Эмилио Сальгари - Жемчужина Лабуана (сборник)
Но вдруг лицо его омрачилось, и он отпрянул от окна, издав сдавленный стон, похожий на глухое рычание.
– Что со мной? В кого это я превращаюсь? – внезапно воскликнул он, проводя рукой по пылающему лицу. – Неужто я и на самом деле так безумно влюблен в эту девушку? Неужели я больше не пират Момпрачема, чтобы склониться перед дочерью той расы, которой я поклялся в вечной ненависти?.. Я влюбился, позабыв свой долг!.. Я, который не испытывал к этим людям никаких других чувств, кроме ненависти! Я, который носит имя кровожадного зверя!.. Я забыл мой дикий Момпрачем, моих верных тигрят, моего Янеса. Я забыл, что соотечественники этой девушки только и ждут подходящего момента, чтобы уничтожить их всех, уничтожить мое могущество. Вперед, Тигр, и пусть все услышат твой рык! Беги скорее от этих мест, возвращайся в то море, которое выбросило тебя на эти берега, стань снова неустрашимым пиратом непобедимого Момпрачема!
Он стоял у окна, сжав кулаки, стиснув зубы, весь дрожа от нахлынувшего возбуждения. Ему казалось уже, что он слышит вдали призывный клич своих тигрят, лязг сабель и грохот артиллерии.
Тем не менее он не двинулся с места, сверхъестественной силой пригвожденный к окну, горящими глазами глядя на девушку.
– Марианна! – вскричал он вдруг. – Марианна!
И при звуке этого имени его гнев, его гордость растаяли, как туман на солнце. Тигр снова стал человеком, нежным, любящим, как никогда!..
Он торопливо откинул крючок и быстрым движением распахнул окно. Он наклонился над подоконником и молча, в исступленном восторге любовался восхитительной девушкой. Жгучий жар охватил его, огонь, заливая сердце, разливался по жилам, красный туман стоял перед глазами, но и сквозь этот туман, застилавший для него все, он все время видел ту, что околдовала его.
Спустилась тьма, и на небе сверкали звезды, а он все ходил по комнате, со скрещенными на груди руками и склоненной головой, погруженный в мрачные думы.
– Смотри! – сказал он себе, возвращаясь к окну и подставляя горящий лоб ночному свежему ветерку. – Здесь новая жизнь, спокойная, сладкая, здесь вечное счастье. А там, на Момпрачеме, вечные тревоги, жестокость, кровь, ожесточенные схватки. Здесь моя любовь, но там мои быстрые корабли, мои верные тигрята, мой храбрый Янес!.. Какая из этих двух жизней моя?..
Он замолчал, прислушиваясь к биению своего сердца, к шуму крови в ушах и вихрю чувств, обуревавших его душу.
«Нет, я положу между собой и этой девушкой леса, потом море, потом ненависть!.. – снова начал он. – Ненависть! Неужели я смог бы ненавидеть ее?.. Нет, мне нужно бежать, я должен вернуться на мой Момпрачем! Если я останусь здесь, любовь погубит меня. Этот жар пожрет всю мою энергию, навсегда угаснут моя доблесть и мощь, я не буду больше Тигром Малайзии… Итак, решено, бежим!..»
Он посмотрел вниз: только три метра отделяло его от земли, от возвращения к прежнему, от побега. Он прислушался, но в доме была тишина.
Он перелез через подоконник, мягко спрыгнул в траву среди клумб и направился к дереву, на котором за час до этого сидела Марианна.
– О как она была прекрасна! – прошептал он грустным голосом. – О Марианна! Я никогда больше не увижу тебя, никогда не услышу твоего голоса!.. Никогда, никогда!..
Он наклонился и подобрал цветок, дикую розу, которую она уронила. Он долго смотрел на него, подносил к губам, целовал и наконец страстным движением спрятал на своей груди.
– Вперед, Сандокан! Все кончено!.. – приказал он себе, и решительно двинулся к ограде парка.
Он собирался уже вспрыгнуть на нее, когда вдруг быстро повернул назад, в отчаянии обхватив голову руками.
– Нет!.. Нет!.. – шептал он. – Не могу, не могу!.. Пусть провалится в тартарары Момпрачем, пусть погибнут мои тигрята, пусть исчезнет мое могущество, но я остаюсь!..
Он бросился бегом, точно боясь снова оказаться у изгороди, и остановился только под окном своей комнаты.
Здесь он заколебался снова, но вдруг подпрыгнул, ухватился за ветку дерева и по стволу его взобрался на подоконник.
Оказавшись опять в той же комнате, в этом доме, который только что покинул с твердой решимостью никогда не возвращаться сюда, он горестно поник головой, и тяжкий вздох вырвался из его груди.
– Ах! – воскликнул он. – Вот до чего ты дошел, Тигр Малайзии!..
Глава VIII
Охота на тигра
Когда с первыми лучами солнца лорд постучал в его дверь, Сандокан еще не смыкал глаз.
Вспомнив о предстоящей охоте, он одним прыжком вскочил с постели, на которой лежал одетым, засунул за пояс свой верный крис и открыл дверь со словами:
– Я готов, милорд.
– Прекрасно, – сказал англичанин, – Не думал, что найду вас в полной готовности, дорогой князь. Как вы себя чувствуете?
– Во мне сейчас столько сил, что мог бы свалить целое дерево.
– Тогда поспешим. В парке нас ждут шестеро охотников, которым не терпится добыть шкуру тигра.
– А леди Марианна поедет с нами?
– Конечно, я думаю, что и она уже ждет нас там.
Сандокан не сдержал радостной улыбки.
– Пойдемте, милорд, – сказал он. – Я горю желанием встретиться с тигром.
Они вышли из комнаты и спустились в гостиную, где на стенах, покрытых коврами, было развешано разное оружие. Марианна была там. Она была свежа, как роза, и ослепительна, как никогда, в своей голубой амазонке, которая прекрасно шла к ее золотым волосам.
Взволнованный, Сандокан подошел к ней.
– Вы тоже на охоту? – спросил он, сжимая ее руку.
– Да, князь. А вы, наверное, очень опытны в подобных охотах?
– Я проткну тигра своим крисом и поднесу вам его шкуру, – пылко сказал Сандокан.
– Нет! Нет!.. – испуганно воскликнула она. – Вы еще не совсем здоровы. С вами может случиться новая беда.
– Ради вас, миледи, я дал бы разорвать себя на куски; но не тревожьтесь: тигру Лабуана не одолеть меня.
Подошел лорд Джеймс, держа в руках богатый карабин.
– Возьмите, князь, – сказал он. – Пуля стоит иногда больше, чем самый закаленный клинок. И поспешим, друзья уже ждут нас.
Они спустились в парк, где в ожидании их курили и беседовали между собой пятеро охотников; четверо были окрестные колонисты, а пятый элегантный морской офицер.
При виде его Сандокан, сам не зная почему, почувствовал к нему резкую антипатию, но подавил в себе это чувство и дружески протянул каждому руку.
Морской офицер пристально посмотрел на него, странно морща лоб, а потом, когда охотники разобрали своих лошадей, подошел к лорду Джеймсу, который осматривал сбрую своего жеребца, и сказал ему тихо:
– Капитан, мне кажется, я уже видел этого малайского князя.
– Где? – спросил лорд.
– Точно не помню, но лицо мне очень знакомо.
