Джеймс Купер - Блуждающая Искра
Эти слова были услышаны и поняты. Часть присутствующих ответила на них рукоплесканиями, другие отнеслись недоверчиво, находя дело темным.
Между тем люгер, встретив более крепкий ветер, понесся с неимоверной быстротой и скоро совершенно скрылся из виду, повернув в одну из следующих бухт.
«Прозерпина» также не оставалась в бездействии. Едва стало очевидным бегство маленького люгера, как на фрегате все пришло в движение: паруса, как белые облака, окутали его мачты сверху донизу, и он также понесся вслед за удалявшейся «Блуждающей Искрой».
Двадцать минут спустя после того, как люгер пронесся под высоким мысом в виду еще не успевшей разойтись толпы, показался фрегат. Возникло сомнение, не следует ли наказать выстрелами дерзость осмелившегося подойти так близко неприятеля; но на фрегате снова развевался английский флаг, внушавший страх и почтение, и бедные горожане не знали, за кого же им принять в конце концов это военное судно. Ничто на палубе фрегата не давало ключа к разгадке этой задачи. Поэтому мнения разделились, и, как всегда в таких случаях, было очень трудно на каком-нибудь остановиться. Одно было ясно, что, в случае, если даже это был французский фрегат, в его намерения не входило причинить какой-нибудь вред городу, а потому большинством голосов решено было не начинать перестрелки.
Через десять минут скрылась из виду и «Прозерпина», которая, завернув в ту же бухту, куда направилась «Блуждающая Искра», увидела ее перед собой на расстоянии доброй мили, так что удача преследования становилась более чем сомнительной. Тем не менее фрегат не оставлял своего намерения, и одно время ему удалось даже немного сократить расстояние, хотя вслед за тем пришлось убедиться в несомненной недостижимости цели; люгер, точно пользуясь случаем выказывать все свои достоинства, кокетничал и рисовался легкостью, грацией и быстротой — он подвигался на шесть саженей, в то время как фрегат уходил на пять.
Капитан Куф сознавал всю безнадежность погони: к тому же он не был уверен, неприятельское ли это судно, хотя его ответы на сигналы с фрегата были очень подозрительны, но между тем он уходил из дружеского порта.
Но вот люгер подошел на расстояние почти нескольких часов к восточному берегу Корсики[20], изобилующему бухточками, в которых ничего не стоило скрыться такому маленькому судну. Тогда опытный капитан направился к северу, как бы пробираясь к Ливорно или к Генуэзскому заливу. Заметив перемену направления фрегата, люгер, прикрытый западным выступом острова Эльбы, совершенно скрылся из виду, собираясь, повидимому, обогнуть этот остров.
Эта погоня двух судов естественно сильно заинтересовала население городка Порто-Феррайо, являясь целым событием в их монотонной жизни. Несколько любопытных верхами на лошадях, перебираясь с одной возвышенности на другую, проследили это занимательное состязание и привезли в город известие о его результате. Теперь, хотя были еще сомневающиеся люди, но большинство примкнуло к мнению градоначальника — горячего защитника Рауля. Он не поскупился на яркие краски, а заключил свою речь выражением полнейшей уверенности, что на острове Гернсее, население которого было смешанного происхождения, именно и должны были строиться суда такого рода для того, чтобы им было удобнее и безопаснее крейсировать в виду своих соседей — французов.
Посреди всеобщих предположений, догадок, сомнений и опасений одно только лицо молча переживало самые разнообразные, быстро сменявшие одно другое впечатления. Джита то радовалась, то испытывала чувство тоски и страха, то надеялась, то впадала в полное отчаяние. Ей незачем было высказывать какие-нибудь догадки, поддерживать чьи-нибудь мнения, делать предположения. Она внимательно прислушивалась ко всему, что говорилось около нее, и радовалась тому, что ее свидания с молодым корсаром прошли незамеченными. Наконец все ее тревоги миновали, и осталось одно лишь чувство нежного сожаления, когда вернувшиеся всадники сообщили, что фрегат направился к северу, а люгер, повидимому, желал пристать к корсиканскому берегу, — очевидно, с целью повредить торговле этого враждебного острова.
Глава VII
Таково было положение дел в Порто-Феррайо в полдень, в час, когда его обыватели предаются послеобеденному отдыху. Но перед наступлением вечера, когда подул свежий ветер с моря, и жители снова высыпали на улицы для вечерней прогулки, внезапно пронесся слух, все более и более подкреплявшийся, что люгер «Крыло и Крыло» вновь подплывает к порту с поразительной скоростью, легкостью и уверенностью, как испытанный друг. Это известие с быстротой молнии переходило из уст в уста. Давно не случалось столько одновременных событий в этом мирном местечке. Мужчины, женщины и дети — все бросились на террасу, желая своими глазами убедиться в действительности этого сообщения. Престарелые, слабые и калеки напрасно взывали о помощи, в которой им до сих пор не отказывали; теперь от них убегали, как от зачумленных, предоставляя им карабкаться на террасу, как им угодно. Даже матери, тащившие за собою малых ребятишек, бросали их на полдороге. Словом, была полная сумятица, возбуждавшая и смех и пересуды, но, в сущности, совершенно естественная.
Не прошло и десяти минут с момента распространения этой последней новости, как наверху террасы собралось уже до двух тысяч человек, в числе которых находился Томазо-Тонти, Джита и другие, уже известные нам лица. Повторился буквально вчерашний вечер, только с еще большим количеством любопытных.
Действительно, люгер приближался на всех парусах, как лебедь, плывущий к своему гнезду. Английский флаг торжественно развевался наверху реи, а по ходу судна было очевидно, что ему прекрасно известен берег и что он не ожидает никакой опасности. С полным доверием проходил он чуть не под дулами орудий местной батареи, и такую смелость можно было объяснить не иначе, как его признанным положением друга.
— Заметьте, синьор Андреа, — с торжественным видом обратился Вито-Вити к вице-губернатору, — ни одно из этих негодных республиканских судов никогда не осмелилось бы подойти таким образом к Порто-Феррайо, зная, с кем ему придется иметь здесь дело. Ведь это значило бы сунуть голову в львиную пасть!
— Вы поразительно переменили ваше мнение на этот счет, сосед Вити, — несколько сухо возразил ему вице-губернатор, в душе которого остался некоторый осадок недоверия к Раулю после его промаха с Цицероном и других неточностей. — Начальники города должны быть осторожны и сдержанны.
— Пусть заявится человек более благоразумный и осмотрительный, чем бедный подеста города Порто-Феррайо, и пусть он это докажет. Я не признаю себя самым праздным и невежественным человеком во владениях великого герцога. Могут оказаться более ученые, как вы, например, ваше сиятельство, но вы не встретите человека более ревностного и преданного своему долгу.
