Последний SOS «Вольтурно» - Скрягин Лев Николаевич
Горящий «Вольтурно»После этой неудачи со шлюпкой капитан Барр сбросил на воду шесть деревянных спасательных плотов, рассчитывая, что ветром их отнесет к борту «Вольтурно». Но он просчитался в своем маневре:
«Вольтурно», израсходовав весь свой уголь, не имел хода и плоты отнесло мимо.
В 15.30 к месту разыгравшейся трагедии подошел немецкий пароход «Зейдлиц». Его капитан Хагенмейер приказал спустить на воду шлюпку и начать спасение людей с «Вольтурно». Но не успела эта шлюпка пройти и двухсот метров, как была наполовину залита водой и с трудом вернулась к своему пароходу. Через час на помощь подошел германский лайнер «Гроссер Кюрфюрст». Своих шлюпок на воду он не спустил, видимо ожидая улучшения погоды. Потом прибыл бельгийский пароход «Кроонланд». Его шестнадцать моряков обратились к капитану Крейбохому с просьбой разрешить им идти на шлюпке к горевшему «Вольтурно». Один из этих добровольцев потом писал:
«Было очень сильное волнение, и нам казалось, что шлюпка вот-вот затонет и все мы погибнем в волнах. Мы довольно близко подошли к «Вольтурно», но не сумели взять с него кого-либо из толпившихся на его корме людей. С великим трудом мы вернулись назад».
В 16.00 положение дел на «Вольтурно» стало критическим. Пожар в носовых трюмах бушевал по-прежнему, оба борта парохода светились вишневым цветом, судно было окутано белым дымом, который норд-остом относило в сторону бака. Невзирая на все ухищрения старшего механика Дюуара на как можно больший срок растянуть шесть тонн угля, его теперь едва хватало, чтобы сохранить в котлах минимальное давление пара для вращения главной машины. Иначе горящий пароход все эти часы не смог бы удерживаться кормой на ветер.
В начале пятого часа капитан «Вольтурно» передал по своей рации всем судам: «Подойдите немедленно. Судно может затонуть каждую минуту. Корпус сильно деформируется». Наблюдавшие агонию «Вольтурно» пароходы немного приблизились, но ни одна их шлюпка не была спущена на воду. И хотя полдесятка спасателей со всех сторон окружили горевший пароход, они фактически оказать помощи не могли, все выглядело так, как будто «Вольтурно» в океане был один…
Капитан Инч все время находился в движении: он руководил тушением пожара, вел переговоры по радио с судами, успокаивал потерявших всякую надежду выжить пассажиров. Сам он уже не раз при тушении пожара во время взрывов был на волоске от смерти, у него обгорели на голове волосы, брови и ресницы, лицо изуродовали волдыри ожогов, его капитанская форма была изодрана в клочья и покрыта сажей, подошвы ботинок почти прогорели. Но этот мужественный человек, казалось, не замечал своих страданий и не обращал внимания на боль, его мозг занимала одна лишь мысль — спасти полтысячи вверенных ему человеческих душ. Чтобы приблизить час спасения своих пассажиров, Инч придумал, как он сам позже выразился, «демонстрационный ход». Он решил, как говорят, «утереть нос» своим спасателям, наглядно доказав им, что в умелых руках судовая спасательная шлюпка может выполнять свою функцию даже при 9-балльном шторме. Но кто будет командовать этой шлюпкой? Сам Инч оставить горящее судно с людьми, безусловно, не мог. Старпом погиб, боцман — тоже. Третий штурман, хотя и был отличным навигатором, для управления шлюпкой при таком шторме не имел достаточного опыта. Оставался только Эдвард Ллойд, который закрепил стеньгу и, сорвавшись с беседки, упал на палубу… Но бравый штурман, невзирая на полученную травму, сам вызвался командовать шлюпкой. Из двух десятков добровольцев Ллойд выбрал самых опытных и сильных гребцов — матросов Олсена и Янгковиста, стюарда Рейзевица и кочегара-индийца Противакшу Басу. Вместо большой спасательной шлюпки второй штурман предпочел 7-метровый рабочий вельбот.
