, зачастую с невероятным талантом и всегда с невероятным упорством и жестокостью, применяли все средства, имевшиеся в их распоряжении, для уничтожения военно-морских конвоев, сопровождавших торговые суда.
Они использовали в основном пять типов самолётов. Наиболее привычным бомбардировщиком был «дорнье», летавший на жёстко установленных высотах и освобождавшийся от своих бомб по точно разработанному графику. Эти самолёты нашли широкое применение, добились определённых успехов, но в целом были не особенно эффективны.
Гораздо больший страх, в возрастающем порядке, вызывали «Хейнкель», «Хейнкель-111» и «штука». «Хейнкель» представлял собой торпедоносец, который мог атаковать на бреющем полете. лётчик сбрасывал торпеду в самый последний момент, а затем, воспользовавшись облегчением веса самолёта, быстро взмывал вверх и пролетал над атакуемым судном. Эти самолёты обладали необыкновенной неуязвимостью. Когда артиллеристы торговых судов наводили прицел своих «эрликонов», «бофорсов» или малокалиберных зенитных артустановок, мысль о том, что «или я его достану, или он меня», отнюдь не способствовала хладнокровию, наиболее уместному при подобных обстоятельствах. Впрочем, в Арктике зимой эти торпедоносцы нередко оказывались в невыгодном положении. В особенности это касалось доблестных, но несчастных лётчиков, управлявших самолётами. Мороз вызывал обледенение торпедосбрасывающих механизмов. Перегружённый самолёт был не в состоянии взмыть вверх и перелететь свою цель. Впрочем, это не имело особого значения для несчастных команд торговых судов: вне зависимости от того, удавалось ли противнику сбросить торпеду или же вражеский самолёт врезался в корабль, последствия в равной степени были ужасными.
«Хейнкель-111» применял крайне эффективные планирующие бомбы, от которых фактически невозможно было уклониться. Пилоты этих самолётов подвергались риску в гораздо меньшей степени. К счастью для торгового флота Британии, у немцев имелось сравнительно немного оборудованных таким образом самолётов.
Но больше всего боялись «штук» — пикирующих бомбардировщиков «Юнкерс-87» с крыльями, напоминающими крылья чаек. Обычно они летали звеньями, на большой высоте, а затем летели вниз чуть ли не вертикально. Даже много лет спустя матросы и солдаты — а немцы использовали «юнкерсы» на всех полях действий — не могли забыть тот жуткий вой, с которым эти самолёты ныряли вниз, включив сирены. Этот звук бил по нервам и в значительной степени уменьшал эффективность противовоздушной обороны. Матросы Королевского флота, чтобы ослепить неприятеля, прибегали к прожекторам, обычно к 44-дюймовым, пока им не указали на то, что лётчики, хорошо знакомые с подобной тактикой, пользуются тёемными очками, которые не только уменьшают степень ослепления, но и точно показывают местоположение судна, что позволяет безошибочно поражать цель. С точки зрения немцев, у «штук» был один существенный недостаток: будучи в основном самолётами малой дальности, они могли эффективно действовать только против конвоев, двигавшихся к северу от Норвегии, в сторону Мурманска и Архангельска.
Но как это ни странно, наиболее эффективным у немцев оказался самолёт «Фокке-Вульф-Кондор-200», практически не участвовавший в воздушных боях. Это верно, что он мог нести на борту 250-килограммовые бомбы и имел довольно внушительный набор пулемётов, но без бомб, с дополнительными баками для горючего, он становился бесценным разведывательным самолётом. Дальность его полета в этот сравнительно ранний период воздухоплавания, каковым были сороковые годы двадцатого века, была просто удивительной. «Кондоры» чуть ли не ежедневно совершали полеты из Тронхейма в оккупированной немцами Норвегии вдоль западного побережья британских островов в сторону оккупированной немцами Франции. Более важно другое: они могли патрулировать Баренцево море, Гренландское море и, что опаснее всего, Датский пролив между Исландией и Гренландией, ибо именно через этот пролив проходили конвои из Канады и США, направлявшиеся в Россию. Для такого конвоя появление одного «кондора» было равносильно неминуемой гибели.
Летя на большой высоте, вне досягаемости огня зенитной артиллерии, «кондор» в буквальном смысле слова кружил над конвоем, определяя количество судов, скорость их движения, курс и точные координаты. По радио эта информация передавалась в Алта-фьорд или Тронхейм, а оттуда в Лорьян, французскую штаб-квартиру адмирала Карла Деница, который, пожалуй, являлся лучшим главнокомандующим подводным флотом своего времени, а может быть, и всех времен. Оттуда эта информация поступала к формирующимся «волчьим стаям» подводных лодок, давая им точное указание, когда и где перехватить конвой.
Что же касается надводных кораблей, немцы уже к началу войны были прекрасно подготовлены. По англо-германскому соглашению 1937 года Германия могла иметь столько же подводных лодок, сколько и Англия, но не более 35% её надводного флота. На самом же деле немцы построили вдвое больше подводных лодок и совершенно игнорировали ограничение в 35%. «Дойчланд», «Адмирал граф Шпее» и «Адмирал Шеер» формально были крейсерами тоннажем в 10 000 тонн, на самом деле — быстрыми и мощными торговыми рейдерами, а по существу — «карманными линкорами» значительно большего тоннажа, чем сообщалось. «Шарнхорст» и «Гнейзенау», линейные крейсеры в 26 000 тонн, были закончены в 1938 году, и в тот же самый год на верфях «Блюма и Вёсса» в Гамбурге были заложены «Бисмарк» и «Тирпиц» — самые лучшие, самые мощные из когда-либо спускавшихся на воду линейных крейсеров. Это утверждение остается справедливым по сей день. По договору с Англией их водоизмещение ограничивалось 35 000 тонн, на самом же деле оно составляло 53 000 тонн.
