Артур Херцог - Смерть среди айсбергов

ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ? выкрикнул голос внутри Джека, когда голова кита была уже совсем рядом. Кэмпбел побежал. Добежав до середины волнореза он вдруг понял, что собака выполняет свое родовое предназначение – она удерживает территорию, защищая своего хозяина. Кэмпбел развернулся. Он побежал обратно к собаке. Когда он прыгнул, над ним повисли неясные черные очертания, ночь закружилась и растаяла в белом мерцании. Джек схватил собаку за хвост и, притянув ее к себе, в безопасность, упал спиной на цемент. Предмет, который он держал в руках, был покрыт шерстью, он был теплым и невесомым. Это был хвост, без туловища.

IV. Ярость

1

Ночь была ясной, светила полная луна, но Кэмпбел на всякий случай зажег фонарь. Он стоял на каменном мысе, который был хорошо виден практически из любой точки гавани. Коса тянулась в море прямо поперек внешнего волнореза. Приближаясь к гавани, это место нельзя было не заметить.

За валуном лежали спальный мешок, который Джек одолжил у Рэйчел, и Магнум 44-го калибра. Он сделал из можжевельника шесты, надежно укрепил их в щелях между камней и связал буквой «Л». Затем Джек установил между ними распорку, укрепил систему вантами и привязал к шестам подушку. Потом он набил старые штаны газетами и привязал их к деревянной раме, выше он привязал толстый свитер с высоким воротом, с подушкой и газетами внутри. И наконец самая маленькая подушка, установленная в месте, где сходились шесты, должна была изображать голову.

Кэмпбел отступил назад и оглядел творение рук своих. Не удовлетворившись увиденным, он нахлобучил на подушку свою капитанскую фуражку. Но манекен все еще выглядел неубедительно. Штаны болтались и ненатурально шуршали, Джек утяжелил их камнями. Руки тоже выглядели не по-человечески, Кэмпбел вставил в каждый рукав по шесту и привязал их к камню. Вот!

Только Джек поднес фонарь поближе к манекену, как вдруг услышал:

– Невероятное сходство, особенно похожа голова.

Джек встал на камни:

– Какого черта ты здесь делаешь? – зло спросил он.

– Извини, – улыбаясь сказала Рэйчел. – Не могла устоять, очень хотелось знать, чем ты здесь занят. Ты выглядел так таинственно, когда одалживал спальник.

– Тебе лучше уйти, – сказал он.

Вместо этого она плотнее закуталась в шерстяной шарф, подошла к валуну, посмотрела вниз и покачала головой.

– Что за идея? – спросила она с легким смешком. – Ты что, действительно веришь, что огородное пугало может напугать кита? Касатка – не ворона.

– Ты все не так поняла. Я хочу привлечь кита. Эти тупоголовые зануды – Чапмэн и Клун, хотели, чтобы я использовал чучело детеныша касатки как приманку, но после моей последней встречи с китом я решил, что может сработать и чучело Джека Кэмпбела. Может, я свихнулся, но я уверен, что эта треклятая тварь знает, как я выгляжу. Если кит заметит чучело, есть шанс, что он снова бросится в атаку.

Рэйчел не была удивлена, Джек рассказывал ей о случившемся на молу.

– И что потом? – спросила она.

Он показал на ружье.

– По одной пуле в каждый из этих прекрасных глаз. Если и это не поможет – кит бессмертен.

– Понимаю, – грустно сказала она. – Подключил все свои военные знания. Классическая боевая тактика.

В лунном свете Джек отчетливо видел лицо Рэйчел.

– Пожалуйста, не надо смотреть на меня так, будто я собираюсь распять Иисуса Христа. Меня уже задолбал ваш треп с этим свихнувшимся индейцем о спасении кита...

– Очень мило, Джек.

– Ладно, с меня хватит, – возбужденно сказал он. – Эти ублюдки называют меня трусом, ты разговариваешь со мной, как с убийцей. Я собираюсь убить этого бешеного кита. Это решено.

Рэйчел нахмурилась:

– Возможно, есть другой выход вместо убийства. Ну да не важно. Кит не клюнет на приманку.

– Почему нет?

– Держу пари, он не покажется, – сказала Рэйчел, протягивая Джеку руку.

Он взял ее, будто заключая сделку, Рэйчел ответила ему скорее лаской, чем рукопожатием.

– Почему кит не придет? – быстро спросил Джек.

– Скажу, когда выиграю пари.

– Чисто по-женски, – сказал он. – На что спорили?

– На что? Я об этом не думала.

– А я думал.

Рэйчел вздохнула:

– Ты когда-нибудь перестанешь хамить?

– Нет. Никогда. Это часть моей натуры, – небрежно сказал он, вытащил из сумки со снаряжением бинокль и посмотрел на море. – Интересно, где он сейчас.

– Где-то, но не здесь.

– Господи! Когда ты перестанешь его жалеть!

– Ничего не могу с этим поделать. Тебя мне тоже жаль, но это разные вещи. Кит должен делать то, что он делает. Месть заложена в нем генетически, он не может изменить этого. А ты можешь изменяться, ты не должен преследовать кита.

– Не должен? У меня что, есть выбор? Эта чертова тварь не оставит меня в покое. Я должен сразиться с ним, как умею.

– Давай на время забудем о ките, – раздраженно сказала Рэйчел.

Джек вдруг попробовал представить, как это – чувствовать так сильно, как, видимо, чувствует это животное, как это – нести в себе такой заряд эмоций. Кит, очевидно, был очень привязан, если можно так выразиться, к своей подруге. Джек никогда не испытывал подобных чувств. Он никогда не был так привязан к женщине. Его опыт был скучен и незначителен: определенный ассортимент кроватей, а в них безымянные вариации безликих женщин, вызывающих желание, но не пробуждающих страсти. Он удовлетворял женщин, они его – и это все. Как это – любить, а не удовлетворять сексуальные желания? Возможно, он так никогда этого и не узнает, если только это не случится с женщиной, которая сейчас рядом с ним. Белокурые волосы обрамляли красивое лицо, белая шея светилась в лучах фонаря, задумчивые тревожные глаза, – все в ней притягивало Джека, как будто действуя сами по себе, его руки обхватили тонкую талию.

Стоп! – скомандовал себе Джек. Почему он медлил и не хотел попытаться? Может, он не доверял себе и не хотел унизить ее, что мог бы с легкостью сделать. Может, он боялся потерпеть с ней неудачу, а может боялся, что Рэйчел причинит ему боль.

Руки Джека изменили направление движения и остановились на его заросшем щетиной подбородке.

– Да, давай, – тихо сказал он.

– Давай что? – немного задыхаясь, спросила она.

Рэйчел была так близко, что Джек чуть не забыл о своем решении. Но взяв себя в руки, он ответил:

– Забудем о ките, как ты сказала.

– О.

Он услышал мольбу в ее голосе и придвинулся поближе. Вот она в его руках, ее тело прижимается к нему, как будто не может приблизиться достаточно близко. Обвив руками его шею, она притянула его к себе. Его губы коснулись ее губ, исследуя, нащупывая, пробуя. Ее желание, казалось, было таким же сильным, как и его.