Борис Лавров - Легенды морских течений
- Подождать, пока помрет, и выловить! -отдал Вандердеккен короткий привычный приказ одному из своих матросов. Ему часто приходилось менять команду, так как все матросы-трупы быстро гнили и разваливались на куски. Вот сейчас ему как раз не хватало юнги. И матрос, с тупой готовностью глядя в воду, стоял и ждал, пока же Януш захлебнется.
Зато Рич не ждал. Януш был его самым лучшим другом - чуть ли не единственным вообще другом. И позволить ему утонуть мальчишка ну никак не мог. Несмотря на одолевавшие его все больше с каждым мновением ужас и страх, юнга кинул в море пустой бочонок и отважно бросился следом...
- Держись! Януш! Дер...жись!! - Рич почти сразу начал захлебываться в беснующихся между бортами приблизившихся друг к другу кораблей волнах, но, несмотря ни на что, продолжал отчаянно загребать руками, изо всех сил стараясь подплыть к то и дело погружающейся под воду мальчишкиной макушке...
Бочонок качался на волнах, казалось, совсем близко...
- Убирайся в преисподню, ты, адское исчадье! - наконец-то обрел дар речи Безотти. - У тебя нет власти над честным моряком!
- А вы что стоите, ленивые кефали? Кидайте верёвки, спасайте мальчишек! Живо!
Преодолевая стах, несколько человек бросилось к борту. В воду полетели спасательные концы.
Януш ничего не слышал - в ушах была вода. Она была везде, во рту, в носу, в карманах, в каждой складке одежды, в башмаках. Столько соли он не съел за всю свою жизнь, сколько проглотил за эти несколько минут.
Как ему удалось вынырнуть на поверхность, он сам не понимал - видимо, тело само взялось бороться за жизнь, без участия Януша. Волны бесновались вокруг него, как ожившие горы. Корабль был для него так же недосягаем, как желтое пятно Луны на небе.
Но прямо перед носом в воду шмякнулся какой-то предмет и Януш стал грести к нему, даже не выяснив, что это такое. Какая разница, лишь бы на воде держался.
Лишь добравшись к нему вплотную, мальчишка узнал бочонок и тут же вцепился в него до ломоты в пальцах.
О том, что вслед за бочонком в воду ушел его друг Рич, Януш узнает гораздо позже... Если спасется...
Рич успел увидеть как Януш доплыл до бочонка... А дальше вдруг ноги свела такая жуткая судорога, что от боли Рич сразу ушел под воду, не понимая, отчего так... вода в этих краях круглый год теплая... Извиваясь в морской пучине мальчишка, как мог, мял, щипал, колол, рвал ногтями схваченные судорогой икры, но это не помогало...
"Нет... не надо... ну как же это..." - Ужас будто сковал все его тело, от страха приближающейся гибели сердце сумасшедше заколотилось, а потом мальчишка с какой-то несвойственной ему обреченностью вдруг понял, что это конец... Волны ходили замысловатыми красивыми тенями где-то над головой, но это было так далеко... Набравшись смелости, Рич в последний раз взглянул на распластанную на поверхности моря фигурку друга и... вдохнул...
Перед самым носом Януша на воду упал леер. На воде зазмеился тонкий канат и Януш сменил бочонок на него. Ухватился покрепче, даже намотал для верности на руку. Леер потащили наверх и вскоре мальчишка лежал на палубе, откашливаясь и отплевываясь, приходя в себя и дрожа всем телом.
- Поднять паруса! Живо! Живо!
Матрос и юнга утонули. Что ж, корабль мертвецов взял свою жертву. Безотти надеялся, что на этом все и закончится.
До матроса черному капитану было мало дела - матросов у него сейчас хватало. Он лишь проследил, чтобы того не выловили, провда, попутно прошляпив Януша. Отправив мертвецов вылавливать Рича, он с капитанского мостика крикнул Безотти:
- Это кого же ты здесь называешь честным моряком, Безотти? Что же, поднимай паруса, удирай, трусливая крыса, сейчас как раз погодка для хода под полными парусами!- и он захохотал во все свое поганое горло, радуясь страху и боли людей.
Слова капитана-мертвеца, как не странно, сыграли на руку Безотти: матросы поняли, что "Голландец" их отпускает и засуетились так быстро, как, наверное, никогда в жизни. Проклятый корабль все так же стоял на месте, покачиваясь на неспокойных волнах, Вандердеккен оглашал окрестности своим хохотом, а "Королевский лев" уже развернулся и понесся подальше от проклятого местана самой огромной скорости, на которую вообще был способен. На этом мы и расстанемся с ним и с капитаном Безотти - пора перейти к одному из основных героев нашего повествования. К Ричу. К тому самому Ричу, что только что утонул, пытаясь спасти Януша. И, хотя уже немного поздно и Рич уже мертв, стоит все-таки его описать. Парнишке было всего 14 лет. Из них три года он провел в море, два на "Льве" и еще год до того на другом корабле, тоже пиратском. В такую сомнительную для юного джентельмена обстановку он попал так же, как и десятки и сотни других его ровесников: сбежал из дома, от жестокого отца (мать Рича к тому времени два года как скончалась). Сам Рич был англичанином, но, когда ему был всего год отроду, его родителям пришлось перебраться в Индию, поэтому кожа Рича была не только крепко просолена, как и полагается коже любого заправского моряка, но и усердно выжжена злым южным солнцем, да и волосы, когда-то бывшие жгуче-черными, сейчас выгорели до пепельных, создавая впечатление рано начавшей распространяться седины - впрочем, не слишком заметной. Облик этот дополнял довольно плоский нос, едва разлимые при таком загаре оспины, маленький шрам над левой бровью и чайно-зеленые глаза на юном, хотя и не по возрасту серьезном лице. Вот, пожалуй, и все - если не считать того, что сейчас по этому, так и не успевшему пожить, телу распространялась смертельная бледность, а глаза не выражали ровным счетом ничего.
Филип Вандердеккеен неторопливым шагом подошел к Ричу, лежащему около самого борта "Голландца" - там, где юнгу оставил выловивший из морской пучины мертвый матрос. Пару раз потыкав носком грязного сапога в тело и убедившись, что мальчишка успел утонуть, Вандердеккен прошептал пару только одному ему (да еще, пожалуй, Дьяволу) известных слов. По мертвому телу прошла дрожь, похожая на предсмертную судорогу, и Рич открыл глаза.
Вандердеккен отпрянул в сторону от неожиданности. В глазах Рича была какая-то... Искра, что ли. Что-то, присущее только живым - у других матросов проклятого корабля глаза были пустыми и бездушными, а сюда определенно начало возвращаться ушедшее было сознание, хотя сам Рич еще не пришел в себя - глаза всегда открывались раньше, чем мертвецы оживали. Капитан "Голландца" недоуменно присел на корточки и пощупал безжизненную руку Рича. Пульса не было. Сомнений быть не могло - Рич был мертв. Вандердеккен задумался, махнув рукой матросам, чтобы те разворачивали корабль. Очнется - разберусь, решил он.
