Олег Мушинский - Солидный куш
Алина сочувственно кивнула, и Фалко, окрыленный ее вниманием, продолжил:
— Если бы этот идиот — адмирал Лярд — держался первоначального плана, все было бы отлично, но ему непременно хотелось взять Алый атолл. Взяли, между прочим. Битва была — даже вспоминать страшно. Море на десять миль полыхало. Семьдесят наших кораблей против их девяносто, да еще три крепости — одна другой сильнее. Но мы победили! Пустили на дно корабли краббов, превратили в руины их крепости… — Фалко тяжело вздохнул. — Едва мы подняли флаг адмирала над главной крепостью, как подошел объединенный флот краббов. Одних дредноутов сотня. А у нас на плаву хорошо если пятнадцать кораблей оставалось, да и команды, кто еще живой, на берегу с легким оружием. Посмотрел на ситуацию наш бравый адмирал, спустил свой флаг и поднял белый. Вот так вот. Адмирала на радостях краббы в жертву Фервору принесли, а уцелевших кого в рабство продали, кого родные выкупили. Отец дал за меня выкуп, но по возвращении предъявил счет. За корабль, за обещанный металл, за выкуп и доставку его краббам. Каждую каплю в строку. А у меня только хламида краббовская да шарф — один знакомый наемник на день рождения подарил. Тут отец и вернулся к своему компромиссу. Мол, если стану проповедником, то за каждого новообращенного он мне белую коралку с долга спишет.
— И много ты еще должен? — спросила Алина.
— Несколько миллионов, — вздохнул Фалко. — Здесь ловить нечего, и я отправился на север. Обращал варваров.
— Вообще-то, решение твоего отца не вполне законно, — нахмурившись, заметила Алина.
— Конечно, — сразу согласился Фалко. — Но я дал слово, и бедным варварам приходится его держать.
Алина от души расхохоталась.
— Сколько же варваров приняло белую веру?
— Сотни две будет, — ответил Фалко, и повернулся к хранителю.
— Примерно так, — подтвердил тот. — Пока из миссии пришел только общий отчет, но, полагаю, эта цифра если и изменится, то ненамного и не в меньшую сторону.
Спустя ровно пять минут — с хронометром она, что ли, под дверью дежурила? — в палату заглянула ученица.
— Извините, — твердо сказала она. — Вам пора.
Хранитель Сергий со вздохом поднялся.
— Желаю тебе скорейшего выздоровления, Алина. Да хранит тебя Алгора от всех бед и напастей.
Он поднял руку в благословляющем жесте, и Алина склонила голову.
— Всего хорошего, Алина, — кивнул Фалко.
— И тебе тоже, Брик. Меня, наверное, завтра с восходом выгонят отсюда. Придешь встретить?
— Непременно.
Пылающий Фервор в небесах криво усмехнулся, и смешал все планы. У выхода из больницы Фалко остановил один из лейтенантов гарнизонного флота.
— Брик Фалко? Прошу прощения, но адмирал просит вас немедленно прибыть к нему на "Эдакс".
— А зачем я ему так срочно понадобился?
— Полагаю, в качестве гонца, — ответил лейтенант. — Ульи по-прежнему закрыты, а у вас самая быстрая лодка в Кампавалисе.
Он огляделся по сторонам, и, понизив голос, добавил:
— Недалеко от Секундуса замечен боевой корабль краббов.
Фалко едва удержался, чтобы не помянуть Ацера в присутствии Хранителя Заветов. За спиной звякнул колокол, возвещая начало заката. Звон тихо и печально раскатился по залу, словно заранее оплакивая тех, кому не доведется увидеть восход. А если адмирал прав, таких может оказаться очень много. Торопливо распрощавшись с хранителем Сергием, Фалко поспешил вслед за лейтенантом.
Тем временем в больнице Снежной Клементины служители гасили светильники. Алина, лежа на спине, задумчиво смотрела в серый потолок. Не так, совсем не так она представляла свое возвращение домой. Да и есть ли у нее теперь здесь дом? Отец купил его по настоянию матери, которой непременно хотелось жить в Старом городе. За восемь лет он вполне мог продать его, и вернуться в свою лачугу на окраине. Там Алине, кстати, нравилось гораздо больше. Там можно было гонять разноцветных рыбешек, играть в сказочных русалок-воительниц и до темноты слушать захватывающие дух истории, которые рассказывали старые матросы.
Незаметно для себя Алина задремала. Когда вновь открыла глаза, было уже совсем темно. Из приоткрытой двери падал неяркий свет одинокой лампы. Рядом с кроватью стоял человек во всем черном. Лицо его было скрыто маской. В правой руке человек держал пистолет.
* * *Алмазная шахта Секундуса была захвачена ровно за десять минут.
Ровно в полночь сменился караул. Трое солдат расположились в караульной башне у прохода к шахте и приступили к неспешному несению службы за флягой вина местного разлива. Самый молодой завистливо облизнулся и натянул на уши слухача. В одну минуту первого он постучал в иллюминатор караульного помещения.
"Чего тебе?", — просигналил пальцами старший по караулу.
"Корабль", — доложил солдат.
"Что за корабль?"
"Наверное, вот этот".
Со стороны Секундуса быстро приближался темный силуэт. Даже паруса были грязно-серые, сливавшиеся с вечерним сумраком. Пока старший по караулу соображал, кто бы это мог быть, корабль подошел почти вплотную и повернулся левым бортом. Он был похож на большущее, три сажени в диаметре и тридцать в длину, бревно. Настолько похож, что некоторые всерьез считали, что корабли краббов делаются из ствола одного дерева. Вдоль борта располагались десять орудийных портов, из которых торчали жерла пушек.
— Краббы, — ошарашено сказал старший по караулу.
Корабль краббов ответил утвердительно, бортовым залпом.
Алмазная шахта Секундуса располагалась у подножия длинного рифа. Защищавшая ее надводная крепость представляла собой две каменные стены, углом нависавшие над единственным входом. В двух саженях от уровня воды располагалась батарейная палуба, оснащенная пятью антикварными пушками. Из той стены, что была обращена в сторону открытого моря, торчали заросшие водорослями лезвия. Между двух стен были зажаты: казарма, опреснитель воды и маленький склад. В целом, когда-то это была грозно выглядящая конструкция, вполне способная напугать приличных размеров банду подводных авантюристов.
В те давние времена, когда шахта исправно приносила немалый доход, крепость надежно защищала ее от налетов северных варваров и разных бандитов. Постепенно шахта беднела. Королевские войска разбили кланы варваров и прогнали их далеко на север. Крепость обветшала, постепенно превратившись в контрольно-пропускной пункт в сочетании с почетной стражей. Гарнизон таял, как льдинка на солнце, и вскоре от него осталось всего двадцать солдат при пяти пушках, ядер к которым давно не было. Впрочем, они и не понадобились.
