Юлия Алейникова - Из Индии с любовью
– Да хватит тебе, угомонись! Подумаешь, поработали недельку, – миролюбиво начал Денис.
– Подумаешь?! Я тоже могла бы валяться у бассейна, а не горбатиться среди гор грязного белья, – продолжала орать Вероника.
– Кончай, говорят тебе, – уже более жестко выступил Денис. – Ты забыла, как мать сутками вкалывала, когда перестройка началась и нам есть стало нечего, а когда она с отцом развелась и одна нас тащила? Так что закрой рот и помолчи!
Я разревелась. Все, что говорил Денис, было правдой, но я никогда не думала, что они это когда-то оценят.
– Мам, ну что ты? – испугался сын. – Ну, прости, ну я, правда, не хотел тебя расстроить! Мамочка!
– Спасибо, мой хороший! – только и смогла выдавить я, давясь слезами.
– Мам, прости и меня тоже, – полным раскаяния голосом попросила Вероника, становясь на колени и обхватив меня за талию.
Мы обнялись и заплакали уже все втроем.
– Вот и славно, – сдавленным голосом пробурчал Василий, отвернувшись от нас и как-то подозрительно шмыгая.
Инцидент был исчерпан.
Глава 10
На следующий день, получив расчет и простившись с командой, с капитаном и даже кое с кем из пассажиров, мы покинули судно. Решив не экономить, добрались на такси до вокзала и благополучно сели в поезд. Через четыре часа мы уже оказались в Тулузе. Настроения осматривать город у нас не было, и мы, пообедав в ближайшем «Макдоналдсе», отправились на автовокзал. Решив не рисковать с местными авиалиниями, мы избрали более консервативный способ добраться до дома. К вечеру мы ступили на родную землю Ниццы.
– Слушайте, я не верю, что мы наконец добрались! Не могу осознать, что нас не было дома всего меньше месяца! Кажется, год прошел! – счастливым голосом говорил Денис, вдыхая полной грудью приморский бриз, наполненный ароматами цветущих кустарников и сосен.
– Да уж, как будто от кошмара очнулись, – присоединился к его восторгам Василий. – Ну что, на такси – и домой?
– Ура!
– Ура! – кратко выразили свои чувства мы с Вероникой.
Загрузившись в такси, я с наслаждением взирала на знакомые улицы, полюбившийся мне вид бухты Ангелов и незаметно для себя принялась вслух строить планы на ближайшее будущее:
– Приедем, я сразу родителям позвоню и Наташке, они там, наверное, с ума сходят!
– Точно! Ко мне же люди должны приехать, звонили, наверное, сто раз, думают, куда я пропала, – вскинулась Вероника.
– Хорошо, что Костик только в августе собирается приехать, – лениво протянул Денис.
– Надо будет сегодня же заняться поисками Ани и Павла. Позвоню Стасову, посоветуюсь с ним, – сказал Василий.
Дальше все ехали молча, думая каждый о своем.
Вот среди сосен показались знакомые ворота, за оградой виднелась крыша родного дома. Мы высыпали из машины. Василий рассчитался с водителем, и такси уехало.
– Ну, что стоите? Звоните! – В радостном волнении Василий подтолкнул нас к воротам.
Преодолевая какой-то странный, радостный трепет, я нажала на кнопку переговорного устройства.
– Представляю, как они обалдеют, когда нас увидят! – предвкушал Денис фурор, который произведет на персонал виллы наше возвращение.
Но время шло, а никакого ответа на звонок не было.
– Да что они там, заснули, что ли? – рассердился муж и нажал на кнопку так сильно, что звон стало слышно даже за воротами.
– Может, там нет никого? – предположил Денис.
– Куда, интересно, они подевались?
– Что значит – куда? Повара мы отпустили. Горничные в наше отсутствие должны появляться раз в три дня, чтобы поддерживать порядок, а садовник работает только утром, – озарило меня.
– Точно! Вот баран! – постучал себя по лбу муж. – Кто помнит, какой у нас код?
– Вась, ну ты даешь! Совсем заплавался! День нашей свадьбы, – напомнила я ему, слегка обидевшись. – Его ты, надеюсь, еще помнишь?
– Конечно! – ответил любящий супруг, воровато оглядываясь на пасынков.
Вероника молча подошла к пульту и набрала код. На экране появилась надпись: «Код неверный».
– Чепуха какая! – возмутилась дочь.
– Дай-ка мне, – в полной уверенности, что только мне доподлинно памятен этот код, я нажала соответствующие цифры.
«Код неверный» – снова выдало устройство.
– Вы что, издеваетесь?! – начал наливаться кровью Василий. – Какой код вы набирали?
– Двенадцатое февраля две тысячи восьмого года.
– Ну да, – подтвердила Вероника.
– Руки у вас не из того места, наверное, растут, – зло прокомментировал он, берясь за дело.