Основав новые тали, моряки «Вольтурно» приступили к спуску вельбота на воду. Это была очень ответственная операция. Когда расстояние от днища вельбота до гребня очередной набежавшей волны составило два метра, Ллойд разобщил кормовые тали и тут же, буквально через полсекунды, — носовые. Удар днищем о воду получился скользящим, и вельбот остался цел. Мгновенно вставив весла в уключины, моряки вовремя успели миновать качающийся на волне борт парохода и отойти в сторону. Вот что писал об этом переходе вельбота очевидец Вилли Рейзевиц: «Ллойд управлял вельботом и пытался освещать путь маленьким электрическим фонариком. Это была тяжелая схватка с морем. На днище мы положили несколько одеял, чтобы их выкидывать по мере того, как они впитывали воду. Но все равно волны заливали нас, и одному человеку приходилось непрерывно лейкой вычерпывать воду с быстротой, на какую он только был способен. Мы подошли к борту «Гроссера Кюрфюрста». Силы наши иссякли. Нас на концах подняли на палубу. Последний, кто покинул вельбот, был второй штурман Ллойд, и, как только его подняли, вельбот затонул. Ллойд сказал: «Ничего, мальчики! Мы добрались сюда и доказали, что можем сейчас использовать шлюпки. Мы выполнили приказ капитана. Теперь я уверен, что капитаны всех этих судов что-нибудь да предпримут для спасения женщин и детей»». С «Кюрфюрста» по радио передали на «Вольтурно»: «Ваш второй штурман Ллойд и четыре человека прибыли благополучно».
Однако второй штурман «Вольтурно» ошибся: хотя все капитаны стоявших наготове судов видели, что на вельботе с пылающего парохода спаслись пять человек, шлюпок на воду никто не спустил. В 19.20 «Гроссер Кюрфюрст» радировал «Вольтурно»: «Море еще не спокойно, чтобы эвакуировать ваших пассажиров. Ждем рассвета». В это время на борту «Вольтурно» творилось что-то ужасное. Корпус парохода и его водонепроницаемые переборки оказались на редкость прочными: раскаленное во многих местах докрасна судно отказывалось тонуть. Пароход сейчас походил на гигантскую плавающую жаровню или плавающий среди бушующих волн огромный костер. Пассажиры и экипаж «Вольтурно» чувствовали, что им уже не дождаться рассвета. Корпус судна раскалялся все жарче и жарче, уже невозможно было стоять на железной палубе: подошвы обуви начинали тлеть. Людям все время приходилось переступать с места на место, выбирая те части палубы, куда захлестывала вода. Шторм в какой-то степени облегчал страдания обреченных на мучительную смерть людей. На корме «Вольтурно» слышались стоны обожженных, плач и вопли женщин, крики детей. Некоторые эмигранты, не выдержав таких мучений, предпочитали попытать счастья — прыгнуть за борт и доплыть до ближайших пароходов.
Они считали, что легче умереть среди волн, чем сгореть заживо на этой плавающей жаровне.
Люди поодиночке и группами начали прыгать за борт, пытаясь плыть туда, где среди наступающей ночи маячили корпуса пароходов. Но что мог сделать человек в одежде с затянутым вокруг груди жестким пробковым жилетом? Ветром его быстро относило в сторону от того места, куда он пытался плыть, и те, кто с палубы следил за ним, теряли его из виду. Вплавь спастись удалось очень немногим.
В следствии по делу гибели «Вольтурно» не говорится ничего о температуре воды. Какова она могла быть тем октябрьским днем 1913 года? Это нам неизвестно, но можно предполагать, что не выше 15 градусов по Цельсию. Во всяком случае некоторые пассажиры, которые смогли спастись с «Вольтурно» вплавь, держались на воде несколько часов. Эмигрант из России Герман Ремер писал: «Видя трагедию со шлюпками, которые с людьми разбивало о борт парохода, я не выдержал и прыгнул в воду. Вода как-то освежила меня, и я уже не слышал страшных криков женщин и детей. Вскоре я стал слабеть и окоченел. Мне посчастливилось схватиться за свисавшую с борта парохода веревку. Ожидая спасения, я держался за нее семь часов».
Поздним вечером на помощь горящему «Вольтурно» подошло еще несколько судов — французский лайнер «Ла Турень», американский транспорт «Миннеаполис», английский пароход «Девониан», американский пароход «Раппаханнок» и грузо-пассажирский пароход «Русского Восточно-Азиатского общества» «Царь» — тот пароход, о котором так несправедливо умалчивают зарубежные историки.
