Луи Жаколио - Берег черного дерева и слоновой кости. Корсар Ингольф. Грабители морей
— Скорее, друг, за дело, — воскликнул Гиллуа, вне себя от восторга, что вскоре наступит минута освобождения.
— Сохраняйте спокойствие, иначе мы упустим из виду необходимые предосторожности: разве вы забыли, что на этом берегу мы не одни?
— Правда.
— Надо так действовать, что если бы наш огонь был виден на той стороне Девису и его людям, они не могли бы даже и подозревать, с кем имеют дело. Положим даже, что они переплывут реку, чтобы узнать, что значит этот огонь на необитаемом берегу. Что же тогда? Они никак не могут поспеть сюда прежде шлюпки, спущенной с военного корабля! Вот почему нам надо устроить костер в таком месте, откуда огонь был бы виден с моря и совершенно закрыт со стороны реки.
Молодые люди повернули по морскому берегу и вскоре отыскали небольшую бухту, которая была закрыта от берегов Рио-дас-Мортес песчаным холмом. Друзья немедленно развели костер из ветвей тамаринда, растущего около бухты; пересыпали ветки сухой травой и подожгли; огонь запылал мигом. Юноши, стоя перед огнем, начали подавать сигналы кораблю.
План Барте был очень прост и обещал полный успех. Всякий корабль, стоит ли он на якоре или идет по морю, ни на минуту не прекращает наблюдения, и при малейшей тревоге вахтенные офицеры извещают капитана.
Несколько минут спустя ракета, пущенная с корабля, медленно поднялась к небу, отвечая, что сигнал с берега принят.
В ту же минуту Барте выхватил из костра большое полено, объятое пламенем, и, помахав им в воздухе, бросил его в море, где оно зашипело и потухло.
— Спасены! — воскликнули друзья вне себя от радости и бросились друг другу в объятия.
Действительно, вскоре они увидели огонек, отделившийся от корабля и явственно приближающийся к берегу. Без сомнения, то был фонарь шлюпки, посланной к ним на помощь. Затаив дыхание, Гиллуа и Барте следили за ее быстрым ходом… Наконец они увидели спасение не более как в трех- или четырехстах метрах от себя; от радости, они трижды крикнули «ура», на что со шлюпки трижды ответили тем же.
В эту минуту сцена переменилась с быстротою молнии. Из высокого тростника вдруг выскочили четверо здоровенных людей, бросились на двух друзей, повалили их наземь, связали их по рукам и ногам с беспримерной быстротой и бегом увлекли за собой к Рио-дас-Мортес…
Обе жертвы с энергией отчаяния огласили воздух громкими воплями… По всей вероятности, эту сцену видели люди на шлюпке, судя по энергичным усилиям ее весел и той необыкновенной быстроте, с которой она заскользила по волнам.
— Замолчите, господа, — крикнул голос, по которому офицеры тотчас признали Девиса, — или, клянусь честью, я размозжу вам головы!
Он, разумеется, готов был исполнить свою угрозу. Гиллуа и Барте были так уверены в этом, что с яростью в душе повиновались, хотя нельзя заподозрить, чтобы мужество могло изменить им.
Добежав до берега реки, разбойники бросили пленных на дно шлюпки и схватились за весла. С удвоенною силою гребли они, чтобы вовремя поспеть на «Осу».
Они не были еще и в двухстах метрах от своей цели, как шлюпка, посланная на помощь, тоже достигла устья реки и отважно пустилась за ними в погоню. Командир шлюпки, наблюдавший за всеми обстоятельствами этой сцены, не вполне понимал ее причины; но, видя, что похитители плывут вдоль берега, отдал немедленно приказание следовать той же дорогой и, недолго раздумывая, пустился по водам Рио-дас-Мортес.
Погоня. — Рабы
Девис смекнул, что неприятельская шлюпка опережает их. Он оставил руль и, схватившись за зрительную трубку, стал жадно следить за черной точкой, — которая увеличивалась с каждой минутой.
— Шестнадцать гребцов против четырех, — сказал он, — неравная партия; минут через десять они нагонят нас… Попытаемся уравнять средства.
Девис приказал повернуть прямо к левому берегу и тотчас же вышел из лодки.
— Спустить пленников на берег, привязать лодку к тростнику, — скомандовал он повелительно.
Лишь только его приказание было исполнено, он обратился к Гиллуа и Барте со словами:
— Господа, вы изменили данному слову, и я имею право убить вас, как собак. Но вы видите, за нами погоня, и мне некогда тут с вами разглагольствовать. Предлагаю вам на выбор: либо я прикажу развязать вам ноги и вы должны бежать так же скоро, Как я мы, не произнеся ни одного слова, либо сию же минуту я размозжу вам головы.
Девис поднял револьвер.
— Хорошо, — отвечали молодые люди, — мы следуем за вами и обещаем молчать.
Можете избавить себя от обещаний; мне нечего с ними делать. Я больше доверяю своей силе, но предупреждаю, что при малейшей попытке привлечь к нам внимание, этот револьвер заставит вас замолчать навеки… Ну, ребята, — сказал он матросам, — речь идет о жизни и смерти — поторопитесь на «Осу»!
Разбойники сознавали теперь свою сравнительную безопасность: трудно было предполагать, чтобы преследующие решились покинуть свою шлюпку и продолжать погоню по берегу в неизвестной им стране.
После часового бега по старой дороге Девис со своим маленьким отрядом увидел огни на «Осе». Погрузка совершалась так быстро, что на берегу не оставалось ни одного негра, когда Девис взошел на судно. Он тотчас же поспешил в каюту капитана, с нетерпением его ожидавшего.
— Ну, что там такое? — спросил Лё-Ноэль, увидев Девиса.
— А то, что нас выдали, и военный корвет стоит при входе в Рио-дас-Мортес, так что нет возможности оттуда выйти в открытое море. Я не мог только различить, какой национальности этот корвет.
— На каком расстоянии находится он от берега?
— Почти в двух милях.
В важных случаях Ле-Ноэль никогда не колебался принимать решительные меры. Он позвонил.
Мигом явился кают-юнга.
— Позвать ко мне господ Верже и Голловея!
Мальчик исчез, и минуту спустя явились оба.
— Господа, — сказал им капитан, — мы блокированы корветом при входе в реку: изменник выдал нас в Бордо, или в Бразилии, или даже здесь.
— А не думаете ли вы, капитан, — возразил Верже, — что единственную причину этого обстоятельства надо искать в том, что «Оса» вела битву слишком близко от берегов, так что нельзя было обойтись без свидетелей? В этом случае все объясняется очень просто: оба флота, французский и английский, находящиеся в Гвинейском заливе, растянулись вдоль берегов. Окруженные крейсерами, мы имели несчастье привлечь на себя внимание одного из них.
— Может быть, вы правы, Верже, но главное дело состоит в том, чтобы спасти нашу шкуру и провезти груз, который всем нам даст средства оставить опасное ремесло. Если мы будем дожидаться восхода солнца для отплытия, то нам грозит неизбежная гибель, потому что нельзя надеяться, чтобы и на этот раз пришлось вести бой со старым кораблем и с орудиями, выстрелы которых не достигают цели.
