Роберт Стивенсон - Остров сокровищ. Черная стрела
Он шел, погруженный в размышления, а утренняя заря разгоралась все торжественней и ярче, и резкий ветерок вздымал морозную снежную пыль. Он повернулся, чтобы идти домой, и вдруг заметил какого-то человека за деревом.
— Стой! — крикнул Дик. — Кто идет?
Человек вышел из-за дерева и взмахнул рукой, как немой. Хотя он был в одежде пилигрима и на лицо его был опущен капюшон, Дик мгновенно узнал сэра Дэниэла.
Дик шагнул к нему, обнажив меч. А рыцарь, сунув руку за пазуху, словно для того, чтобы выхватить спрятанное там оружие, спокойно ожидал его приближения.
Дик шагнул к нему, обнажив меч…
— Ну, Дикон, — сказал сэр Дэниэл, — как же ты думаешь поступить? Неужели ты нападешь на побежденного?
— Я не посягал на вашу жизнь, — ответил юноша.— Я был вашим верным другом до тех пор, покуда вы не захотели убить меня. О, как жадно мечтали вы о моей смерти!
— Только из самозащиты, — ответил рыцарь.— А теперь, мальчик, вести об этой битве и присутствие молодого горбатого дьявола в моем собственном лесу совсем сломили меня. Никто мне здесь не поможет… Я пойду в Холивуд, и его святые стены защитят меня. Потом отправлюсь за море, захватив с собой все, что возможно, и начну новую жизнь в Бургундии или во Франции.
— Вы не пойдете в Холивуд, — сказал Дик.
— Почему не пойду в Холивуд? — спросил рыцарь.
— Слушайте, сэр Дэниэл, сегодня — день моей свадьбы, — сказал Дик, — и солнце, которое сейчас взойдет, озарит самый светлый день моей жизни. Вашей жизнью вы должны заплатить и за смерть моего отца и за попытки убить меня. Но и сам я сделал много глупого. Я был причиной смерти многих людей… И в этот счастливый день я не хочу быть ни судьей, ни палачом. Если даже вы были бы дьяволом, я не поднял бы на вас руки. Просите прощения у бога, а я щедро дарую вам свое прощение. Но в Холивуд я вас не пущу. Я стою за Йорк и не позволю шпионам проникнуть в наше войско. Если вы сделаете хоть один шаг, я крикну и прикажу ближайшему часовому схватить вас.
— Ты издеваешься надо мной! — сказал сэр Дэниэл. — Только Холивуд может спасти меня.
— Меня это не касается, — ответил Ричард. — Идите на восток, на запад, на юг, но на север я вас не пущу. Холивуд закрыт для вас. Уходите и не пытайтесь вернуться, ибо, едва вы уйдете, я предупрежу все наши караулы, и они будут так зорко следить за каждым пилигримом, что, повторяю, будь вы сам дьявол, вам не удастся пройти.
— Ты обрекаешь меня на гибель, — мрачно сказал сэр Дэниэл.
— Нет, я не обрекаю вас,— ответил Ричард. — Если вам хочется испытать свою отвагу, вызывайте меня на поединок. Я открыто приму ваш вызов, хотя, возможно, совершу этим предательство по отношению к моей партии. Я буду биться с вами один на один и никого не позову на помощь. Так, с чистой совестью, я отомщу за своего отца.
— Э, — сказал сэр Дэниэл, — у тебя длинный меч, а у меня кинжал!
— Я полагаюсь только на милость неба, — ответил Дик, швыряя свой меч в снег. — А теперь, если ваш злой рок приказывает вам, — выходите! И если будет угодно всемогущему, я накормлю лисиц вашими костями.
— Я только испытывал тебя, Дик, — ответил рыцарь с неудачным подобием смеха. — Я не хочу проливать твою кровь.
— Ну, тогда уходите, пока не поздно, — ответил Шелтон. — Через пять минут я позову часовых. Я и так слишком терпелив. Если бы вы оказались на моем месте, я бы уже давно был связан по рукам и ногам.
— Хорошо, Дикон, я уйду, — ответил сэр Дэниэл.— Когда мы снова встретимся, ты пожалеешь, что поступил со мной так жестоко.
С этими словами рыцарь повернулся и побрел прочь, в лесную чащу. Дик со странным, смешанным чувством наблюдал, как сэр Дэниэл шел, быстро и осторожно, все время бросая злобные взгляды на юношу, который пощадил его и которому он тем не менее не доверял.
Вот он подошел к чаще, густо переплетенной зеленым плющом и непроницаемой для взора даже зимой. Внезапно раздался короткий, чистый звук спущенной тетивы. Пролетела стрела, и с громким, подавленным криком боли и гнева рыцарь из Тэнстолла взмахнул руками и упал лицом вниз. Дик подбежал к нему и поднял его. Лицо его страшно изменилось; все тело корчилось в судорогах.
— Стрела черная? — задыхаясь, спросил он.
— Черная! — торжественно ответил Дик.
И прежде чем он успел прибавить хоть слово, отчаянный приступ боли потряс раненого с головы до ног; он дергался в руках Дика… И когда боль утихла, душа его безмолвно отлетела. Молодой человек осторожно положил его на снег и принялся молиться за нераскаянную, грешную душу. Пока он молился, взошло солнце и реполовы запели в плюще.
Поднявшись, Дик увидел, что в нескольких шагах позади него стоит ка коленях и молится другой человек. С обнаженной головой ждал Дик конца этой молитвы. Человек молился долго, склонив голову и закрыв лицо руками. Рядом с ним лежал лук, и Дик догадался, что это стрелок, убивший сэра Дэниэла.
Наконец он поднялся, и Дик узнал Эллиса Дэкуорта.
— Ричард, — торжественно сказал он, — я слышал ваш разговор от слова до слова! Ты избрал лучшую долю и простил. Я избрал худшую — и вот лежит прах моего врага. Молись за меня!
И он сжал его руку.
— Сэр, — сказал Ричард, — я охотно буду молиться за вас, но не знаю, помогут ли вам молитвы. Если месть, которую вы так долго ждали, теперь огорчает вас, подумайте, не лучше ли простить тех, кто еще остался в живых? Хэтч убит, бедняга, хотя я вовсе не хотел его убивать. Вот лежит труп сэра Дэниэла… Умоляю вас, пощадите хоть священника!
Глаза Эллиса Дэкуорта сверкнули.
— Дьявол еще силен во мне! — сказал он. — Но будьте спокойны: черная стрела никогда больше не взлетит; братство наше распалось. Те, кого мы не убили до сих пор, мирно кончат свою жизнь в назначенное небом время. А ты ступай навстречу своей счастливой судьбе и не думай больше об Эллисе.
Глава VIII.
Заключение
Около девяти часов утра лорд Фоксгэм вел свою воспитанницу, снова одетую так, как подобает ее полу, и сопровождаемую Алисией Райзингэм, в холивудскую церковь. Ричард Горбатый с омраченным злобой лицом пересек им дорогу и остановился.
— Это и есть та девушка? — спросил он. Когда лорд Фоксгэм ответил утвердительно, он продолжал: — Невеста, поднимите головку, дайте мне взглянуть на ваше лицо.
Он угрюмо поглядел на нее.
— Вы прекрасны, — наконец промолвил он,— и, как мне рассказывали, богаты. Что, если я предложу вам брак, более подходящий вашей наружности и вашему происхождению?
— Милорд герцог, — ответила Джоанна, — если угодно вашей милости, я хотела бы выйти за сэра Ричарда.
