Стервятники - Смит Уилбур
На рассвете, готовясь уходить, она прошептала:
– Ты спас мою бесполезную жизнь. В благодарность я должна спасти твою великолепную. – Она в последний раз поцеловала его и прошептала на ухо: – Я слышала, как Мономатапа, сидя на моей спине, говорил с Замой. Он считает, что Аболи вернулся отобрать у него звание Сына Неба. Завтра во время аудиенции он прикажет стражникам схватить вас и сбросить с вершины холма на камни, где ваши тела сожрут гиены и стервятники. – Иньози прижалась к его груди. – Я не хочу твоей смерти, господин. Ты слишком красив.
Она встала и молча выскользнула в темноту. Хэл подошел к очагу и подбросил свежих дров. Дым пошел в отверстие в конусообразной крыше, и пламя осветило хижину мерцающим желтым светом.
– Аболи? Ты один? Нам нужно немедленно поговорить, – сказал он, и Аболи вышел из-за занавески.
– Девушка спит, но говори по-английски.
– Твой брат собирается убить нас во время аудиенции.
– Девушка сказала? – спросил Аболи, и Хэл виновато кивнул, стыдясь своей неверности.
Аболи сочувственно улыбнулся.
– Значит, маленькая Пчелка спасла твою жизнь. Сакина порадовалась бы. Не считай себя виноватым.
– Если мы попытаемся бежать, твой брат пошлет за нами армию. Нам не добраться до реки.
– Значит, у тебя есть план, Гандвейн?
Зама пришел, чтобы отвести их к королю на аудиенцию. Они вышли из полутемной хижины на яркое африканское солнце, и Хэл остановился, разглядывая свиту Мономатапы. Ему трудно было определить ее численность, но на открытом пространстве двора стояли не меньше тысячи воинов личной гвардии короля; высокие головные уборы, украшенные журавлиными перьями, превращали каждого из них в гиганта. Легкий утренний ветерок раскачивал эти перья, а солнце блестело на широких наконечниках копий.
За ними стояла толпа вождей и представителей племен; она заполняла все свободное пространство и доходила до высоких гранитных стен крепости. У двери королевской хижины расположилась сотня жен короля. Некоторые были настолько отягощены жиром и многочисленными украшениями, что не могли ходить без помощи и тяжело опирались на служанок. Когда они шли, их ягодицы дрожали и колыхались, как пузыри, наполненные жиром.
Зама провел Аболи и Хэла в центр двора и оставил их там. Тяжелая тишина опустилась на толпу, никто не шевелился, пока командир стражи неожиданно не затрубил в спиральный рог антилопы куду и в дверях королевской хижины не появился Мономатапа.
Стон пронесся по толпе; все как один бросились на землю и закрыли лица. Только Хэл и Аболи остались стоять.
Мономатапа прошел к своему живому трону и сел на спину обнаженной Иньози.
– Заговори первым! – углом рта прошептал Хэл. – Не позволяй ему отдать приказ на казнь.
– Я вижу тебя, мой брат! – приветствовал Аболи короля, и ряды придворных в ужасе застонали при таком нарушении протокола. – Я вижу тебя, Великий Повелитель Неба!
Мономатапа никак не показал, что услышал его слова.
– Передаю тебе привет от духа нашего отца, Холомимы, который был Мономатапой до тебя.
Брат Аболи отшатнулся, словно перед ним появилась кобра.
– Ты разговариваешь с духами?
Голос его слегка дрожал.
– Сегодня ночью ко мне пришел наш отец. Он был высок, как большой баобаб, и лицо его было ужасно, а глаза как огонь. Голос его был словно небесный гром. Он пришел ко мне передать страшное предупреждение.
Собравшиеся стонали в суеверном страхе.
– Каково это предупреждение? – хрипло спросил Мономатапа, со страхом глядя на брата.
– Наш отец боится за наши жизни, твою и мою. Нам обоим угрожает страшная опасность.
Толстые жены закричали, а одна в припадке рухнула на землю, изо рта ее пошла пена.
– Что за опасность, Аболи?
Король в страхе осмотрелся, как будто искал убийцу среди придворных.
– Отец предупредил меня, что в жизни мы связаны, как и при рождении. Пока процветает один, процветает другой.
Мономатапа кивнул.
– Что еще сказал наш отец?
