Джулия Грин - Неукротимое сердце
Прежде чем уйти, Кейт подняла с пола бороду и положила ее на место, на грудь мертвеца Она также попыталась пристроить обломки крышки гроба, но это оказалось слишком сложно. Она решила оставить все как есть. Когда люди доставят сюда следующую партию контрабанды, они подумают, что древесина рассыпалась на куски из-за естественного гниения. Им и в голову не придет, что она грабила могилы. Моряки были ужасно суеверны.
Однако медальон она сохранила. Она повесила его себе на шею под мужскую рубашку, которую носила. Это была любопытная вещица, и, возможно, за нее дадут что-нибудь в Пензансе.
Свеча уже почти догорела, и Кейт была вынуждена воткнуть в нее прутик, чтобы можно было нести ее, не обжигая пальцев. Когда Кейт дошла до конца коридора, стало светлее, благодаря свету звезд и луны, проникавшему через расщелину над головой, и она загасила свечу. Взобравшись на небольшой бочонок, Кейт подтянулась до пояса над землей и, развернувшись, села на влажную кладбищенскую траву.
Отряхнув штаны от грязи, Кейт на минуту прислонилась к плоской поверхности надгробного камня, который в детстве стал ее любимым местом. В деревне было мало девочек ее возраста, и никто из них не дружил с ней, поэтому она проводила долгие дневные часы на кладбище, размышляя наедине и глядя на море. Сейчас под ногами она увидела, что расщелина в земле, из которой она выбралась, стала еще шире из-за недавнего шторма.
Там, где расщелина подходила к надгробию, сухая земля потрескалась и осела, так что отверстие стало более фута в ширину. Скоро настанет время, подумала Кейт, когда им придется искать новое хранилище для их добычи. Однако сейчас надо сказать Сину, что их добро не пострадало от наводнения и дождей.
Кейт вспомнила, что его преподобие Кастоллак называл место ее отдыха «надгробным алтарем», и в свое время оно было прекрасным памятником с высеченными гирляндами фруктов и цветов. Но он так сильно пострадал от ветров, солнца и дождей, что Кейт уже не могла прочитать надписи на нем и понять, кто там был похоронен. Девочкой она выбрала это «свое место» не только потому, что у него была плоская и удобная поверхность, но и потому, что оно было закрыто от ветра густыми тисовыми деревьями. Она помнила, что эти тисы окружали ее место со всех сторон, и только со стороны моря деревья то ли погибли, то ли были вырезаны. Но с трех других сторон тисы росли густо, укрывая могилу, как высокая спинка кресла, на котором обычно сидят у камина. Она вспомнила, как часто осенью, когда каменная плита становилась темно-красной от упавших мягких ягод, она приходила сюда собирать их для отца.
Сейчас она смотрела на силуэт своего брига, который стоял на якоре на противоположной стороне лагуны. Она могла видеть матросов, движущихся по палубе, которые были похожи скорее на тени, чем на людей. Как странно было сидеть здесь и наблюдать за людьми, несущими свою ночную службу. Она очень удивилась бы, если бы Бью оказался среди них. Странно, как этот человек вторгался в ее мысли. Как можно было точно определить те чувства, которые она начинала испытывать к нему? Была ли это любовь? Она запрокинула голову и рассмеялась, подумав об этом. Нет, но это также не было обыкновенной похотью. Он обладал качествами, которые она не встречала в мужчинах прежде. Бью был этаким джентльменом, а не просто контрабандистом. Сначала он не понравился Кейт из-за его манер, но потом их отношения изменились и за шутками стало проявляться более серьезное чувство. Как он мог не нравиться ей за то, чего она больше всего желала в своей жизни?
Кейт начала понимать, что ею руководили слишком бурные чувства, которые часто были противоречивыми. Она одновременно и любила, и не любила Бью. Она ненавидела капитана Маскелайна неугасающей ненавистью, которая со временем только разгоралась. Не менее сильным чувством было честолюбивое стремление к власти. Ее детство было омрачено воспоминаниями о том, что сделали таможенники с родителями. Даже в самом униженном положении она всегда жаждала величия. Богатство? Теперь оно было у нее. Нет, она желала большего. Ей нужно было имя, с которым люди считались бы, владения, раскинувшиеся от горизонта до горизонта, большое поместье и рослые сыновья для продолжения рода.
Мог ли Бью породить таких сыновей? Кейт легко могла представить его с манерами сельского джентльмена, выставляющим напоказ свою одежду. Опять эта мысль? Разозлившись, она выкинула ее из головы и вернулась к детальному планированию своего поместья, любовно рисуя его в своем воображении, обставляя комнату за комнатой той роскошью, которую когда-либо видела или о которой что-либо слышала. Мебель будет резной и ярко позолоченной, а на спинке каждого кресла будет вырезано ее именное украшение. Эта мысль пришла к ней внезапно. Ее геральдический знак! Какую эмблему ей использовать? Какой герб будет у се пока еще не существующего потомства? Нет, пожалуй, она найдет человека, который уже обладает правом на такой герб.
Кейт сидела там целый час или более, стараясь представить, каким будет ее муж и как она встретится с ним однажды, когда у нее будет поместье в Пензансе.
Глава 10
Бью решил пока не конопатить баркас, который был вполне пригоден к плаванию еще несколько месяцев. Он потихоньку соскользнул с борта «Золотой Леди», расслабившись в лагуне, и поплавал немного, прежде чем направиться к берегу. Бью подплыл к заболоченной прибрежной полосе неподалеку от старой лачуги. Выйдя на берег, он увидел Ол'Пендина, машущего рукой с корабля. Бью помахал в ответ и бросился на песок. Он думал о том, что, если бы старик не согласился подежурить за него, ему пришлось бы все это время торчать на корабле. Ол'Пендин был добрым и предпочитал находиться на борту «Золотой Леди», чем где-то еще.
Бью сел, выставив вперед свои уставшие плечи. Было жарко и безветренно. Он посмотрел вокруг на тощие, изогнутые деревца, на лагуну, на небо и на отдаленную гряду голубых холмов. Он так и не мог решить, был ли Корнуолл более прекрасен во время коротких летних недель или во время долгих осенних месяцев. Корнуолл был красив в любое время года своей неповторимой дикой красотой, и Бью наслаждался данным мгновением, зная, что потом будет еще долго вспоминать о нем.
Но если отдаленная сельская природа была прекрасной, то нельзя было того же сказать про бухту. Люди Кейт выбрали эту бухту из-за ее удобного расположения и узости двух входов. Берега были невзрачными и болотистыми. Местами темно-зелеными пятнами на песчаных кочках пробивалась скудная растительность, и по всему берегу валялся хлам, принесенный океанским приливом: старые, обтрепанные, посеревшие и блестевшие от влаги обрывки канатов; обломки побелевшей на солнце древесины; пустые бутылки из-под рома и выцветший шейный платок. Платок навел его на размышления о девушке, которая носила его, и о том, как он попал сюда.
