Павел Горьковский - Черный парус, адские берега
– Здорово. Тебе надо было прикарманить ту, другую книгу.
– Джентльмены не воруют!
– Не воруют, это точно. Джентльмены – грабят! – Девушка воодушевилась, схватила его за руку и перешла на взволнованный шепот. – Боюсь, что Мисси из-за этой книжки попала в большую беду! Джерри, послушай, ты вроде толковый джентльмен и, считай, одного со мной роста. Одолжи мне на денек штаны, рубашку и башмаки – выбраться в город и поискать старушку Мисси?
Надо признать, сеньорита Флора – отчаянная девушка.
– Но как, милая леди, как ты собираешься попасть в город?
– Как и любой джент… Тьфу… Как любой и каждый, кого господь не сподобил ходить по водам, словно святого апостола Андрея! Разумеется, вплавь.
Джерри яростно замахал руками:
– Нет! Нет, ни в коем случае, я не могу допустить подобного! Поверьте, Флора, я завтра отправлюсь на берег с первой же шлюпкой, загляну в каждую дверь и под каждый камень, поговорю с каждым, кто имеет язык. Если Мисси там, я ее найду! Обязательно!
Он выбежал из каюты окрыленный.
Дело оказалось далеко не таким простым, как представлялось. Джерри выпрыгнул из шлюпки и бегом бросился к торговым рядам. Рыночные торговцы в ярких тюрбанах кричали на всех языках одновременно, но при этом не понимали ни слова, зато бойко тыкали в руки доверчивых покупателей экзотические фрукты таких размеров, цветов и форм, каких Джерри даже во сне представить не смог бы. Огромных, свежевыловленных рыбин поливали водой и оборачивали пальмовыми листьями, чтобы дольше сохранить их свежесть, а в самодельных плетеных клетках и садках свиристели и щелкали попугаи и всяческие пичуги невообразимых расцветок. Любая из них могла бы принести перекупщику немалый куш, если довезти ее живой до Лондона или Марселя.
Ветер теребил края выставленных на продажу хлопковых тканей, а бусы из розоватых ракушек, алых кораллов и мелких камешков маняще позвякивали. Менялы бесстрастно курили кальян и дремали около открытых сундуков с золотыми и серебряными монетами, а попрошайки дергали молодого человека за рукава с такой силой, что едва не порвали камзол!
Специи, за гран которых в Лондоне просили не меньше соверена, были свалены прямо на земле огромными грудами. Здесь их не взвешивали на аптечных весах, а продавали целыми мешками! Разогретые солнечными лучами, рыночные ряды источали дурманящие волны ароматов, способные вызвать головокружение.
Джерри выбрался из пестрого торгового водоворота, оглушенный и растерянный, стал оглядываться в поисках кого-нибудь, сносно владеющего английским языком. Он остановился на человеке, в наброшенном прямо поверх голого тела гвардейском мундире – местами выцветшем до белизны и истрепанном, зато абсолютно британском.
– Мистер, – начал было Джерри, обращение «сэр» мало гармонировало с заросшей щетиной физиономией, запахом пота и перегара, исходившими от собеседника, и в особенности с крупными паразитами, вольготно бродившими среди седых волос, покрывавших грудь дядьки.
– Ась?
– Я разыскиваю даму! Помогите мне, пожалуйста! – заорал Джерри.
– Даму? Девки там, приятель, – дядька махнул рукой в сторону группки полуголых портовых шлюшек, которые стояли на жаре, обмахиваясь подолами, и перебрасывались с матросами похабными шуточками.
– Нет, она не проститутка! Просто дородная дама. – Джерри развел руки у бедер, демонстрируя стати Мисси. – Полная, не юная. Вы понимаете? – собеседник кивнул, и Джерри продолжал, для доходчивости изображая жестами разные приметы пропавшей толстухи, вроде круглых рукавчиков на платье или чепца. – Черная, темная, как негры! В белом переднике, на голове чепчик с кружевами. Вы понимаете, что такое кружева?
– Да. Понимать. Курва – что не понять? В черном. Такая есть, да. Все. Идем…
Небритый нахлобучил видавшую виды треуголку, поманил Джерри за собой и, прихрамывая, побрел к белоснежному забору с высокими воротами – входу на невольничий рынок.
Торговля рабами составляла основу благополучия многих портовых городов. Негры продавались здесь оптом и в розницу – целыми вереницами, скованные по рукам и ногам, они сидели в тени глинобитного забора. Наиболее достойные экземпляры, большей частью детишки и молоденькие девушки, стояли и сидели на специальных подставках, а на шее у них весели рукописные таблички, на разных языках перечислявшие их достоинства. Спутник Джерри уверенно двинулся к навесу из циновок, под которым расположились работорговцы. В дневные часы торговля шла вяло, и они коротали время за игрой в кости, хохотали и оживленно болтали. Небритый переговорил по-португальски с потным толстяком в турецкой феске, повернулся к Джерри:
– Сто реалов хочут за даму. Серебряных португальских реалов. Все.
Сколько это в гинеях? Или в ливрах? Джерри задумался – какие-то деньги у него в кошельке задержались после игры. Но торопиться не стоило.
– Очень дорого. Пусть ее сперва покажет – может, это вообще не Мисси!
– Мисси, Мисси! Она! – подхватился с места потный, принялся вопить, размахивая руками, а его собеседник потрясенно прищелкивал языком и перевел:
– Дам здесь мало – сам смотри. Твоя сильно кричит, ругается. Он хотел язык отрезать. – Джерри фыркнул, представив, как натерпелся работорговец, позарившийся на свободу голосистой и скандальной Мисси, запросто пускавшей в ход кулаки. – Только нехорошо. Если умереть – что? Он кормил, он поил, как себя. Вода грел ей умываться. Опиум купи, ее напоил, чтобы спала – тоже убыток. Торговаться не будет, устал. Все.
– Ладно, сговорились. Только пересчитаю свое золотишко на ваши реалы, – Джерри вытащил из кармана и высоко подбросил гинею, с таким расчетом, что кругляшка золота шлепнулась как раз между игроками в кости – они мигом оживились, принялись наперебой уговаривать новичка испытать счастье. На свою беду потный работорговец был человеком азартным, и после нескольких туров игры Джерри получил законные права на человеческую единицу женского пола, причем без всякого ущерба для кошелька. Засунул сомнительную купчую с печатью в карман и строго наказал к вечеру доставить приобретение на борт бригантины «Святая Анна», и, жизнерадостно насвистывая, отправился глазеть на местные диковинки. Он предвкушал, какой приятный сюрприз приготовит для сеньориты Флоры.
Он даже предположить не мог, какие сюрпризы ждут его самого. Фелука работорговца, пришвартовалась к борту, гребцы-негры под руководством хромого знакомца Джерри подняли на палубу что-то вроде огромного парусинового свертка и без всяких церемоний вытряхнули из него… стройную белолицую женщину, погруженную в тревожный опийный сон!