– Он сказал, что мы соединены как в жизни, так и в смерти. Он предрек, что мы умрем в один день, но этот день мы можем выбрать сами.
Лицо короля приобрело необычный сероватый оттенок и заблестело от пота. Старейшины закричали, а те, что стояли ближе, стали резать себе грудь и руки маленькими железными ножами, проливая на землю кровь, чтобы защитить короля от колдовства.
– Меня глубоко встревожили эти слова моего отца, – продолжал Аболи. – Я хотел бы жить здесь, с тобой, в Небесной Земле, чтобы защищать тебя от такой судьбы. Но увы! Тень отца предупредила меня, что, если я останусь здесь хотя бы еще на день, я умру, и Мономатапа умрет со мной. Я должен немедленно уйти и никогда не возвращаться. Это для нас единственный способ уберечься от проклятия.
– Да будет так! – Мономатапа вскочил и указал дрожащим пальцем. – Ты сегодня же должен уйти.
– Увы, мой любимый брат, я не могу уйти без того, за чем пришел к тебе.
– Говори, Аболи! Что тебе нужно?
– Мне нужно сто пятьдесят твоих лучших воинов для защиты от ужасного врага, который поджидает меня. Без них я наверняка погибну, а моя смерть станет предвестником смерти Мономатапы.
– Выбирай! – взревел Мономатапа. – Отбери моих лучших амадода и возьми их с собой. Они твои рабы, делай с ними что хочешь. Но уходи сегодня же, до захода солнца. Оставь мою землю навсегда.
Хэл в передовом баркасе перевалил через отмель и по рукаву дельты Мусела направился в открытый океан. За ним следовал второй баркас, Большого Дэниела, а впереди, на глубине в десять саженей, на том месте, где они его оставили, стоял на якоре «Золотой куст». Нед Тайлер при их приближении дал сигнал тревоги и приказал открыть орудийные порты. Баркасы были так забиты людьми, что на них не оставалось свободного места. Низко сидя в воде, они издали напоминали боевые каноэ. Блестящие копья и раскачивающиеся перья на головах амадода усиливали это впечатление, и Нед приказал сделать предупредительный выстрел. Когда прогремел выстрел и высокий столб пены поднялся там, где в воду на расстоянии кабельтова упало ядро, Хэл встал на носу и принялся размахивать своим вымпелом с крестом.
– Да пощадит нас Господь! – ахнул Нед. – Мы стреляем по капитану.
– Я не скоро забуду ваше приветствие, мистер Тайлер, – строго сказал Хэл, поднявшись на борт. – Меня нужно приветствовать четырьмя выстрелами, а не одним.
– Да благословит вас Бог, капитан, я знать не знал, что это вы. Я подумал, что это свирепые дикари, прошу прощения, сэр.
– Так и есть, мистер Тайлер. Так и есть! – И Хэл улыбнулся, видя замешательство, с которым Нед смотрел на поднимающихся на палубу великолепных воинов. – Как вы думаете, сможем мы сделать из них моряков, мистер Тайлер?
Едва корабль отошел от берега, Хэл снова повернул его носом на север и поплыл по проливу между материком и Мадагаскаром. Он направлялся в Занзибар, торговый центр побережья. Здесь он надеялся получить новости о священной войне на Африканском Роге и, если повезет, узнать о местопребывании «Морейской чайки».
Амадода тем временем привыкали к новой обстановке. Все на борту «Золотого куста» было им незнакомо и чуждо. Никто из них никогда не видел моря. Они считали баркасы величайшими каноэ из когда-либо построенных человеком, и размеры корабля потрясли их, поразила высота его мачт и ширина парусов.
Большинство сразу заболели морской болезнью, и потребовалось много дней, чтобы они привыкли к морю. Диета из сухарей и соленого мяса расстроила их пищеварение. Они тосковали по каше из проса и по калабасам с молоком и кровью. Им никогда не приходилось жить в таком тесном пространстве и не хватало простора саванн.
Они страдали от холода, потому что даже в тропическом море пассаты холодны, а теплое Мозамбикское течение гораздо прохладнее пропеченных солнцем равнин саванны. Хэл приказал Альтуде, который заведовал корабельными запасами, раздать воинам куски парусины, и Аболи показал им, как шить набедренные повязки и брезентовые куртки.
