Андрей Ивасенко - Земля туманов
– Я еще девочка, пожалуйста…
Насильник посмотрел ей в глаза и его рот скривился в гадкой усмешке.
– Это недолго исправить, сладенькая. Так даже лучше. Если ты хочешь, то можно оставить все, как прежде, но будет немного больнее.
– Нет! – Девушка попыталась вырваться, но рука маньяка нашла ее шею и начала сжимать.
– Не трепыхайся, дура… – злобно прошипел он.
У Магды снова померкло в глазах, она стала задыхаться и оседать. И тут чья-то рука хлопнула насильника по плечу, и прозвучал голос:
– Оставь ее в покое, дрочила!
Маньяк ослабил хватку. Лицо его тотчас изменилось, окаменело. Он отпустил девочку и, резко развернувшись, наотмашь полоснул ножом – острая сталь вспорола воздух.
Магда опустилась на брусчатку, опершись спиной о холодную стену, и дальнейшие события наблюдала как во сне.
Она увидела высокого мальчика, негра, примерно одного возраста с ней, но очень крепкого. Тот стоял и ухмылялся, словно издевался над маньяком, даже успел подмигнуть Магде, точно давней знакомой.
– Убирайся вон, грязный негр, если не хочешь, чтоб я расквасил тебе рожу, – процедил сквозь зубы маньяк. Злость скворчала в нем, как яйца на раскаленной сковородке.
– Катись сам, пока морда целая. – Он сплюнул вбок.
– Прикуси язык! Я тебе, сопляк, щас задницу порву на щупальца осьминога! Будешь знать, на кого хвост поднимаешь!
– Морячок?.. Хм… А у тебя харя не треснет по диагонали зигзагом?! – спокойно поинтересовался негр и, заметив похожий шрам на лице маньяка, добавил: – Однажды это уже с тобой случилось. Верно, дрочила?
– Нету в порту еще наглеца, который бы ушел от моего ножа, – процедил маньяк и его глаза в желтом свете луны блеснули яростью. – Ты попал, ниггер! Конкретно попал!
Подросток стойко принял вызов. Улыбнулся, вытянул вперед руку, сжатую в кулак, и показал оттопыренный средний палец, при этом ухмыляясь. Он имел вид человека, которому все нипочем, кто может жевать гвозди и выплевывать пули.
Маньяк рассвирепел. Он едва не дымился от злости.
Негр продолжал улыбаться, не сводя глаз с противника.
Между ними завязалась драка.
Насильник рычал, точно в него вселился легион бесов, он совершил несколько резких выпадов, пытаясь достать малолетнего наглеца ножом, но тот был ловок, проворен и неуловим. В его движениях не было никакой симметрии, скорее – какая-то боевая хореография.
Очередная атака – и мальчик опустился вниз, провернулся юлой на одной ноге и сделал подсечку нападавшему. Нелюдь растянулся на камнях, приподнялся, тряхнул головой, отполз на четвереньках чуть в сторону и попытался встать, произнеся: «Дешевый трюк, черномазый…» Но негр снова его опередил – подпрыгнул, выполнил сложную акробатическую стойку на одной руке и врезал пяткой под ухо противнику. Тот так и шлепнулся оземь во весь свой рост. Нож выпал из ослабевшей руки. Тело мерзавца пару раз судорожно дернулось. Удар оказался такой силы, будто к ноге мальчика была привязана невидимая гиря. Больше злодей не пошевелился.
Негр ногой отшвырнул выпавший из руки маньяка нож в сточную канаву, повернулся и, подойдя к девочке, уверенно протянул руку.
– Меня Джо зовут, Джо Снежок, – представился он, сверкнув зубами, и предложил: – Тебя провести домой, красотка? Далеко живешь?
Магда не подала ему руку, ее до сих пор трясло. Встала сама и, заметив скользнувший по ее оголенным ногам взгляд, поспешно оправила платье.
– А тебе какое дело? – немного осмелела она. И тут же испытала замешательство и смутилась.
– Могла бы и спасибо сказать, – усмехнулся Джо, не отрывая взгляд от ладной фигуры мулатки, пытаясь заглянуть ей в глаза.
– Он… живой? – Магда опасливо покосилась на мерзавца, растянувшегося на земле.
– Забудь, – ответил Джо, – если и выживет, то охотиться на девочек больше не сможет. Ему понадобится сиделка до конца его дней.
– Ты здорово дерешься. Где так научился? – удивление ее было безмерно.
– Капоэйре [20]меня обучил отец. Там, где мы жили раньше, он был лучшим на побережье.
– Ты случайно не беженец? Здесь хватает аборигенов, но…
– …мало негров? – продолжил за нее спаситель и усмехнулся.
– Ага. Потому и думаю, что ты – беженец. Из Африки?
– Нет, из Южной Америки. Кстати, в этом городе почти все его жители бывшие беженцы, как я слышал. Ведь когда-то они и основали его.
– Верно. А почему ты выбрал Австралию?
– Долго объяснять, но жить там, где мы жили с отцом, намного сложнее, чем здесь. Бразилия – это сплошные соляные болота и люди там до тридцати не все доживают. [21]Да и не мой это был выбор.
– А твой отец…
– Его уже нет в живых. Нас, сотни две нелегалов, везли в трюме контрабандисты. Отец подхватил какую-то заразу, лихорадку, кажись, и до Австралии не дотянул… Многие тогда умерли.
Магда все еще не верила своим глазам, бросая взгляд то на поверженного злодея, то на того, кто отстоял ее жизнь и честь. Шум ветра превратился в шелест, и радость спасения музыкой звучала у нее в голове. Голос мальчика был мягок и доброжелателен, зачаровывал, как песня, от него веяло непоколебимой уверенностью и девушке это понравилось. Джо Снежок вызывал у нее неподдельный интерес. Это был не один из тех соседских мальчишек со щенячьими шеями, что заигрывали с ней, а настоящий герой, которого любая девушка грезит встретить, воспоминания о котором она и в глубокой старости будет перебирать, словно бусинки на четках, ожидая в молитве пришествие сна или смерти.
– Магда… Спасибо… – представилась и поблагодарила девочка. Страх начинал мало-помалу исчезать из ее души.
– Да ладно, – Джо расплылся в улыбке. – Сочтемся как-нибудь.
Девочка сама протянула ему руку. А спустя некоторое время нашла для Джо Снежка и место в своем сердце.
Так состоялось их знакомство. Снежок проводил Магду домой. Сердце мальчика часто-часто билось, когда он смотрел на нее, и он не мог найти этому объяснений. А девочка улыбалась и прятала глаза, держась за его руку. В ту ночь не было даже луны, но в начинающемся разгаре бури расцвела самая что ни на есть романтическая любовь. Звезды зажглись в их зрачках, и молнии остановились на небе. Ни он, ни она не понимали тогда происходящего, но чувствовали: то, что творится с ними, – прекрасно. Потом они долго не могли уснуть, думали друг о дружке, разговаривали, словно находились рядом и их не разделяли Пустоши: она – лежа на кровати в своей комнате, он – растянувшись на циновке в доме на холме, шлепая себя по лицу, чтобы отогнать жужжащих москитов. И говорили обо всем на свете – о родителях, о пережитых приключениях, о радостях и невзгодах – пока их не сморил сон.