Результат его усилий не замедлил появиться на табло: «Неверный код».
– Да елки-палки, они что, издеваются? Вы точно код не перепутали?
– А ты другой знаешь? – ехидно поинтересовалась Вероника.
Судя по выражению его лица, Василий не знал никакого. Он робко взглянул на Дениса. Тот молча, уверенно кивнул.
– Так. Ладно. В чем дело?
– Не знаю. Может, кто-то сменил код? – неуверенно проговорила я.
– Кто и зачем? – строго спросил муж.
– Не знаю, может, сигнализация сработала, воры влезли, приехала полиция и велела сменить код?
– Если воры залезли, при чем же здесь код? – не отставал муженек.
– А я откуда знаю! – начала, в свою очередь, раздражаться я. – Сам бы придумал что-нибудь получше, а то только «что» да «почему», – огрызнулась я и повернулась к нему спиной.
– Видно, придется в родной дом через забор лезть, – вздохнул, кряхтя, Василий и поддернул штанины.
– Ты что, с ума сошел?! – крикнули мы в один голос. – Сигнализация сработает, и полиция сразу приедет!
– Вот и хорошо! Хоть домой попадем!
– Вась! Ты что, не понимаешь? Они тебя, как вора, задержат!
– Какой еще вор?! Это мой дом!
– Да? Чем докажешь?
– То есть как?!
– А так: документов у нас нет. Прислуги, чтобы подтвердить наши личности, тоже. Мы даже не граждане этой страны!
– Елки! Что делать-то будем?
– Пошли к соседям, к Петру Афанасьевичу, авось они нас пустят переночевать, а потом что-нибудь придумаем.
– Правильно! Молодец, мусик! – обрадовалась Вероника.
– Пошли скорее, а то есть хочется и ноги уже не держат! – поторопил нас Денис.
До парадного входа в усадьбу Пеньковых нам пришлось плестись около километра, в обход наших владений и прилегавшего к ним участка какого-то англичанина.
– Никогда не думала, что до них так далеко, – пожаловалась Вероника. – Зря мы такси отпустили.
– Да уж, это вам не через забор лазить, – простонал муж.
Наконец мы дотащились до ворот и позвонили. На этот раз нам ответили практически сразу, хоть и по-французски.
– Добрый вечер, мы к Петру Афанасьевичу, мы их соседи, Ползуновы, – представилась за всех нас Вероника.
– Добрый вечер. Господ Пенькофых нет дома.
– Как жаль, а когда они вернутся? Мы можем их подождать?
– Боюсь, что это невозможно, они уехали в Россию и возвратятся только через месяц.
– А нельзя ли им позвонить? Дело в том, что у нас что-то случилось с кодом, мы не можем попасть домой, возможно, они разрешат нам погостить у них пару дней?
– Извините, но я имею четкие инструкции беспокоить их только в крайнем случае.
– Но это и есть крайний случай! Нам негде ночевать!
– Думаю, лучше всего вам обратиться в полицию.
– Ах ты, гад французский! – заревел не своим голосом Василий. – А ну, открывай, живо, или я сам сейчас Петру позвоню! Он твою лягушачью рожу в два счета за порог выкинет. Без выходного пособия!
Француз, сохраняя прежнее холоднокровие, невозмутимо ответил:
– Месье, я советую вам удалиться, иначе я буду вынужден сам вызвать полицию.
– Лучше вызовите нам такси, если вас это не затруднит. Пожалуйста, – усталым голосом попросила я.
– Да, мадам, с удовольствием.
– Что ты с ним церемонишься?! Да я ему сейчас…
– Я с ним церемонюсь, потому что не хочу провести ночь в полицейском участке! Так что остынь. Сейчас придет такси, и мы поедем к Стасову.
– Точно! У него нет этих идиотов на побегушках! – обрадовался муж. – Ну ничего, вот доберусь до телефона, сразу позвоню Петру, пусть разберется с этим засранцем!
Переговорное устройство снова ожило:
– Такси прибудет через десять минут.
– Благодарю.
– Приятного вечера, – отключился наш невидимый собеседник.
Такси появилось через одиннадцать минут. Мы загрузились и поехали обратно в центр.
– Будем надеяться, что Стасов никуда не уехал, – скептически высказался Денис.
– Да он никогда никуда не ездит, – уверенно заявил Василий.
– Да? А ты откуда знаешь? – не унимался Денис.
– Он сам говорил.
– Ну, тогда конечно.
Дальше мы ехали молча. Ницца – город небольшой, и через двадцать минут мы звонили в дверь Алексея Александровича.
– Что теперь? – спросила Вероника минут через пятнадцать, когда надежда на то, что нам откроют, окончательно рассеялась.
– Не знаю, – зло ответил муж. – Они что, все сговорились? Может, Аннет позвоним?
