Уильям Джейкобс - Сватовство шкипера. Рассказы
— Он, верно, пошел погулять с юнгой, — тревожно произнес шкипер, когда штурман сообщил ему о своем открытии. Шкипер взял покупку и сошел вниз со штурманом. Оба уселись и молча стали курить.
— Девять часов, — сказал штурман, когда маленькие часы тихонько прозвонили. — Не может быть, чтобы этот проклятый мальчишка затеял какую-нибудь штуку. Он был в чертовски скверном настроении все эти дни, — добавил он нахмурившись.
— Не представляю себе, что он мог бы сделать. — И шкипер сосредоточенно сдвинул брови.
— Похоже на то, что он сманил старика, — продолжал штурман. — Пойду-ка я на берег и посмотрю, не видно ли их там где-нибудь.
Он снял фуражку с вешалки и ушел. Прошел целый час, и шкипер, сильно взволнованный поднялся на палубу.
Лавки уже закрылись и город погрузился в темноту. На улицах было пусто. Только случайный прохожий показывался иногда. Несколько матросов сошли по набережной к пароходу, стоявшему на якоре рядом с "Чайкой". Какая-то женщина медленно шла вдоль пристани, нерешительно вглядываясь в различные суда. Отшатнувшись от проходившего матроса, она подошла к "Чайке" и так же нерешительно посмотрела на палубу. Шкипер подошел к борту и напряженно вгляделся в темноту.
— Это "Чайка"? — спросил звонкий девичий голос.
— Эннис! — закричал ошеломленный шкипер, — Эннис!!
Он взбежал по трапу и, прыгнув на берег, схватил ее за руку. Без сопротивления он притянул ее к себе и уже хотел обнять за талию, но вспомнил, где находится, и смущенно отодвинулся.
— Пойдемте вниз, — ласково сказал он.
Он помог ей спуститься.
— Где мой отец? — быстро спросила она, очутившись на палубе.
Вильсон промолчал.
— Где он? — повторила она.
Вильсон покачал головой.
— Не знаю, — мрачно сказал он, — совершенно не знаю. Он был здесь часа два назад. Он был здесь вчера весь день.
Она взволнованно схватила его за руку.
— Где он сейчас? Что вы с ним сделали?
Вильсон рассказал, ей все, что знал, и, окончив, с испугом увидел, что она отодвинулась от него и нетерпеливо постукивала каблучком по палубе.
Нестройное пение, не слишком гармоничное, но зато чрезвычайно громкое, огласило внезапно набережную, и, приблизившись, певцы остановились у "Чайки" для заключительного рева. Припев исполняли кок и Дик с большим выражением, а Сэм, приведенный в подобающее состояние обильной выпивкой, выделывал дикие па какого-то невероятного танца.
— Тише там! — строго крикнул шкипер, когда Эннис вздрогнула.
— Ес-ть, сэр! — торжественно икнул Дик. — Я прис-смат-т-риваю за ними. См-мотри, Сэм, сейчас слом-ик сломишь шею!
Сэм, предупрежденный другом, покачнулся на самом краю дамбы и, запутавшись в такелаже, покатился вниз по трапу. За ним спустились Дик и кок, оба совершенно пьяные и сверхъестественно торжественные.
— Марш вниз! — строго крикнул шкипер.
— Есть, есть, сэр. — И Дик бросил косой взгляд в сторону. — Сэм! Мы тут ли-лишние! — И все из-за твоих проклятых танцев, Сэм, — жалобно сказал повар, большой ценитель красоты.
— Да уберетесь вы, наконец? — заорал взбешенный шкипер, толкая повара.
— Простите, пожалуйста, — обратился он к Эннис, когда те благополучно сошли вниз. — Все сегодня идет как-то неладно.
— Не беспокойтесь, — холодно ответила она. — Спокойной ночи!
— Куда вы идете? — испугался Вильсон.
— Пойду искать гостиницу. Вечером нет обратного поезда.
— Останьтесь в каюте, — умоляюще проговорил он. — Мы со штурманом уйдём в кубрик.
— Нет, благодарю вас, — ответила Эннис.
Она подошла к трапу и, с помощью шкипера снова взобралась на берег. В этот момент подошел штурман и с любопытством уставился на нее.
— Это мисс Гиссинг, — медленно проговорил шкипер. — Новостей никаких?
— Никаких, — мрачно ответил штурман. — Они исчезли, как дым.
— А вы уверены, что это был мой отец? — спросила Эннис, обращаясь к штурману.
Штурман взглянул на шкипера и сдвинул фуражку на затылок.
— У нас нет никаких оснований сомневаться, — коротко ответил он.
— Для меня самого все это весьма загадочно. — Он не мог поехать домой поездом, потому что у него не было денег.
— Не может быть, чтобы это был мой отец, — медленно сказала Эннис. — Кто-то вас обманул. Спокойной ночи! Я завтра утром еще приду, а сейчас уже поздно.
— Куда вы пойдете? — спросил штурман.
— Она идет искать гостиницу, — ответил за девушку шкипер.
— Поздно сейчас, — нерешительно сказал штурман. — И гостиницы здесь не очень-то подходящие. Отчего бы ее не отвести к той женщине, у которой жил ее отец? Вы говорили, что она как будто совсем порядочная.
— Дом очень уж скверный… — начал шкипер.
— Нет, это безразлично, — решительно сказала Эннис. — Раз там было достаточно хорошо для моего отца, так будет достаточно хорошо и для меня. А если это был не отец, я, может быть, что-нибудь разузнаю. Далеко этот дом?
— Мили две, — ответил штурман.
— Если идти, то сейчас же, — сказал шкипер и даже сделал шаг вперед.
— А, может быть, и вы с нами пойдете? — попросила Эннис штурмана.
Бедному штурману страстно хотелось пойти, но он был верным другом.
— Нет, я думаю, мне пора спать, — сказал он и сам покраснел от своей невежливости. — Я очень устал.
Он неловко приподнял фуражку и сошел вниз. Эннис, сердито подняв головку, пошла со шкипером вперед.
— Мне очень жаль, что штурман не захотел пойти, — сухо сказал тот.
В полном молчании они шли по тихой дороге, И мисс Гиссинг инстинктивно почувствовала, что ее спутник сердит и огорчен раз в десять сильнее, чем она. Вероятно, это заставило ее идти чуть-чуть ближе к нему, и как-то ее рука даже слегка коснулась его руки. Шкипер сунул руки в карман.
Они подошли к прежнему жилищу таинственного капитана Гиссинга, не сказав за все путешествие ни единого слова. Хижина была достаточно непривлекательна днем, а ночью выглядела еще хуже. Какой-то разбитый шарабан наполовину загораживал вход, а из конуры вылез облезлый лес и дико, хрипло залаял.
— Вот дом, — сказал Вильсон, — пятый номер. Ну, что случилось?
А мисс Гиссинг, вынув носовой платок, несколько раз приложила его к губам, совершенно не нуждавшимся в этом, а потом к глазам, весьма и весьма нуждавшимся в платке.
— Я… я устала, — робко сказала она. — И… и… огорчена…
Постояв минуту в нерешительности, пока Вильсон соображал, что ему делать, она вдруг гордо отвернулась и быстро постучала в дверь дома номер пять. Дверь через некоторое время открыла грязная женщина в туфлях, весьма скудно одетая. Выслушав объяснения шкипера, она провела мисс Гиссинг в комнату ее отца и, выпроводив шкипера, довольно сердито попрощалась с ним и захлопнула дверь.
