Эмилио Сальгари - Черный Корсар
Вдруг он сделал глубокий выпад. Выбить шпагу из рук кастильца было делом одной минуты.
Оказавшись безоружным, кастилец побледнел и испуганно вскрикнул. Сверкающее острие шпаги корсара на мгновение задержалось у его груди, затем поднялось кверху.
— Вы отличный боец, — сказал корсар, салютуя противнику. — Вы не хотели отдавать мне шпагу, но я возьму ее сам взамен вашей жизни.
На лице кастильца отразилось глубокое изумление, он застыл на месте, словно не веря, что остался в живых.
Внезапно он быстро подошел к корсару и протянул ему руку.
— Мои соотечественники утверждают, что флибустьеры — бесчестные люди, занимающиеся лишь грабежом на море, я же теперь могу подтвердить, что среди них есть достойные люди, которые в рыцарстве и благородстве превзойдут самых благовоспитанных дворян Европы… Господин рыцарь, вот вам моя рука: благодарю вас!..
Корсар с чувством пожал его руку, затем, подняв упавшую шпагу, протянул ему ее:
— Сохраните ваше оружие, синьор: мне достаточно, если вы пообещаете не воспользоваться ею против нас до завтрашнего дня.
— Обещаю вам, синьор, клянусь честью.
— Теперь позвольте связать вас. Мне жаль прибегать к этой крайности, но я не могу обойтись без нее.
— Делайте что хотите.
По знаку корсара Кармо подошел к кастильцу и связал ему руки, затем препоручил его африканцу, который поспешил отвести его наверх, в компанию к племяннику, слуге и нотариусу.
— Надеюсь, визитов больше не будет, — заключил Кармо, обращаясь к корсару.
— Боюсь, что вскоре к нам пожалуют другие гости, — ответил капитан. — Все эти таинственные — исчезновения не могут не всполошить родственников графа и его племянника, и тогда вмешаются власти Маракайбо. Нам стоит подумать о том, как бы забаррикадироваться изнутри и подготовиться к обороне. Ты не заметил, нет ли огнестрельного оружия в доме?
— Я нашел на чердаке аркебузу и припасы к ней, а также старую, заржавевшую алебарду и латы.
— Аркебуза нам пригодится.
— А сможем ли мы выстоять, капитан, если солдаты пойдут на штурм дома?..
— Там будет видно, а сейчас могу тебе сказать, что живым меня Ван Гульду не видать!.. Итак, подготовим,-ся к обороне. Позднее, если останется время, подумаем о трапезе.
Африканец вернулся, поручив Ван Штиллеру охранять пленников. Узнав, что нужно делать, он горячо принялся за дело.
С помощью Кармо он притащил в коридор всю самую тяжелую и громоздкую мебель, что не обошлось, разумеется, без долгих, хотя и бесполезных, причитаний нотариуса. Шкафы, ящики, массивные столы, комоды — все было свалено возле двери, так что получилась надежная баррикада.
Не довольствуясь этим, флибустьеры с помощью других ящиков и мебели соорудили вторую баррикаду, у подножия лестницы, на случай если дверь не выдержит напора.
Едва они закончили подготовку к обороне, как увидели, что Ван Штиллер кубарем катится с лестницы.
— Командир, — воскликнул он, — на улице столпились горожане и все смотрят на наш дом! Я думаю, они заметили таинственное исчезновение входивших людей.
— Ах так!.. — заметил, глазом не моргнув, корсар.
Спокойно поднявшись по лестнице, он, стоя за занавеской, выглянул в -окно, выходившее на улицу.
Ван Штиллер сказал правду. Человек пятьдесят, разделившись на группы, толпились на противоположном конце улицы. Они оживленно переговаривались и указывали на дом нотариуса, в то время как из окон соседних домов выглядывали обеспокоенные люди.
— То, чего я боялся, того и гляди, случится, — пробормотал корсар, нахмурив лоб. — Ладно, если уж и мне суждено погибнуть в Маракайбо, значит, так записано в книге судеб. Бедные мои братья, кто же за вас отомстит!.. О!.. Видно, смерть еще не близка, а фортуна улыбается пиратам с Тортуги!.. Кармо, ко мне!..
Услышав, что его зовут, моряк не замедлил явиться.
— Слушаю, капитан.
— Ты мне сказал, что нашел боеприпасы.
— Да, бочонок фунтов на восемь — десять пороха, синьор.
— Поставь его в коридоре, под дверью, и приладь к нему фитиль.
— Гром и молния! Мы взорвем весь дом?
— Да, если понадобится.
— А пленники?
— Тем хуже для них, если солдаты попытаются нас схватить. Мы имеем право на защиту и воспользуемся им без колебаний.
На улице, вдали, показался отряд аркебузиров, сопровождаемый толпой любопытных. Под командованием лейтенанта маршировало две дюжины отлично вооруженных мушкетами, шпагами и дагами солдат, словно направлявшихся на войну.
Рядом с лейтенантом корсар заметил какого-то старого господина с седой бородой, вооруженного шпагой, и решил, что это кто-нибудь из родственников графа или молодого человека.
Отряд проложил себе дорогу среди граждан, заполонивших улицу, и остановился в десяти шагах от дома нотариуса. Солдаты выстроились в три шеренги и взяли мушкеты наизготовку, словно собирались открыть огонь.
Понаблюдав несколько минут за окнами, лейтенант переговорил со стоявшим рядом стариком, затем решительно подошел к двери и постучал тяжелым молотком.
— Во имя закона, откройте!
— Вы готовы, мои храбрецы? — спросил корсар.
— Готовы, синьор, — ответили Кармо, Ван Штиллер и африканец.
— Вы останетесь со мной, а ты, мой славный африканец, поднимешься на верхний этаж и посмотришь, нет ли там лазейки, которая позволит нам выбраться на крышу.
С этими словами он поднял жалюзи и, облокотившись на подоконник, спросил:
— Что вам угодно, синьор?
Увидев вместо нотариуса мужественное лицо корсара, одетого в широкополую черную шляпу с развевающимся черным пером, лейтенант растерялся от удивления.
— Кто вы такой? — спросил он спустя мгновение. — Я хотел бы поговорить с нотариусом.
— Я его заменяю, поскольку он пока не может двигаться.
— Тогда откройте: у меня приказ губернатора.
— А если я не захочу?
— В таком случае я не отвечаю за последствия. В этом доме происходят весьма странные вещи, и я получил приказ узнать, что случилось с господином Педро Конксевиа, его слугой и его дядей, графом Лер-мой.
— Если вам не терпится это узнать, то могу вам сказать, что они находятся у нас в доме, все в добром здравии и даже в отличном расположении духа.
— Пусть они сойдут вниз.
— Это невозможно, синьор, — ответил корсар.
— Я требую подчиниться или велю взломать дверь.
— Как вам угодно, но предупреждаю, что за дверью установлен бочонок с порохом, и при первой же попытке взломать дверь я подожгу фитиль и взорву дом вместе с нотариусом, господином Конксевиа, его слугой и графом Лермой. Теперь попробуйте, если посмеете!..
При этих словах, произнесенных спокойным, решительным тоном, не допускавшим ни малейших сомнений, ужас объял солдат и присоединившихся к ним зевак. Кое-кто поспешил убраться подобру-поздорову, опасаясь, что дом, того и гляди, взлетит на воздух. Даже лейтенант отступил назад.
