Рональд Делдерфилд - Приключения Бена Ганна
...Проснулся я от страшного вопля. Было еще темно, до рассвета оставалось не меньше двух часов. Ночь выдалась безлунная, и я не видел койки Ника, не знал даже – на месте ли он. На корабле царила дикая сумятица, слышались крики, топот бегущих ног, звон металла и редкие выстрелы.
Наконец я собрался с духом и высек огонь кремнем, который всегда лежал у меня под рукой на полочке. При первой же вспышке я разглядел Ника, он сидел на бочонке у самой двери, бледный как мел. Выражение его лица испугало меня еще больше, чем зловещий шум на палубе.
– Оставайся на своей койке, Бен, – резко произнес Ник. – Выходить наружу сейчас равносильно смерти!
– Что случилось? – выдавил я из себя, стуча зубами.
– Они захватили корабль! – ответил он коротко.
– Каторжники?
– Шайка Сильвера!
Я не представлял себе, как это могло случиться. Корабль стоял всего в четверти мили от берега, под самыми дулами крепостных пушек. Я знал, что капитан и офицеры охраны – на берегу; они гостили в доме губернатора со дня нашего прибытия. Но ведь на корабле всегда оставалось от десяти до пятнадцати вахтенных, не говоря уж о часовых, число которых ввиду близости берега удваивалось после захода солнца. Другими словами, на палубе находилось не менее двух десятков караульных с огнестрельным оружием. Даже если приятели Сильвера освободили половину каторжников, что может сделать сотня безоружных, истощенных бедняг, на которые смотрят сквозь люки ружейные дула?
Только я хотел выглянуть в ветровое окошко, как кто-то забарабанил в дверь нашей клетушки.
– Приготовь нож, Бен, будем отбиваться! – буркнул Ник.
В ту же минуту за дверью раздался голос Сильвера – совсем не такой, каким я привык его слышать до сих пор. В разгар схватки Джон ревел, как разъяренный бык.
– Стой, Том! Костоправ тоже часть нашей добычи! Веди ребят на полуют и отправьте за борт последних «омаров»!
Люди Тома сразу повиновались, и я услышал, как Ник усмехнулся. Сильвер часто называл его «костоправом» – обычная кличка судовых врачей. А под «омарами» он подразумевал солдат, прозванных так из-за красных мундиров.
Финал был коротким... Я услышал несколько выстрелов... Поток брани... И, наконец, громкий всплеск. «Счастливец тот, кто умеет плавать!» – подумал я.
А затем к нам в дверь постучался сам Сильвер.
– Придется отворить, мистер Аллардайс, – сказал он. – Мы поднимаем паруса, и ребята требуют, чтобы каюта была немедленно открыта!
– Добро, – ответил Ник с расстановкой. – Первые двое, кто переступит порог, не смогут потом хвастаться своим подвигом, Окорок! У нас пистолеты, а промахнуться на таком расстоянии невозможно!
Сильвер только расхохотался в ответ.
– Бросьте, мистер Аллардайс. Никто здесь не тронет вас, покуда я нахожусь на борту. Только поэтому я позволил себе заглянуть к вам в ваше отсутствие и одолжить ваши пугачи! Открывайте и приступим к переговорам!
– Я предпочитаю, Джон, чтобы во время переговоров нас разделяла дверь! – ответил Ник непреклонно.
– Как хотите, – уступил Сильвер. – Я не желаю вам зла и говорю об этом прямо. Кое-кому из наших нужен врач. Ваши познания – ваш выкуп, если можно так выразиться. Это вас устраивает, мистер Аллардайс?
– Вполне, – ответил Ник. – С условием, что это распространяется также и на Бена!
– Идет! – согласился Сильвер, после чего Ник без колебаний отодвинул задвижку и распахнул дверь.
Перед нами с окровавленной саблей в руках стоял Сильвер, за ним, держа потайной фонарь, плотник Том Морган.
Рядом с Морганом стояла кучка людей. Я узнал негра Проспера и Израэля Хендса. При виде мундира Ника они заворчали, но Сильвер одним движением руки заставил их умолкнуть.
– Все наверх! – скомандовал он. – Крепостные пушки откроют огонь, как только первый из этих плавающих «омаров» выкарабкается на берег!
Несколько человек уже облепили кабестан, поднимая якорь, другие карабкались по вантам, чтобы разрифить паруса.
– Что ж, пошли вниз, костоправ, – сказал Сильвер. – Посвети нам, Том. Мы прошли на корму и спустились в каюту капитана. Даже при слабом
свете фонаря были видны следы схватки. Три-четыре убитых матроса распластались у трапа, все еще сжимая в руках свои ружья. Дверь капитанской каюты была взломана, внутри лежали еще убитые – два солдата, отстреливавшиеся из-за поваленного стола.
Я никак не мог поверить в случившееся, а ведь в конечном счете мы с Ником сами были во всем повинны, одно своевременно сказанное слово могло предотвратить гибель честных людей, павших на своем посту.
Сильвер налил себе вина из капитанского графина, затем нашел еще две стопки и протянул нам.
– Итак, – произнес Ник, опрокинув свою стопку, – вы захватили корабль и собираетесь выйти из гавани под дулами крепостных пушек. А каковы ваши намерения относительно нас, единственных оставшихся в живых на борту людей короля?
– О, для вас дело найдется, – заверил Сильвер, вытирая свою саблю о скатерть и вкладывая ее в ножны. – Вахтенные и «омары» оказались упорнее, чем я ожидал. Билли получил неприятный удар, след от которого останется на его шкуре до судного дня, а четверо других схватили по пуле – следствие излишней горячности и недостаточной осмотрительности!
– И мне предлагается залатать шкуры этих негодяев в обмен за собственную жизнь? – спросил Ник холодно.
– Так точно, – ответил Сильвер. – Билли единственный здесь, кто умеет проложить курс по карте. Если он истечет кровью, нам придется нелегко.
– А я принимал вас за опытного моряка, Сильвер, – язвительно заметил Ник.
– О, вы переоценили меня, – усмехнулся Сильвер. – Кораблевождение никогда не было моим делом. Я квартирмейстер, мой долг – заботиться о том, чтобы команда четко и быстро выполняла все приказания. Однако хватит разговоров. Выбирайте: целительное прикосновение врача или перерезанные глотки и двойной всплеск воды за бортом?
– А что потом? – не унимался Ник.
Я обливался холодным потом, ожидая, что терпению Сильвера вот-вот придет конец.
– Потом? – переспросил Сильвер, подняв брови. – Возможно, мы предложим вам присоединиться к нашей компании – подпишете пиратский контракт, и все в порядке, будете получать свою долю добычи. Ведь вы же, так сказать, человек ученый, можете пользу принести.
Вот как все это было, Джим! Ник согласился лечить раненых в обмен на наши жизни, и я был только рад этому.
Мы отправились вниз. К моему удивлению, большинство каторжников все еще оставалось в кандалах. Однако задавать вопросы было некогда. Нас ждали раненые...
Билли даже ни разу не застонал, пока Ник зашивал ему щеку при свете фонаря, который держал Морган. Помните багровый шрам на лице Бонса, сохранившийся у него до конца жизни? Тогда-то он его и получил, и счастье Билли, что удар был скользящий, не то снесло бы ему полголовы. Едва операция была закончена и повязка наложена, как Билли поспешил к штурвалу. Крепость уже дала первый выстрел, который заставил всех людей на палубе укрыться за больверком.
