Клайв Касслер - Синее золото
— Нам сюда, — сказал он, показывая точку на карте. — Температурную аномалию засекли недалеко от этой бухты.
Проглотив кус, Завала блаженно улыбнулся и открыл бе- декеровский путеводитель по Мексике.
— Тут говорится: ballena gris, или серые киты, приплывают к берегам Нижней Калифорнии в декабре и до самого марта спариваются и рожают детенышей. Киты весят до двадцати пяти тонн и в длину достигают от десяти до сорока девяти футов. Во время спаривания один самец удерживает самку в нужном положении, пока другой... — Завала вздрогнул. — Лучше пропустим. Китобои практически уничтожили этот вид, однако в 1947 году серых признали исчезающими. — Дальше Завала читал про себя. — Позволь спросить кое о чем. Вот ты у нас обожаешь все, что плавает по морю и в нем, но разве ты защитник китов? Откуда такой интерес? Оставили бы это дело экологам да ихтиологам.
— Справедливый вопрос. Я бы сказал, что хочу отыскать начало цепочки событий, в результате которых потонула папина лодка. Впрочем, есть иная причина, и сформулировать ее четко я пока не могу. — Лицо Остина приняло задумчивое выражение. — Вспоминается испуг на глубине. Знаешь, как это бывает: ныряешь, плывешь себе, и вроде все замечательно. Как вдруг волосы на затылке встают дыбом, в животе холодеет, и чувство такое, будто ты не один. Что за тобой следит нечто... голодное.
—Знаю, знаю, — задумчиво произнес Завала. — Только у меня все еще хуже. Чудится, будто за спиной у меня здоровенная злющая акула. И вот плывет она за мной и думает: давненько я не лакомилась настоящими мексиканскими блюдами. — Он откусил еще уэвос. — Потом оборачиваюсь, вижу гольяна размером с мизинец и понимаю: вот эта коварная мелюзга и следит за мной!
—Море окутано тайнами, — сказал Остин, глядя в пустоту.
—Ребус какой-то?
—В некотором смысле. Это цитата из Джозефа Конрада[15]: «Море никогда не меняется, и дела его, что бы там ни говорили, окутаны тайной». — Остин постучал по карте кончиком пальца. — Киты гибнут каждый день. Некоторые по естественным причинам, другие попадают в сети и умирают с голоду, какие-то нарываются на винты кораблей, других мы травим, потому что люди не стесняются сбрасывать в море промышленные отходы. — Остин помолчал. — Наш случай не подходит ни под одну из известных категорий. Если человек вмешивается в естественный ход вещей, природа худо-бедно восстанавливается, приспосабливается. Этот процесс не хаотичен, природа просто импровизирует. Как хороший джазмен. Как Ахмад Джамал[16] за пианино — нет-нет да отчебучит синкопу. — Он от души рассмеялся. — Черт, ты меня, поди, не понимаешь совсем?
—Не забывай, Курт, я видел твою джазовую коллекцию. Хочешь сказать: в этот раз кто-то сыграл совсем мимо нот?
—Сфальшивил хуже некуда. — Остин еще на какое-то время задумался. — Мне твоя метафора больше нравится: чувство, что поблизости плавает по-настоящему сволочная акула. Голодная, как черт.
Завала отодвинул пустую тарелку.
— Как говорят у меня дома, лучше рыбачить, когда рыба голодная.
— Ты же вырос посреди пустыни, амиго. — Остин встал из-за стола. — Но не согласиться с тобой я не могу. Идем рыбачить.
Они вернулись на шоссе и поехали дальше на юг. Как и в Тихуане, следы цивилизации постепенно истерлись, а шоссе сузилось до двухрядного. Напарники свернули с дороги у Манеадеро и окольными путями поехали мимо полей, ферм и старых миссий. Путь привел в захолустную сельскую местность, где окутанные туманом холмы спускались к морскому побережью. Завала, отвечающий за навигацию, сверился с картой.
— Мы почти на месте. Еще один поворот.
Остин и сам не знал, чего ожидать, но даже он удивился, увидев за поворотом аккуратный знак на испанском и английском — тот приглашал на территорию фабрики «Баха тортильяс». Остин свернул на обочину. Знак стоял в самом начале длинного подъездного пути, обрамленного ухоженными деревьями. В конце грунтовой дороги виднелось крупное здание.
Облокотившись на руль, Остин сдвинул очки на лоб.
— Уверен, что мы не ошиблись местом?
Завала передал ему карту.
— Смотри, мы точно там, куда ехали.
— Похоже, что напрасно ехали.
— Ну почему? Уэвос-ранчерос были просто великолепны, и у меня теперь новая майка с логотипом «У Хассонга».
Остин сощурился.
— Совпадения всегда подозрительны. На знаке написано «Добро пожаловать». Пока мы не уехали, давай испытаем местное гостеприимство.
Свернув с шоссе, они проехали футов двести до аккуратной гравийной стоянки. Несколько машин с калифорнийскими номерами и туристических автобусов уже припарковались перед зданием с обшивкой из гофрированного алюминия, со сводчатым глинобитным фасадом и черепичной крышей в испанском стиле. Сквозь открытые окна пикапа влетал аромат печеной кукурузы.
—Чертовски умная маскировка, — заметил Завала.
—А ты хотел, чтобы тебя встречали неоновой вывеской? Типа «Добро пожаловать! Здесь убивают китов»?
—Надо было прихватить пистолеты, — с дурашливой серьезностью произнес Завала. — Того и гляди нападет гигантская тортилья. Я слыхал, одного бедолагу пришибло буррито...
—Прибереги эти байки на обратный путь. — Остин выбрался из машины и направился к резной двери из темного дерева.
В белоснежной приемной их встретила улыбчивая мексиканка за стойкой.
—Buenos dias[17], — сказала она. — Вам повезло, сейчас начнется экскурсия. Вы ведь не из группы с круизного лайнера?
Остин изобразил улыбку.
—Мы сами по себе. Проезжали мимо и вдруг увидели знак.
Снова улыбнувшись, девушка предложила присоединиться к группе пожилых туристов — в основном из Америки и главным образом со Среднего Запада (если судить по акцентам). Эта же девушка работала гидом, она проводила Остина и Завалу к пекарне.
—На кукурузе основывалась жизнь в Мексике, и тортильи были главной пищей на протяжении нескольких веков — как для аборигенов, так и для испанских поселенцев. — Она провела мужчин мимо жерновов, в которые ссыпалась кукуруза. — Многие годы люди готовили тортильи в домашних условиях. Перемалывали кукурузные зерна в муку, смешивали ее с водой, раскатывали тесто и, порезав его на кусочки, прессовали и запекали. С увеличением спроса на них в Мексике и особенно в Соединенных Штатах изготовление тортилий стало более централизованным. Это позволило нам модернизировать производственные цеха и заодно повысить эффективность и качество гигиены.
Следуя за основной группой, Остин прошептал Завале:
